Любовный эксперимент по-американски (СИ) - Армас Елена

Тело соседки вздрагивало в моих объятиях, и я уперся подбородком в ее макушку.

– Ничего особенного не случится, если ты на время потеряешь самообладание, Грэм, – увещевал ее я, мягко покачивая из стороны в сторону. – Имеешь право.

– Не хочу, чтобы меня видели в подобном состоянии! Особенно ты… – Она снова всхлипнула. – Такая становлюсь страшная, когда реву…

– Страшная? Что за глупости!

Она издала придушенный вздох, согрев дыханием мою грудь.

– Ты слишком милый, Лукас, я не заслужила.

– Просто честный, – искренне возразил я.

Особенно ты, сказала Рози… Ладно, над этим подумаем потом.

– В любом случае иногда выпускать из себя пар – естественно.

– Наверное, – всхлипнула она, зарывшись в мой свитер. – Так или иначе, терпеть не могу свою плаксивость.

Мне кое-что пришло в голову. Попробуем осушить слезы.

– Ты ведь познакомилась с моей бабушкой – тогда, на свадьбе?

Рози кивнула.

– Так вот… Последний раз, когда я был в похожем состоянии, но пытался делать вид, что все прекрасно и замечательно, бабушка запустила в меня деревянной ложкой. Угодила точно в лицо.

Ожидал чего угодно – вздоха, смеха, однако Рози задумчиво протянула:

– Люблю твою бабушку.

– Ее сложно не любить. А потом, если смотреть правде в глаза, я, скорее всего, заслуживал получить ложкой в лоб.

На этот раз девушка вроде бы усмехнулась – во всяком случае почти.

Вот и отлично. Надо закрепить успех, пока она снова не заплакала.

– Кстати, этой ложкой бабушка помешивала спагетти на плите, поэтому после ее броска я выглядел так, будто сразился с банкой томатного соуса. Да, она еще крикнула: «Tontos son los que hacen tonterías!» – глуп тот, кто совершает глупые поступки.

Запустив пальцы в волосы Рози, я рассеянно потеребил мягкие завитки. Она не отстранилась, и я руку убирать не стал.

– Бабушка была права. Действительно глупо притворяться, что ты в порядке, когда все из рук вон. Чем крепче закупоришь бутылку, тем сильнее выстрелит пробка. И скорее раньше, чем позже.

Рози помолчала, а у меня последняя фраза оставила во рту горький привкус. Мы стояли в тишине, прижавшись друг к другу и покачиваясь из стороны в сторону.

Наконец девушка заговорила, и на сей раз ее голос не дрожал:

– Лукас…

Обниматься дальше смысла уже не было, однако я не двигался и лишь промычал в ответ нечто невнятное.

– Что ты пытался закупорить? Ну, когда бабушка метнула в тебя ложку…

Вопрос застал меня врасплох, хотя несколько секунд назад я едва не признался в своей трагедии.

– Я…

Горло перехватило спазмом, однако я не последовал собственным советам и горечь запихнул подальше.

– Расскажу, если перестанешь сопротивляться и вернешься со мной в квартиру Лины. Здесь жить невозможно.

– Сейчас рассказать не можешь?

– Сперва докажи, что доверяешь.

Высвободившись из объятий, Рози посмотрела мне в глаза, и я стойко выдержал ее взгляд.

– Это дорога с двусторонним движением, Грэм. Иначе никак.

Она задумалась, а затем неохотно произнесла:

– Хорошо. – После громкого вздоха добавила: – Значит, такой у тебя способ выяснить, сможем ли мы стать друзьями? Думаю, что сможем.

Мою грудь на долю секунды захлестнула теплая волна.

– Друзьями… – повторил я, наконец опустив руки.

Друзьям свойственно утешать друг друга, тем не менее есть черта, через которую переступать нельзя.

– Тогда пошли? Не будем ждать, пока мистер Браун вновь захочет продемонстрировать свои достоинства.

– Ладно, – согласилась Рози, и на этот раз в ее голосе звучало гораздо больше уверенности. – Пошли домой, сосед.

Глава девятая. Рози

Я закрыла ноутбук, не в силах дальше пялиться на свою рукопись.

Ноль из двух с половиной тысяч слов…

– Господи, ну что за хрень! – нарушила я тишину пустой квартирки.

Очередная бесплодная попытка. Придется вновь пересчитать дневную норму.

Я погрузилась в воспоминания о вчерашней постыдной выходке. Взяла и вывалила на Лукаса кучу отрицательных эмоций… Пускала слюни ему на свитер! А он оставался спокойным и заботливым, утешал, хоть я и не просила. Собственно, и не ожидала.

Объятия Лукаса – успокаивающие, исцеляющие, искренние – поглощали с головой. Весь мир, кроме меня, для него словно перестал существовать. Если объятия могут изменить жизнь, то вчера был именно такой случай.

Я привыкла, что с самого детства на меня полагались. Разделила с отцом бремя семейных забот, когда нас покинула мама, оставив сиротами двух детей – десятилетнюю дочь и десятимесячного сына. Пришлось учиться расти быстрее. Если папа отлучался, дом оставался на мне. Для друзей я была спасательным кругом в бурном море, человеком, к которому можно обратиться за советом или поплакаться в жилетку. Какая бы роль ни выпадала – соглашалась на каждую, исполняла ее от и до. Справлялась с любыми ситуациями, с кризисами. Не теряла спокойствия, держала себя в руках. Наверное, поэтому и работа консультанта по инженерным проектам подошла как нельзя лучше. Я чувствовала себя в той ипостаси естественно, получала хорошие деньги за умение планировать и делиться опытом, за дельные рекомендации в сложных случаях. Сменив идеально соответствующую моим жизненным установкам службу на любимое дело, позволявшее управлять эмоциями, я ощутила подлинное освобождение.

Пусть даже зашла в тупик, докатилась до нервного срыва, вызвавшего у Лукаса столь искреннюю реакцию. Он одолжил мне часть своих сил, взял мои чувства под контроль.

Я вздохнула.

Ослепительная улыбка, широкие плечи, потрясающие кулинарные навыки, лучшие в мире объятия и огромное сердце… Все-таки жизнь порой бывает несправедлива.

– Докатилась, – процедила я сквозь зубы. – Думаю о мужчине, вместо того чтобы заниматься рукописью.

Вспышка гнева ничего не изменила. Я по-прежнему не чувствовала способности писать.

На другом конце студии залился трелью телефон.

– Странно, – удивленно пробормотала я.

Подошла к кухонному острову, подняла сотовый и тут же улыбнулась при виде имени на экране.

– Подруженька! – заверещал знакомый голос. – Обнаружила целый миллион пропущенных вызовов от тебя! Ты так соскучилась или наконец познакомилась с Себастианом Стэном, а я знать ничего не знаю? Вы с ним поладили? Он и в реальной жизни милашка? Если придурок – не говори мне об этом, не разрушай образ!

– Лина… – Я то ли усмехнулась, то ли вздохнула – сама не поняла. – Как раз о тебе думала. И никакой не миллион звонков, а всего лишь два.

– Хм, значит, не познакомилась… Бедный Себ! Он много потерял.

– Ух, как мне тебя не хватало! – Я плюхнулась на диван и включила на максимум громкую связь. Телефон положила на кофейный столик. – Как дела, миссис Мартин-Блекфорд? Что там Перу? Медовый месяц идет по плану?

– Ах, Рози! Хотела поделиться. Как считаешь – нас хватятся на работе, если мы здесь немного задержимся? – Понизив голос, она заговорщицки прошептала: – А может, и навсегда…

– Ну, учитывая, что твой муж – глава отдела процветающей инженерно-консалтинговой фирмы в Нью-Йорке, а ты – тим-лидер того же подразделения – боюсь, хватятся.

– Черт, надо было остаться консультантом, – фальшиво вздохнула Лина – работу свою она любила. – Или замуж выходить за человека не на столь ответственной должности.

Только я собиралась попросить ее не придуриваться, как на заднем фоне прозвучал низкий голос мужа подруги.

Лина отвлеклась, ответила:

– Не расстраивайся, amor![20] Шучу! Если мне предстоит еще сто раз выйти замуж, я сто раз выйду за тебя.

Аарон что-то глухо пробормотал, и подружка захихикала. Я уже по опыту знала: подобный смех всегда предшествовал поцелую или нежному прикосновению. Наверняка эти двое сейчас томно смотрят друг на дружку.

Я ощутила укол зависти. Белой, не черной. Будут ли у меня когда-нибудь такие отношения, как у Лины с Аароном? По иронии судьбы, именно подобная тоска и заставила меня в свое время задуматься о первом романе. Вывести на страницах книги любовь, которую я, возможно, никогда не испытаю.