От славы к проклятиям. 1941–1953 гг. - Арсен Мартиросян

Арсен Беникович Мартиросян

От славы к проклятиям

1941–1953 гг.

Миф № 1. Берия сфальсифицировал дело в отношении командования Западным фронтом, сделав из них «козлов отпущения», хотя никакого предательства с их стороны не было. В результате незаконно были расстреляны невинные люди

Как ни странно, но этот миф до сих пор еще «в моде». Причем у него две ипостаси: в одних случаях акцент делают на то, что-де Сталин незаконно расправился с невинными, как агнцы божьи, генералами, в других – на Берия, упирая на то, что-де он якобы сфальсифицировал дело на генералов Западного фронта. В обеих ипостасях этот бред гуляет давно. В широкий пропагандистский оборот его ввел Хрущев, правда, с подачи Г. К. Жукова, который в данном случае пытался отмазать себя от ответственности за катастрофический провал Западного фронта и за трагическую судьбу ее командующего. Ведь мало кому известно, что санкцию на арест и предание суду военного трибунала бывшего командующего Западным фронтом генерала Павлова Д. Г. подписал лично Г. К. Жуков, перепрыгнув через голову первого на войне Главнокомандующего, то есть наркома обороны С. К. Тимошенко. Тимошенко лишь задним числом подписал само постановление на арест Павлова. И ареста командующего 4-й армией этого фронта – генерала Коробкова – первым же потребовал опять-таки лично Жуков. Причем в адресованной члену Политбюро Г. М. Маленкову резолюции Жукова говорилось, что «Коробкова нужно арестовать и судить как труса и предателя». Впоследствии, будучи не в силах отмести тот факт, что резолюция была начертана на документе, на котором стоит штамп входящей регистрации не просто Генштаба, а именно же секретариата начальника Генштаба, то есть самого Жукова, его «адвокаты» придумали несусветную глупость: «Есть большая вероятность того, что резолюция принадлежит Жукову, хотя графические признаки подписи на документе не полностью совпадают с образцами его почерка»?! Дело в том, что Жуков всегда заявлял, что нигде нет ни одной его подписи на документах, связанных с репрессиями. Вот «адвокаты» и пытались «спасти» реноме маршала самым неуклюжим образом. Ведь куда выгодней все спихнуть на НКВД и Берия. Но все дело-то в том, что Жуков врал, что называется, напролом. С конца 1938 г. санкцию на арест военнослужащих, тем более в генеральском звании, по закону могло дать только руководство наркомата обороны. И оно давало эти санкции как непосредственно накануне войны, так и в начале войны – до того момента, как Сталин стал Верховным Главнокомандующим и наркомом обороны. И Жуков подписал немало таких документов. Вот только отвечать за это он, естественно, не хотел… Однако хотел он или не хотел, но История сохранила неопровержимые свидетельства, что Жуков и Тимошенко являлись инициаторами ареста командования Западного фронта. Так, постановление на арест Павлова датировано 5 июля 1941 г. В соответствии с реорганизацией органов госбезопасности по постановлению ЦК ВКП(б) и СНК СССР от 3 февраля 1941 г. в указанное время особые отделы входили в состав наркомата обороны, являясь его 3-Управлением. Соответственно постановление 3-го Управления НКО СССР на арест Д. Г. Павлова от 5 июля 1941 г. было утверждено непосредственно наркомом обороны С. К. Тимошенко. В соответствии с действовавшим тогда законодательством санкцию на арест Павлова дал прокурор СССР В. М. Бочков. Исходя хотя бы из этих мизерных данных, объясните хотя бы самим себе, какое отношение к аресту Павлова имел Лаврентий Павлович Берия? Если, конечно, сможете…

Да, позже, когда произошло обратное слияние наркоматов внутренних дел и государственной безопасности в единый наркомат внутренних дел, а особые отделы вернулись в родные пенаты, сиречь на Лубянку, а произошло это с 17 июля 1941 г., дело Павлова и его генералов вели уже следователи НКВД СССР. Однако же основное следствие было проведено сотрудниками 3-го Управления НКО СССР, которое подчинялось непосредственно Тимошенко и Жукову. А суд над Павловым и его генералами начался 22 июля 1941 г. И что НКВД СССР за эти пять дней могло сделать? Разве что только поднять архивные материалы 1937-го и последующих годов, по которым в качестве соучастника генеральского заговора проходил, в частности, Павлов. Эти материалы также фигурируют в его деле.

Несмотря на всю очевидность подлинных фактов Истории, среди определенного круга «демократически мыслящих» историков по-прежнему считается особым шиком вылить ушаты грязи на Берия и Сталина за якобы незаконную расправу над командованием Западного фронта.

Между тем если исходить из подлинных реалий, то никакой незаконной расправы над Павловым и иными командирами ЗапОВО не было. За то, что они натворили, – и десятка смертных приговоров было бы мало! За одно то, что ими нагло не была выполнена санкционированная лично Сталиным директива Генштаба от 18 июня 1941 г. о приведении войск приграничных округов в боевую готовность в связи с возможным внезапным нападением Германии в ближайшие дни, – уже расстрел полагался. А ведь они признали в суде, что эта директива Генштаба ими не была выполнена!

Позвольте ознакомить вас, уважаемые читатели, с некоторыми документами и свидетельствами, от ознакомления с которыми приходишь просто в ужас. Сразу же хочу обратить внимание на то, что это не документы НКВД. Это документы, составленные гражданскими лицами – партийными работниками. Эти документы тем и примечательны, что с позиции гражданских лиц четко указывают на виновность командования Западного округа/фронта.

1. Из записки секретаря Брестского обкома КП(б) Белоруссии М. Н. Тупицына «О положении на фронте Брест-Кобринского направления» в ЦК ВКП(б) и ЦК КП(б) Белоруссии от 25 июня 1941 г.: «Брестский обком КП(б) Б (так в тексте, хотя должно быть Белоруссии. – A. M.) считает необходимым информировать Вас о создавшемся положении на фронте Брест-Кобринского направления. Обком КП(б) Б считает, что руководство 4-й армии (командующий генерал-майор А. А. Коробков. – A. M.) оказалось неподготовленным организовать и руководить военными действиями. Это подтверждается целым рядом фактов, в частности:

Вторжение немецких войск на нашу территорию произошло так легко потому, что ни одна часть и соединение не были готовы принять боя, поэтому вынуждены были или в беспорядке отступать, или погибнуть. В таком положении оказались 6-я и 42-я стрелковые дивизии в Бресте и 49-я сд – в Высоковском районе.

В Брестской крепости на самой границе держали две стрелковые дивизии, которым даже в мирных условиях требовалось много времени для того, чтобы выйти из этой крепости и развернуться для военных операций. Кроме того, несмотря на сигнал военной опасности, командный состав жил в городе на квартирах. Естественно, при первых выстрелах среди красноармейцев создалась паника, а мощный шквал огня немецкой артиллерии быстро уничтожил обе дивизии. По рассказам красноармейцев, которым удалось спастись, заслуживает внимания и тот факт, что не все части и соединения имели патроны, не было патронов у бойцов.

В 49-й сд после первых же выстрелов также произошло смятение. Разработанный заранее план действий на случай войны не был изучен командирами подразделений, и, как рассказывает секретарь Высоковского РК КП(б) Б т. Рябцев, командир 49-й сд только в его присутствии стал давать распоряжения подразделениям, но было уже поздно…

Можно было бы привести много примеров, подтверждающих, что командование 4-й армии, несмотря на то, что оно находилось в пограничной области, не подготовилось к военным действиям. Вследствие такого состояния с первых же дней военных действий в частях 4-й армии началась паника. Застигнутые внезапным нападением, командиры растерялись. Можно было наблюдать такую картину, когда тысячи командиров (начиная от майоров и полковников и кончая мл. командирами) и бойцов обращались в бегство. Опасно то, что эта паника и дезертирство не прекращаются до последнего времени, а военное руководство не принимает решительных мер. Работники обкома партии вместе с группой пограничников пробовали задерживать бегущих с фронта. На шоссе около Ивацевичи нам временно удалось приостановить это позорное бегство. Но здесь необходимо принять более серьезные и срочные меры борьбы со стороны командования.

Возмутительным фактом является и то, что штаб корпуса не установил связь с обкомом, выехал на командный пункт за город, потеряв связь со своими частями. Таким образом, многие командиры и политработники вместо организации эвакуации в панике бежали из города, в первую очередь спасая свои семьи, а красноармейцы бежали в беспорядке.

Обком и Горком КП(б) Б вместе с обл. управлениями НКВД и НКГБ пытались первое время навести порядок в городе, но эффективно ничего сделать не смогли, поскольку красноармейские части в панике отступали. Поэтому, не зная обстановки, не имея связи с военным командованием, не рассчитывая на боеспособность воинских частей, мы вынуждены были оставить г. Брест.