Категории
Самые читаемые
Лучшие книги » Проза » Современная проза » Самолёт на Кёльн. Рассказы - Евгений Попов

Самолёт на Кёльн. Рассказы - Евгений Попов

Читать онлайн Самолёт на Кёльн. Рассказы - Евгений Попов

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 19 20 21 22 23 24 25 26 27 ... 48
Перейти на страницу:

Но она соврала – у ней был стоптан каблук.

– А ты, Олька?

– Я хотела крикнуть, да постеснялась, – соврала Олька, имевшая черненький зубик.

– Лахудры, – резюмировала их подруга, которую звали Алефтина, или, проще говоря, Алька. – Пошли, другую возьмем.

– А как мы успеем, когда время без пяти семь. Успели. Ворвались в толпу алкашей с криком:

«Пропустите девочек!»

Потом возвратились в общежитие треста СУ-2, в котором проживали, работая штукатурами-малярами. Закрыли дверь на крючок, задернули шторы и стали выпивать, закусывая пряниками, конфетами и булками.

– Мужика охота, – сказала чернозубая Олька, пропустив стаканчик.

– Перебьешься, не сорок первый, – отозвалась Манька.

– Споем, сучки, – предложила Алька.

А интеллигентный человек, осознав всю низость совершенного им поступка, решил падать дальше. Он сел в автобус, приехал в свою холостяцкую квартиру и выпил отвратительное вино из горлышка, строго разглядывая давно не мытые шторы. От вина он немного ослабел и не раздеваясь лег на диван. И ему приснился сон. Ему снилось, что его покойная мама, милая светлая добрая мама, стала главным редактором Краткой Литературной Энциклопедии.

Интеллигентный человек заплакал. А это очень страшно, когда интеллигентный человек плачет во сне.

Девки же, напротив, были веселы. Манька настроила гитару с красным бантом, вдарила по струнам, и они запели хором:

Из-за лесу вылетает Самолет Илюшина Не могу я целоваться – Девственность нарушена.

ДЕБЮТ! ДЕБЮТ!

Несколько дней назад у Леночки напечатали рассказ. В местной молодежной газете на третьей странице под рубрикой «Творческий клуб молодых „Кедровник"».

Рассказ оказался спорным. Отдел искусства, а в особенности секретариат очень спорили: печатать его или нет. Некоторые утверждали, что в рассказе что-то есть, а другие им возражали.

Леночка, естественно, об этих спорах и разногласиях знала, поэтому не то чтобы уж таким особым сюрпризом, а все-таки очень ее обрадовало, что рассказ вышел и номер газеты куплен. В количестве пятидесяти экземпляров куплен. Куплен и частично роздан родственникам, знакомым, друзьям. С дарственной надписью автора.

Леночки.

Ничего себе такой рассказец. Там Леночка с нежностью вспоминала школьные годы. И как педагог Л. Н. Адикитопуло привела их однажды в кафе-мороженое, где они ели мороженое. А потом она (Леночка) повзрослела, вытянулась и уже самостоятельно посещала упомянутое заведение, учась в институте и слушая в филармонии волшебника Грига, от музыки которого ей хотелось взлететь и парить над бескрайними полянами. Очень нежный такой рассказец, но имелся в нем, однако, и конфликт. Как-то героиня Леночка влюбилась и сидела в кафе с прощелыгой из института кино. Прощелыга хвастал, что он везде побывал и знает жизнь со всех сторон. Где он побывал – осталось неизвестным, Леночка об этом не написала, а жизнь он, как вскоре выяснилось, знал только с плохой стороны Он на Леночкино предложение скушать мороженку мерзко захохотал и стал пить из стакана вино, а Лену напоил шампанским.

И она опьянела до того, что закурила папиросу «Беломорканал», а негодяй тогда приблизил к ней возбужденные глаза и говорит: «Ну?!»

И Лена чуть не пала, но тут перед ними стеною выстроились простые люди: два швейцара, официантка и та, которая моет посуду, – простые люди, знакомые еще со времен Л. Н. Адикитопуло. И Лена вспомнила все: речную ивушку, пионерские костры, белый передничек и запах влажной тряпочки, которой стирают с доски мел, вспомнила и твердо сказал: «Нет! Никогда!»

Отчего прощелыга смутился, смешался, исчез и спился. А Леночка осталась жить дальше, приобретя некоторую мудрость и горечь.

Короче говоря, вот такая Леночкой была выполнена «задумка». Неплохая задумка. И если кто интересуется поподробнее, то пусть перелистает подшивку местной молодежной газеты за недавние годы. Перелистает и найдет рассказ на отведенном для него газетном месте.

Вот. Стало быть, у Леночки вышел рассказец, и они втроем завтракали на прохладной веранде. Лена, ее мама Светлана Степановна и старенькая бабушка Люба, которая во время первой мировой войны участвовала в Красном Кресте и Полумесяце, а после революции знала полярника Папанина.

Завтракали. На столе стояли молочко, огурчики и редиска. Сметана. Омлет фырчал и болгарская крупная земляника рдела.

– Леночка у нас писательница, – с гордостью сказала мама бабушке, разливая чай.

– Писательница, – согласилась бабушка. И попросила: – Ты, Света, крепкий не пей, а? От него быстро исчезает цвет лица.

– Небось… Не исчезнет, – помедлив и со значением ответила Светлана Степановна. И посмотрела на себя как бы со стороны.

Тело крупных форм. Белое, сдерживаемое купальным халатом производства Бельгии. Цена 55 рублей, и то по блату. Свежа, бела.

– Скажи, Лена, а ты описала действительный случай, который с тобой произошел, или это плоды твоей поэтической фантазии? – заинтересовалась она.

– Плоды, – ответила Лена

Такая же, как мама, – свежая, белая и юная вдобавок. Русые волосы стянуты в пучок черненькой резинкой.

– Писательница – это очень трудная судьба, – учила бабушка. – Некрасов сказал: «Сейте разумное, доброе, вечное». И ты сей. Помни, Леночка, тебя ждет очень ответственная доля.

Но Леночка не слушала старую. Девушка с натугой морщила лобик. И глядела в чашку, где извивалась, свертывалась и расплывалась молочная струйка. Она расплывалась, свертывалась и извивалась. Девушка морщилась.

И мысли тоже – извивались, свертывались, расплывались. Пили кофе. Дима – милый молодой человек, подающий надежды. Учится в университете. Сын хороших родителей. Приезжал на каникулы. Будет журналист-международник, не иначе. Теннис. Провожал. Поцеловал руку Мил. Дима – мил.

Но вот тот, тот другой. Ничтожество! Как он смел. Староват, потаскан. Руки влажные. Металлические зубы. Скотина. А может, не скотина? Но почему так странно? И зачем он так? Интересно, он смеялся или говорил всерьез? Ах, что бы мне еще такое задумать? Ведь напечатали, ура! Напечатали. И еще напечатают. Дебют! Дебют! Послать экземпляр Диме.

– Раз видела Серафимовича, – делилась воспоминаниями бабушка. – Помню, это было, по-моему, в Москве. Твой папа Петя, Леночка, тогда еще не родился.

– Да, папа Петя, – вздохнула Светлана Степановна – Жалко папу! Лена, тебе жалко папу?

– Конечно, жалко, – глухо ответила Лена. – Но сколько раз можно об этом спрашивать? Да и не к месту это.

– Экая гордячка!

Мама подвинулась ближе и обняла доченьку:

– А скажи, Ленок, у тебя кто-нибудь уже есть?

Лена вздрогнула:

– Как это «уже есть»?

– Ну, молодой человек!

– Есть. Дима. Я тебе о нем рассказывала. Мы переписываемся

– А-а, Дима. Ну а тот, который в рассказе? Он был?

Леночка взбеленилась:

– Сколько раз мне тебе говорить, что того, который в рассказе, не было никогда. Я его придумала. Я никого из института кино не знаю. Ты понимаешь? И в Москве я, как уехали, была всего два раза. И оба раза с тобой, как тебе известно. Понимаешь?

– Понимаю, – смиренно отвечала мама, но в глазах ее плясали огоньки. – Я очень все хорошо понимаю, однако все-таки советую тебе сначала закончить институт. Или хотя бы первые два курса.

– Тьфу, черт. Все об одном.

– …он выступал тогда перед большой аудиторией. Я сидела во втором ряду в красной косынке. И вдруг мой кавалер мне говорит: «Люба, я вот что тебе хочу сказать». Мы тогда все были на «ты»…

Но мама с дочкой так и не узнали, что хотел сказать бабушке на «ты» неизвестный кавалер. Потому что тут случилась до крайности глупая история: раздался звон, и в стекло веранды влетел красный кирпич, половинка.

Стекло треснуло, стекло рассыпалось, вывалилось и зазвенело. Дорогое цветное стекло, приятные глазу стекляшки: синенькие, красненькие, желтенькие.

Баба Люба и Светлана Степановна кинулись, как коршунихи, и увидели на улице около деревьев некоего мужика, который стоял испуганно, нос имел длинный и кривой, а черную кепку-пятиклинку снял и держал на отлете.

Баба Люба и Светлана Степановна стали мужика ужасно ругать.

Тот же их слушал, слушал, а потом и сам открыл рот.

– Здравствуйте, гражданочки! Извиняйте, ошибка вышла. Наделал я тут у вас делов. Извиняйте! Если трэба – заплачу, а не трэба, то по совести вставлю новое сам самолично. Поскольку руки имею золотые, как говорит моя жинка. И алмаз есть. Вставлю сам, но не с ходу. С ходу нельзя, поскольку красивого стекла сейчас с ходу не достанешь. Эт-то нужно время. Сам. Цветное стекло изобрел Ломоносов. Сам. Вставлю.

Золоторукий перевел дух.

– Пьян, мерзавец! – сказала баба Люба.

1 ... 19 20 21 22 23 24 25 26 27 ... 48
Перейти на страницу:
На этой странице вы можете бесплатно скачать Самолёт на Кёльн. Рассказы - Евгений Попов торрент бесплатно.
Комментарии