Сроку давности не подлежит - Сергей Кузьмин

В Киеве представителем Чрезвычайной государственной комиссии В. Д. Шевцовым совместно со специальной республиканской комиссией было установлено, что фашистские палачи с первых же дней оккупации города проводили массовое истребление населения. Людей хватали прямо на улицах, расстреливали большими группами и в одиночку.

29 сентября 1941 года, согнав тысячи мирных граждан на угол улиц Мельника и Доктеревской, гитлеровцы повели их к Бабьему Яру, а там, отобрав все ценности, расстреляли. Проживавшие вблизи граждане Н. Ф. Петренко и Н. Т. Горбачева рассказали, как гитлеровцы бросали в овраг грудных детей и закапывали их живыми вместе с убитыми и ранеными родителями, как слой земли шевелился от движения еще живых людей (См.: Нюрнбергский процесс. В 7-ми т., т. 4, с. 47–48.).

14 октября 1941 года отряд эсэсовцев, ворвавшись в психиатрическую больницу, загнал 300 больных в одно из помещений, продержал их там без пищи и воды несколько дней, а затем расстрелял в овраге Кирилловской рощи. Остальных больных расстреляли 7 января, 27 марта и 17 октября 1942 года.

Свидетели другой кровавой расправы профессор Е. А. Копыстынский, врачи А. Г. Дзевалтовская, Т. К. Пенская и другие рассказывали, что в один из дней в их больницу прибыли автомашины-«душегубки». Несмотря на протесты, гитлеровцы начали вталкивать в них больных, по 60–70 человек в каждую, и тут же умерщвляли. Трупы выбрасывали на землю прямо у здания больницы. Это продолжалось несколько дней, в течение которых погибло 800 больных.

Особенно зверствовали фашистские бандиты в Дарницком и Сырецком лагерях, где мирных жителей и военнопленных заставляли выполнять изнурительные работы, подвергали неслыханным издевательствам и убивали.

По неполным данным, в Киеве было замучено, расстреляно и отравлено в «душегубках» более 200 тысяч советских граждан, в том числе: в Бабьем Яру — свыше 100 тысяч мужчин, женщин и детей; в Дарнице — свыше 68 тысяч советских военнопленных, у Сырецкого лагеря и на его территории — свыше 25 тысяч мирных граждан и военнопленных.

В 1943 году, чувствуя непрочность своих позиций, оккупанты начали уничтожать следы преступлений. Они раскапывали могилы своих жертв и сжигали их останки.

Свидетели Л. К. Островский, С. Б. Берлянд, В. Ю. Давыдов и другие рассказали: «В качестве военнопленных мы находились в Сырецком концлагере. 18 августа нас, в количестве 100 человек, направили в Бабий Яр. Там нас заковали в кандалы и заставили вырывать и сжигать трупы советских граждан. Мы работали по 12–15 часов в сутки. Для ускорения работы немцы применили экскаватор. За время с 18 августа по день нашего побега 29 сентября было сожжено примерно 70 тысяч трупов».

После освобождения Киева частями Советской Армии были произведены раскопки в местах массовых захоронений жертв фашистского режима в Сырецком лагере, Бабьем Яру, Дарнице и других. В этих раскопках приняли участие немецкие военнопленные, которые сделали Чрезвычайной государственной комиссии следующее письменное заявление:

«Нам, 850 немецким военнопленным в лагере военнопленных Киева, советскими властями была предоставлена возможность убедиться в зверствах, совершенных над русским населением во время оккупации Киева немцами. 160 избранных нами доверенных лиц произвели раскопки пяти из многочисленных ям. Только в двух местах нами было обнаружено 150 убитых русских граждан. В других местах мы натолкнулись на бесчисленные остатки сожженных тел, одежды и костей. Мы утверждаем: здесь, в Киеве, были произведены массовые убийства невероятных размеров русского гражданского населения, жертвы которых доходят до нескольких десятков тысяч мужчин, женщин и детей. Кто это сделал — известно. Это немецкие оккупационные войска, преимущественно соединений СС, СД и полевой жандармерии».

Следуют подписи, среди них: майора-интенданта 208-го полка Лау, штабного врача 246-го полка доктора Гелленбрандта, врача-ассистента 3-го батальона 76-го полка доктора Беккера, военного священника евангелистской церкви 208-го полка Круммахера и других.

В Минске специальная комиссия с участием члена Чрезвычайной государственной комиссии академика Н. Н. Бурденко и ее представителя В. Ф. Табелева установила, что факт существования в Минске во время оккупационного режима кровавого террора и насилия подтверждают в своих показаниях не только советские люди, прошедшие ад фашистских тюрем и лагерей, но и пленные гитлеровцы.

Плененный Советской Армией председатель военного трибунала 267-й немецкой дивизии капитан Райхоф Юлиус показал:

«17 июня 1941 года Гитлером был издан приказ, в котором говорилось, что немецкие солдаты имеют право грабить советское население и истреблять его. За действия, чинимые немецкими солдатами над советскими гражданами, солдат не разрешалось по приказу Гитлера предавать суду военного трибунала. Солдата мог наказать только командир его части, если он сочтет это необходимым. По тому же приказу Гитлера офицер немецкой армии имел более широкие права. Он мог истреблять русское население по своему усмотрению. Командиру было предоставлено полное право применять к мирному населению карательные меры борьбы, как-то: полностью сжигать деревни и города, отбирать у населения продовольствие и скот, по своему усмотрению угонять советских граждан на работы в Германию. Приказ Гитлера был доведен до сведения рядового состава немецкой армии за день до нападения Германии на Советский Союз».

Выполняя этот приказ Гитлера, фашистские мерзавцы в Минске и его окрестностях создали для истребления советских людей целую систему концентрационных лагерей.

«За время моего пребывания в лагере по Широкой улице с 21 августа 1943 года по 30 июня 1944 года, — сообщил комиссии Л. А. Мойсиевич, — немецкие палачи уничтожили около 10 тысяч советских людей. Они убивали стариков, женщин, подростков, не щадили беременных женщин и женщин-матерей с новорожденными. Я был очевидцем того, как немцы уничтожали людей в „душегубках“. В каждую „душегубку“ они насильно вталкивали от 70 до 80 человек и увозили в неизвестном направлении. Я видел, как в „душегубку“ были посажены содержавшиеся в лагере жители города Минска профессора Клумов и Анисимов» (Нюрнбергский процесс. В 7-ми т., т. 4, с. 84. 90).

Другой бывший заключенный этого же лагеря, Г. И. Беляев, свидетельствовал о том же:

«Мне известно, что много людей было уничтожено в специальной автомашине-„душегубке“. Я неоднократно присутствовал во время промывки такой машины и видел, что кузов ее обит оцинкованным железом, двери закрываются плотно, от выхлопной трубы мотора в кузов проведена труба, через которую поступают отработанные газы, на полу положена деревянная решетка. 3–4 раза в день в „душегубке“ увозили заключенных из лагеря. С 17 по 26 февраля 1943 года гитлеровцы вывезли в „душегубке“ 3000 советских граждан, доставленных из города Полоцка».

Наряду с «душегубками» гитлеровцы применяли для массового истребления людей обычные бани, в которые силой загоняли обреченных на смерть и отравляли их окисью углерода. В сентябре 1941 года таким образом они уничтожили 200 больных, находившихся в загородной больнице «Новинки». Служащие этой больницы Е. К. Колоницкая и В. И. Науменко рассказали: «Фашисты загоняли больных в баню, запирали их там, а затем через специальные отверстия в двери по шлангам, соединенным с автомашинами, пускали газы. Через несколько минут они вытаскивали оттуда умерших и загоняли новую партию больных».

В лагере-гетто, находившемся в западной части города Минска, содержалось до 100 тысяч евреев. Гитлеровцы глумились над ними, пытали и убивали без всякого повода. Заключенных травили, кололи штыками и кинжалами, расстреливали, бросали живыми в огонь.

В 10 километрах от Минска, у деревни Малый Тростянец, гитлеровцы организовали концентрационный лагерь, в который согнали обреченных на смерть мирных граждан. Б урочище Благовщина, расположенном в 1,5 километра от лагеря, они расстреливали заключенных и трупы закапывали в траншеях.

Житель деревни Малый Тростянец П. Н. Головач видел, что «в лесу Благовщина палачи убивали мужчин, женщин, стариков и детей; видел, как трупы убитых они складывали в заранее приготовленные траншеи, утрамбовывали их гусеничным трактором, затем снова клали слой убитых и опять утрамбовывали». Следствием установлено, что в урочище Благовщина фашисты убили свыше 200 тысяч человек.

Спасшаяся от смерти С. И. Савинская показала следственной комиссии: «Проживая на оккупированной территории в городе Минске, я 29 февраля 1944 года вместе с мужем Савинским Яковом Владиславовичем была арестована немецко-фашистскими захватчиками и посажена в минскую тюрьму за связь с партизанами. После длительных и мучительных пыток, когда мы не признались в своих связях с партизанами, нас с мужем в середине мая перевели в концлагерь, расположенный по Широкой улице, где мы содержались до 30 июня 1944 года. В этот день вместе с другими женщинами в количестве 50 человек меня погрузили в автомашину. Отъехав примерно 10 километров от города Минска, возле деревни Малый Тростянец автомашина остановилась у одного из сараев. Здесь мы все поняли, что нас привезли на расстрел. По команде заключенные женщины по четыре выходили из машины. Вскоре очередь дошла и до меня. Я совместно с Голубович Анной, Семашко Юлей и еще одной женщиной, фамилии которой не знаю, влезли на верх уложенных трупов. Послышались выстрелы, я была легко ранена в голову и упала. Будучи раненной, я продолжала лежать среди трупов до позднего вечера. Потом я стала выбираться из сарая, увидела раненых двух мужчин и мы все трое решили бежать. Заметив это, немецкий конвой открыл стрельбу, мужчины были убиты, а мне удалось скрыться в болоте. Там я пробыла 15 дней, не зная, что Минск уже освобожден Красной Армией».