Княгиня Ольга. Святая воительница - Андрей Богданов

Летописи создавались для князей, которых авторы прославляли и наставляли служить Русской земле, бояр и дружинников, именитых горожан и деятелей Русской церкви. Повествование рождало в них чувство гордости за древнюю историю славян и Руси, которое испытываем и мы. Отвергать рассказы Начального свода и "Повести временных лет" только потому, что они появились много позже событий, никто не собирается. Но в интересах объективной характеристики нашей героини полезно оценить сравнительную достоверность рассказов о княгине Ольге и предшествовавших ей князьях-разбойниках.

Подвиги князей, совершавших лихие набеги на христианскую империю, описаны с воодушевлением и являются несомненным литературным достижением летописцев. Однако рассказы о них имеют два недостатка: в "Повести временных лет" они изложены иначе, чем в Начальном своде, при этом оба летописных свода повествуют о набегах, оставшихся незамеченными их цивилизованными жертвами.

Когда за сто лет до смерти князя Игоря окрестности Константинополя грабили северные варвары (в которых легко видеть объединённые воинства варягов, восточных славян и финно-угров), византийцы о них с должным ужасом писали. А когда, по Начальному своду, гавань Царьграда в 920 г. выжег Игорь, в империи его не заметили. По тому же своду в 922 г. Олег ходил вокруг Константинополя посуху под парусами, взял огромную дань, прибил на врата свой щит, но его всё равно не увидели. В "Повести временных лет" этот поход Олега датирован 907 г. В результате вековых усилий подтвердить такую дату, полюбившие летописных князей-разбойников в версии "Повести" историки нашли, что, возможно, появление росов под Константинополем упоминалось в несохранившемся фрагменте одной из версий "Хроники" Симеона Логофета под 905 или 906 г.[41] То есть как набеги болгар — всё зафиксировано, а как "подвиги" росов — так нет.

Арабы о переменных успехах роских грабежей на Каспии как раз во времена Игоря рассказали[42], хотя более близкие к Руси хазары были убеждены, что в начале 940-х гг. росов водил в набеги Олег. По хронологической раскладке Начального свода Олег скончался до 923 г., когда после победоносного похода на Царьград в 922 г. "пошел… к Новгороду, а оттуда в Ладогу.

Другие же говорят, будто пошел он за море, и укусила змея в ногу, и оттого умер; есть могила его в Ладоге". Согласно "Повести временных лет", поведавшей нам знаменитую историю с любимым конём и волхвом, Олег умер ещё в 912 г. и был похоронен в Киеве "на горе, называемой Щековицей. Есть могила его и доныне, зовётся могилой Олеговой", — уверил читателя самый поздний из разбираемых летописцев.

Легко понять, почему научный вывод о последовательности создания рассказов Начального свода и "Повести временных лет" не вызывает восторга у историков, которые не видят в сравнении их текстов ничего хорошего. В Начальном своде Олег — "мудрый и храбрый" воевода Игоря, который сам "храбр и мудр". В "Повести" "умер Рюрик и, передав княжение своё Олегу, родичу своему, отдал ему на руки сына Игоря, ибо тот был ещё мал". В Начальном своде Игорь с Олегом пошел вниз по Днепру и обманом убил неведомых Аскольда и Дира. В "Повести" Аскольд и Дир были "боярами" Рюрика, прославились походом на Царьград в 866 г., а в 882 г. были убиты Олегом, который действовал один: Игорь был так мал, что его носили на руках. В Начальном своде ставил города и платил дань варягам Игорь, в "Повести временных лет" — Олег. И т. д.

Очевидно, что даже в рассказах об Олеге и Игоре, не говоря о совсем уж мифическом Рюрике и его загадочном роде варягов-руси, мы имеем дело с весьма вольной интерпретацией легенд с лишком через столетие после смерти княгини Ольги, в более древнем рассказе о которой с датами и с фактами нет противоречий. Единственный случай, когда добавленный в "Повесть" рассказ о походе Игоря на Византию в 941 г. совпал с византийской хроникой, текстологи объяснили давно: летописец его у греков и переписал[43]. А вот победоносного похода Игоря к рубежам империи в 944 г. у имперских авторов (как и в Начальном своде) нет. Да и откуда взяться, если якобы заставившая греков платить выкуп дружина в летописи уже осенью говорит князю, что не имеет портов? (Тут Начальный свод и "Повесть" уже полностью совпадают, поскольку с этого момента передают текст Древнейшего сказания.)

Тенденцией "Повести временных лет" относительно Начального свода является удревнение хронологии легендарных князей-рюриковичей, больно затронувшее Ольгу. В Начальном своде Игорь сам "привёл себе жену от Плескова, именем Ольгу, и была мудра и смыслена, от неё же родился сын Святослав". В "Повести" этот текст, ранее не имевший даты, был помещён под 903 г. и переделан в пользу введённого в рассказ княжения Олега: "Игорь вырос и собирал дань после Олега, и слушались его, и привели ему жену из Пскова именем Ольгу…" (а "княжить" юноша начал через 10 лет, в 913 г.). Однако монах-летописец в "Повести временных лет" не подумал изменить текст Начального свода (из Древнейшего сказания) о том, что в 945 г. Святослав был совсем мал ("детеск") и в 946 г. едва смог перекинуть копьё между ушами коня.

То, что летописца не трогали страдания княгини, вынужденной по его воле рожать в преклонном возрасте от старичка-мужа, понять можно. Он сам объяснил, что руководствовался в хронологии высшими соображениями, ведя отсчёт от 852 г., когда "стала называться Русская земля. Узнали мы об этом потому, — рассказывает "Повесть", — что при этом царе (Михаиле) приходила русь на Царьград, как пишется об этом в летописании греческом. Вот почему с этой поры начнём и числа положим". Хронологические идеи составителей "Повести временных лет" и Начального свода подробно рассмотрены летописеведами.

Нам важнее их политическая составляющая: острое стремление притянуть жившего в середине X в. Игоря, попавшего в Древнейшее сказание как незадачливый муж Ольги, и легендарного Олега, судя по Кембриджскому документу, действовавшего в начале 940-х гг… — к героическому походу русов на Царьград в IX в. Растянув жизнь Игоря и женив невинного младенца в 903 г., уморив удревнённого Олега ещё в 912 г., "Повесть" убеждала неискушенного читателя, что Рюриковичи появились на Руси аж в 862-м.

Однако в мировой хронологии "почти" не считается. Переделав канву Начального свода, "Повесть временных лет" всё же "не попала" подвигами Рюриковичей в годы реальных походов росов IX в. на Царьград: последний из них описан в византийских и латинских текстах под 860 г. (он по греческому источнику[44] отнесён в Начальном своде просто к "руси", без даты, а в "Повести" произвольно приписан Аскольду и Диру под 866 г.).