Сроку давности не подлежит - Сергей Кузьмин

Спасшаяся от смерти С. И. Савинская показала следственной комиссии: «Проживая на оккупированной территории в городе Минске, я 29 февраля 1944 года вместе с мужем Савинским Яковом Владиславовичем была арестована немецко-фашистскими захватчиками и посажена в минскую тюрьму за связь с партизанами. После длительных и мучительных пыток, когда мы не признались в своих связях с партизанами, нас с мужем в середине мая перевели в концлагерь, расположенный по Широкой улице, где мы содержались до 30 июня 1944 года. В этот день вместе с другими женщинами в количестве 50 человек меня погрузили в автомашину. Отъехав примерно 10 километров от города Минска, возле деревни Малый Тростянец автомашина остановилась у одного из сараев. Здесь мы все поняли, что нас привезли на расстрел. По команде заключенные женщины по четыре выходили из машины. Вскоре очередь дошла и до меня. Я совместно с Голубович Анной, Семашко Юлей и еще одной женщиной, фамилии которой не знаю, влезли на верх уложенных трупов. Послышались выстрелы, я была легко ранена в голову и упала. Будучи раненной, я продолжала лежать среди трупов до позднего вечера. Потом я стала выбираться из сарая, увидела раненых двух мужчин и мы все трое решили бежать. Заметив это, немецкий конвой открыл стрельбу, мужчины были убиты, а мне удалось скрыться в болоте. Там я пробыла 15 дней, не зная, что Минск уже освобожден Красной Армией».

Следствием установлено, что в Минске и его окрестностях гитлеровцы истребили свыше 400 тысяч человек, а на всей территории Белоруссии более 2,2 миллиона.

На Украине было уничтожено 4,5 миллиона советских граждан.

В Одессе специальная комиссия с участием члена Чрезвычайной государственной комиссии академика И. П. Трайнина и ее представителя Д. И. Кудрявцева выяснила, что в октябре 1941 года фашистские оккупанты сожгли в помещениях бывших пороховых складов свыше 25 тысяч мирных советских граждан и их детей.

Свидетельница М. И. Бобкова, жительница Одессы, сообщила об этом чудовищном преступлении: «Фашисты начали тысячами сгонять арестованных мирных жителей. Когда они заполнили людьми 9 пустых складских помещений, тогда стали подкатывать к складам бочки с горючим и через шланги поливали склады, а затем подожгли. Поднялся страшный крик. Женщины и дети, объятые пламенем, кричали: „Спасите нас, не убивайте, не сжигайте!“ Но никто не спасся».

В совхозе «Богдановка» Доманевского района Одесской области оккупанты организовали концлагерь и в ноябре 1941 года согнали туда свыше 55 тысяч советских граждан. Продержав их там под открытым небом и в свинарниках без пищи и воды до 21 декабря 1941 года, начали расстреливать, ставя на колени на краю обрыва у опушки леса. С края обрыва убитые, а часто только раненые падали па дно оврага, где был сложен гигантский костер из соломы, камыша и дров. Маленьких детей палачи сбрасывали живыми в пламя этого костра. В этом лагере расстреляно 52 тысячи мирных жителей.

Всего в Одессе и Одесской области оккупанты расстреляли, замучили и сожгли около 200 тысяч человек. В Каменец-Подольской (ныне Хмельницкой) области специальная комиссия с участием представителей Чрезвычайной государственной комиссии Б. Т. Готцева и В. А. Кононова расследовала обстоятельства истребления гитлеровцами советских военнопленных в «Гросс-лазарете» г. Славуты.

В этом псевдомедицинском учреждении гитлеровцы искусственно создавали невероятную скученность, сосредоточивая одновременно там по 15–18 тысяч раненых и больных офицеров и бойцов Советской Армии. Военнопленные принуждены были стоять, тесно прижавшись друг к другу. Изнемогая от усталости и истощения, многие падали и умирали. Бывший военнопленный И. Я. Хуажев рассказал, как «фашисты выстрелами из автоматов уплотняли помещения и люди невольно тесно прижимались друг к другу; тогда гитлеровцы вталкивали еще больных и раненых и двери закрывали».

В лазарете преднамеренно распространялись инфекционные заболевания, помещения не отапливались и не убирались.

Бывший военнопленный советский врач А. А. Крыштоп сообщил, что в одном блоке находились больные сыпным тифом и туберкулезом, их количество доходило до 1800 человек и все они лежали вперемешку. Об этом же рассказывал и А. В. Севрюгин: «Люди вокруг меня умирали сотнями. Мертвых увозили, места занимались новыми больными, а утром повторялась та же картина. Колоссальная смертность доходила до 300 человек в день».

За два года оккупации города Славуты фашисты истребили в «Гросс-лазарете» до 150 тысяч офицеров и бойцов Советской Армии.

В Донецкой области в двух километрах от города Артемовска в тоннеле карьеров алебастрового завода, заканчивающегося широкой овальной пещерой, комиссия обнаружила более 3 тысяч трупов женщин, детей и стариков, расстрелянных и замурованных фашистами в этой пещере.

В километре от города Донецка фашистские палачи замучили и расстреляли десятки тысяч мирных жителей, а затем, сбросив их в ствол Калиновской шахты 4–4 бис, подорвали шахтный копер и завалили выходы.

В Ровно и Ровенской области областная комиссия с участием представителя Чрезвычайной государственной комиссии Б. Т. Готцева, расследуя злодеяния фашистов, установила, что в городе и его окрестностях расстреляно и умерщвлено 102 тысячи советских военнопленных и мирных граждан.

Гражданка В. Байдан сообщила: «В течение 5 месяцев мне пришлось быть в заключении и испытать все ужасы тюремного режима гитлеровцев. Фашистские разбойники ежедневно избивали десятки мужчин, женщин и подростков. Два раза в месяц они вывозили на расстрел большие партии заключенных. Часто во двор тюрьмы заезжали герметически закрытые машины. Когда в такие машины бросали людей, раздавались душераздирающие крики и вопли». Это были печально известные «душегубки» — один из образцов «технического прогресса» при фашизме.

Свидетель Я. Карпук говорил: «Я не раз видел, как гитлеровцы уничтожали советских граждан — украинцев, русских, поляков, евреев. Происходило это обычно так; немецкие палачи привозили к месту расправы обреченных, заставляли их копать яму, приказывали раздеваться донага и ложиться в яму лицом вниз. По лежащим гитлеровцы стреляли из автоматов в затылок. Потом на трупы расстрелянных таким же образом клали второй слой людей и умерщвляли их, затем третий, до тех пор, пока яма не наполнялась».

Немецко-фашистские захватчики беспощадно уничтожали попавших в их руки офицеров и бойцов Советской Армии. Они содержались в трех ровенских лагерях, где для военнопленных были созданы невыносимые условия.

На оккупированной территории РСФСР было казнено и замучено 1,8 миллиона советских граждан.

В Ставропольском крае в декабре 1942 года гитлеровцы учинили кровавую расправу над работниками детских санаториев курорта Теберда. 12 декабря 1942 года началась охота гитлеровцев за своими жертвами. К 15 часам дня фашисты согнали в один из неотапливаемых летних корпусов 285 советских граждан, в том числе много детей. Двое суток несчастным, изнывавшим от холода, не давали ни пить, ни есть. 14 декабря измученных людей погнали в сторону города Микоян-Шахара (ныне Карачаевск). В 1,5 километра от поселка курорта Теберда у подножия Лысой Горы фашисты приказали взрослым и детям положить на дорогу ручные вещи, снять обувь, верхнее платье. Затем выстраивали вблизи свежевырытой могилы по 18–20 человек, ставили на колени и расстреливали в затылок. Три с половиной часа длилась эта кровавая бойня.

В Севастополе в результате тщательного расследования городская комиссия также установила факты планомерного истребления фашистами мирных граждан Севастополя и военнопленных.

Житель поселка Инкерман Федор Карпович Грибенюк показал:

«В поселке Инкерман был устроен лагерь для советских военнопленных. Около лагеря я пас скот и ежедневно видел, как после утренней проверки пленных делили на группы в 30–40 человек, вывозили из лагеря и расстреливали по одному. Перед расстрелом пленных заставляли рыть себе могилы, затем каждого ставили на колени и стреляли в затылок из винтовок. Расстрелы производились ежедневно».

Зверским было обращение с советскими военнопленными и в лагере, созданном на территории бывшего полуэкипажа Черноморского флота. Здесь вследствие пыток, повальных болезней и голода люди гибли в огромных количествах. В течение всей зимы каждое утро фашисты выносили из лагеря по 20–30 ослабевших военнопленных и заживо закапывали в воронках от авиабомб или ямах.

Раненым, доставленным с поля боя, не оказывалось никакой медицинской помощи. Бойцов и командиров швыряли на цементный пол, где они лежали, истекая кровью, по 7–8 суток. В период обороны Севастополя в Инкермане в штольнях завода шампанских вин находился военный госпиталь и медсанбат № 47. После отступления Советской Армии там осталось большое количество раненых бойцов и командиров, не успевших эвакуироваться. Среди них находились и жители города, прятавшиеся от бомбежек.