Секс, смерть и галоперидол. Как работает мозг преступника. Судебная психиатрия как она есть - Михаил Львович Бажмин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Как вы можете мешать нашей любви! Доктор Соскавер, он же такой… Такой…
– Доктор Суцкевер, – поправил я, наблюдая, как Иван, меряющий шагами комнату, освещается настенными лампами и над его головой образуется свечение наподобие нимба. Загляденье, да и только, если не знать, что этот человек – та еще бесовская силища.
– Я так и сказал!
– Ну ладно.
– Что «ладно»?! Когда я могу пройти в отделение к доктору Соскаверу?! – Иван тоже терял терпение.
– Суцкеверу, – поправил я просто потому, что надоело коверканье фамилии моего коллеги.
– Когда?!
Иван замер на месте, уставившись на меня немигающими красными, как у раздраженного быка, глазами. Даже нимб от настенных ламп больше не придавал его виду ничего миролюбивого, а алый шарик, болтавшийся на ленточке, и подавно. Стоп. Шарик!
Положение Ивана в кабинете было как раз таким, что шарик замер ровно напротив светящейся лампочки, и я вдруг вцепился в него взглядом, будто рентгенолог, увидевший на снимке грудной клетки третье легкое. Ох ты ж ничего себе. А латекс-то с сюрпризом!
Я мельком глянул на охранника, отреагировавшего на новый вопль Ивана и опять показавшегося в проеме приоткрытой двери. В этот раз тот не дождался от меня оговоренного жеста, вновь позволившего бы ему вернуться к вечернему кофе, и остался дежурить рядом в ожидании дальнейшего развития событий. Они не заставили себя долго ждать.
– Иван, позвольте, пожалуйста, еще раз досмотреть ваши личные вещи… – без прелюдий начал я, и охранник, четко сработав по слову «досмотреть», открыл дверь, поздоровался и приблизился ко все еще недовольному мужчине.
– Если это для того, чтобы пройти в отделение и увидеть доктора Соскавера, я готов! – Иван, будто почуяв надежду, вдруг перебил меня, не дав договорить, и даже на мгновение просиял. Час назад его уже досматривали на проходной, а потому он искренне считал, что ничего нового охрана осматривать не будет и не отыщет.
– Суцкевера… А, не важно. Будьте добры, необходимо осмотреть шарик.
– Что? Шарик?! Нет!
Охранник, обладавший внушительным ростом, да и в целом выдающейся комплекцией, без труда дотянулся до воздушной сферы на ниточке и уже держал его в ладонях, когда вдруг коршуном в красный латекс хищно вцепился Иван. Между ними даже не успела начаться драматичная борьба – предмет Ивановой ревности жалобно скрипнул в слишком сильно сжавших его пальцах и оглушительно взорвался. Настолько громко, что у меня на секунду зазвенело в ушах. А пока я тряс головой, пытаясь избавиться от дурацкого звука, по воздуху летела, рассыпаясь, зеленая-зеленая трава. И если бы как в песне… Но нет, это был каннабис.
– Твою мать, – не удержался и изрек я на родном русском, глядя, как запрещенное к использованию без рецепта вещество оседает к ботинкам охранника и аннулирует всю ту тщательную до стерильности уборку, которую недавно организовала наша работница Шада.
– Доктор, а вы шо, понимаете по-нашенски? – будто бы ничего не случилось, выдал Иван.
Занавес. Конечно, в ту минуту мое знание русского – самое важное, о чем можно было подумать…
Что сказать, дежурство вышло занятное. Ивана, естественно, арестовала приехавшая по вызову полиция. А позже, на допросе, он поведал свою историю. Оказывается, парень задолжал одному местному авторитету, еще когда сам отбывал тут срок, и ему пообещали скостить долг, если он пронесет наркотики в отделение. Ну он и не придумал ничего лучше, как попытаться спрятать траву в шарике, справедливо полагая, что еще никому в голову не приходило притаскивать в судебку такой подарок суровым преступникам и не менее суровым докторам. Надо сказать, фактор неожиданности почти сработал: красный, как речной закат, шарик удостаивали только мимолетным взглядом, но не более. И если бы не настенные лампы… Эх. Счастье Ивана было близко, уже практически в руках. А нежных чувств к доктору Суцкеверу у него, как оказалось, никогда не было и нет. Вот и верь после этого в бескорыстную любовь!
Аддиктивные патологии
Вот мы и добрались до наркотических препаратов, попросту – наркотиков и так называемой «аддиктивной патологии», то есть зависимостей.
В общественном сознании прочно сидит представление о наркомане как о человеке, который с туманным взглядом шатается по улицам, греет в ложке дозу и колется одноразовым шприцом, пуская его по кругу. И иногда, разумеется, что-то крадет или на кого-нибудь нападает. Такой стереотип давным-давно устарел, но, по всей видимости, в «лихие 90-е» он настолько прочно укоренился в нас, что теперь уже и не вытравишь.
Химические и нехимические аддикции
Но давайте, как всегда, по порядку. Итак, наркотические препараты – это, по определению, препараты для наркоза. То есть этими веществами можно ввести человека в наркоз. Да, звучит странно, но тем не менее исторически это так. Последние успехи мировой химической промышленности, конечно, полностью изменили наш подход к понимаю слова «наркотики», поскольку большинство из тех психоактивных веществ, которые циркулируют на черном рынке сегодня, не приводят к наркозу. К тому же современное понимание зависимости выносит за скобки само вещество, в последние годы мы говорим и о нехимических зависимостях, так что все мы в какой-то степени наркоманы.
Хотите знать, какая из зависимостей самая тяжелая? Удивитесь, но, по всей видимости, сахарная. Да-да, все, кто пробовал исключить сладкое из своего рациона, сталкивались с непреодолимым желанием снова испытать этот вкус, ухудшением настроения, невозможностью сосредоточиться. Чем не синдром отмены? Конечно, я буду рассматривать более «брутальные» вещи в этой главе. Однако, по правде говоря, есть целая куча разрешенных наркотиков, которые мы все используем, не задумываясь, даже если знаем потенциальный вред от них. Шоколад, кофе, сахар, занятия экстремальными видами спорта – и я даже не дошел до алкоголя и табака! Теперь прибавим нехимические зависимости – смартфон, социальные сети, азартные игры, порно… Список можно продолжать очень долго. И я не шучу: в Международной классификации болезней (МКБ 10) вы можете найти многое из этого списка, а в следующей ее редакции список снова пополнится.
Вы спросите: ну и что, ну сижу я в смартфоне по несколько часов, все сидят! Да, но не у всех из-за этого разрушается личная и профессиональная жизнь. Помните, в самом начале мы говорили, что в рамках классической медицинской парадигмы
