Рекс - Алекс Орлов

– Вполне. Ставь коробку, а сам мой руки – составишь мне компанию. В те времена, когда я питался этой едой, я никогда не ел в одиночку.

Пока Свенсон мыл руки, Юргенсон с особенным удовольствием распаковывал коробки, находя под крышками все новые сюрпризы. И блинчики, и оладушки, и пирожки с джемом, и жареные яйца вместе со стопкой кусочков ржаного хлеба. А еще огурчики! Как же долго он не пробовал всех этих вещей!

Когда Свенсон вернулся и скромно присел на стул, все коробки были распакованы.

– Ешь, Свен, и знаешь что…

– Что, сэр?

– Мне нужен пистолет.

– Пистолет? – переспросил охранник, намазывая повидлом блинчик.

– Да, пистолет. Хорошо бы «хинлет» или, на худой конец, «гарт». Девять миллиметров, у меня такие всегда были.

– Но, сэр, вам не нужно оружие, пока мы рядом.

– Я знаю. Но с оружием я буду лучше себя чувствовать, понимаешь? Когда в кармане надежный ствол, это помогает дышать ровнее.

– Хорошо, сэр. Я подыщу для вас что-нибудь подходящее.

38

«Квартирьеры» оплатили номера на трое суток вперед, но, когда стемнело, Юргенсон в сопровождении Свенсона и еще двух человек спустился по пожарной лестнице и погрузился в один из фургонов.

Вскоре вся колонна двинулась в сторону моря. В первой машине находился Каррот с одним помощником, вторая, представительская, играла роль вип-транспорта. За ней следовала еще одна, а замыкающими – два фургона.

Если бы кто-то и догадался искать Тревиса Юргенсона в этой колонне, он обратил бы внимание на представительский автомобиль, в то время как хозяин сидел в фургоне без окон, что, конечно, было еще неприятнее, чем езда в тесном такси.

Там хотя бы можно было смотреть в окно, а здесь только в спинку переднего кресла.

Поскольку маршрут колонны был проложен подальше от больших магистралей и проходил в основном по местным дорогам, временами фургон здорово подбрасывало, однако деваться было некуда, игра продолжалась.

Несколько раз Юргенсон отключался, вызывая к себе повышенное внимание Свенсона.

– Сэр, вы хорошо себя чувствуете? – то и дело спрашивал он. – У нас в проходе приготовлены раскладной лежак и матрас. Вы можете расположиться с удобствами, если, конечно, это можно назвать удобствами…

– Нет, Свен, я в порядке. Конечно, меня подрастрясло, но ведь нам уже недалеко осталось, правильно?

– Восемьсот километров, сэр.

«Вот это прогулка!» – подумал Юргенсон и прикрыл глаза.

– Сэр, а хотите, я дам вам видеозонд?

– Что? – открыл глаза Юргенсон.

– Наденьте вот эти очки и будете видеть, что происходит снаружи, – это трансляция с видеокамеры – той, что на крыше фургона.

– Ага, – произнес Юргенсон, принимая массивный прибор, больше похожий на маску, чем на очки.

– Там, конечно, сейчас темно и смотреть особенно некуда, но здесь много фермерских домов, автозаправок, придорожных магазинов. Все лучше, чем в стену пялиться.

– Давай попробуем, – согласился Юргенсон и надел очки.

Поначалу было трудно приспособиться, изображение все время прыгало, но потом Юргенсон как-то приловчился и даже начал узнавать какие-то места.

Вот магазин «Экто», он немного перестроен и автостоянка перенесена в сторону, но раньше она находилась прямо перед входом, однажды на ней случилась большая перестрелка.

У Юргенсона тогда оказалось двое раненых, противная сторона понесла куда большие потери и ретировалась на двух автомобилях с выбитыми стеклами.

А вот «Чайный салон», а на самом деле – пивная. Здесь ему не повезло, он получил пулю в ногу от каких-то заезжих байкеров. Неприятное было дело, их человек двадцать, а он с подружкой. Как ее звали? Энни? Пенни? Сейчас уже не вспомнишь. Хорошо, что байкеры спешили – их искала полиция.

Вот тут, за этим съездом, в лощине среди кактусов с ними и покончили. Юргенсон от «Чайного салона» слышал эту канонаду и очень удивлялся, кто там мог стрелять. Оказалось, что это полицейские, и в тот день они пленных не брали. Такие дела.

Видя знакомые места и вспоминая былое, Юргенсон забыл про усталость и теперь с интересом смотрел на каждый освещенный пятачок, пытаясь опознать его и вспомнить что-то с ним связанное.

Сто сорок второй километр. Указатель уже другой, да и мельницы нет, на ее месте пустырь. Это было место знакомства с Джастином. То еще было знакомство.

Юргенсон невольно улыбнулся, вспоминая.

Он тогда враждовал с Большим Питом, жестоким парнем с Южного Ривера. Большой Пит считал себя на побережье самым крутым и стрелял в каждого, кто говорил, что это не так. Своих людей у Пита было немного, и он часто нанимал мигрирующие по побережью банды, готовые за небольшие деньги подстрелить кого-нибудь и убраться восвояси.

Такими перекати-поле были тогда и Джастин с его десятью головорезами. Они выследили Юргенсона с одним из его людей, когда те ехали по делам.

Люди Джастина были на трех машинах и быстро нашпиговали пикап Юргенсона свинцом, а заодно ранили его товарища. Пришлось оставить машину и укрыться в оказавшейся рядом брошенной мельнице.

Потом завязалась перестрелка, а когда патроны у обеих сторон стали заканчиваться, началась неприятная игра с переползаниями, выглядываниями и бросанием камушков для отвлечения внимания.

Юргенсон таких игр не терпел, ему на них не хватало нервов. Он предпочитал прорываться вперед, как танк, и стрелять с близких дистанций – быстро и смело. Этой тактике он был обязан многочисленными победами над своими врагами, но тут она не годилась, их было одиннадцать человек с одиннадцатью пистолетами против одного. Однако Джастин тоже побаивался.

Он опасался, что Бешеный Тревис выскочит из-за какого-нибудь угла и успеет положить половину его людей, прежде чем его подстрелят – такой расклад его не устраивал. А у Тревиса дела были совсем плохи. От волнения ему приспичило по малой нужде, а когда он решил отлить в углу, выронил последнюю обойму. Она провалилась в какую-то дыру в полу и оказалась в цокольном этаже мельницы, вход в который был завален много лет назад.

И все восемнадцать патронов накрылись, остались только те два, что были в пистолете.

Тревис вздохнул, заново переживая эту ситуацию. При нем два патрона – для него и его раненого товарища, и больше никаких вариантов. Но Юргенсон решил сблефовать, он подошел к окну и крикнул:

– Эй, приезжий, у нас тут тупик, полная ничья! Может, обсудим это?

– Иди в задницу со своим тупиком, – ответил ему Джастин. – Я тебя все равно достану, если не через минуту, то через полчаса.

– Рядом с дорогой тебе торчать не слишком удобно, здесь и полиция ездит, а на тебя небось уже портреты устали печатать. Сколько сельский коп получит за всю вашу шоблу?

На столь проницательную дерзость Джастин ответил не сразу.

– Что ты мне можешь предложить?

– Не хочу орать при всех, – уже тише сказал Юргенсон. – Подойди вниз, а твои ребята пусть держат окно на прицеле.

Так они и расположились, не доверяя друг другу, и Юргенсон сказал:

– Я хочу предложить тебе работать на меня, парень.

– Ты опоздал, я уже работаю на Большого Пита, – ответил Джастин.

– Пока ты проездной, цена твоей работе – грош. Сколько он даст тебе за меня, пару сотен?

– А сколько бы ты дал?

– Тебе – две сотни в неделю, твоим людям – по сотне.

– А тебе по карману такие траты?

– Ну а как ты думаешь, если я с Питом тягаюсь?

Они тогда договорились и впервые познакомились, а до этого Тревис даже не знал, что этого проезжего зовут Джастин.

Потом они стали работать вместе, но недолго – у Джастина завязались собственные дела и он начал работать на себя, однако ни в какие враждебные Юргенсону группы больше не вступал, хотя еще долго нанимался для участия в перестрелках.

Затем начался период, когда Юргенсон финансово окреп, и года два Джастин снова работал у него на постоянной основе. Когда же Юргенсон окончательно перебрался в Аль-Империал, видеться они перестали, и вот теперь он ехал к Джастину в гости, поскольку все еще доверял ему и заранее выслал группу «квартирьеров», чтобы они гарнизоном усилили ферму старого знакомого.

39

Увлекшись воспоминаниями, Юргенсон сам не заметил, как уснул прямо с очками на лице и очнулся лишь с рассветом, когда фургон остановился.

– Что там? – спросил по рации Свенсон.

– Похоже, полиция, – ответил ему Каррот, выбираясь из машины. Затем наклонился к окну и сказал, обращаясь к помощнику:

– Входи в базу…

– Уже вхожу.

Каррот распрямился и неспешно направился к преграждавшим дорогу полицейским. Их было двое, один держал в руке пистолет, другой дробовик. Позади них стоял патрульный автомобиль с погашенной мигалкой.

– Ну? Ты видишь? – уголком рта произнес Каррот.

– В базу вошел, но пока вижу лишь номер первого – больше ничего…

– Хорошо, подхожу ближе, – произнес Каррот, неспешно отмеряя расстояние до полицейских, которые стояли набычившись, готовые к любой неожиданности.