У кладезя бездны. Часть 3 - Александр Маркьянов

Оберлейтенант почувствовал приятно холодящую кожу ненависть. Он убивал потому, что ему приказывали убивать… но когда он найдет того, кто ответственен за это… будьте уверены, он придумает ему особенную казнь. Просто так — это существо не умрет.

Утробные горловые звуки, раздавшиеся за спиной — свидетельствовали о том, что кто-то из боевых пловцов не выдержал…

Шольц, санитар их отряда — поднялся с колена, снял перчатки. Пахнуло спиртом.

— Что? — спросил оберлейтенант

— Выстрел в затылок с близкого расстояния. Пуля небольшого калибра. Спортивный пистолет или револьвер, что-то в этом роде. Но это еще не все.

— Что еще?

— Воздействие радиации.

Оберлейтенанта передернуло

— Радиации, Шольце?

— Так точно. Эти дети уже были больны, герр оберлейтенант. Тот, кто прервал их жизни — оказал им услугу, как бы страшно это не звучало. Избавил их от боли.

Отступать было поздно. И дозиметра у них не было. Черт… современный дозиметр размером с наручные часы и весит так же, но никто не додумался взять с собой чертов дозиметр. Потому что никто не предупредил, что они могут наткнуться на такое…

— Все сняли?

— Так точно, герр оберлейтенант.

Оберлейтенант молча принял флеш-карту. Вставил ее в своей коммуникатор — в нем уже была встроенная спутниковая антенна и он сейчас мог разговаривать хоть с Берлином и передавать данные по аппарату размером со старую телефонную трубку. Он набрал нужный номер.

— Папа, здесь Бабуин, Папа, здесь Бабуин, прием…

— Бабуин, это Папа, есть контакт…

— Папа, здесь Бабуин, мы на точке с координатами… — оберлейтенант по памяти зачитал ряд цифр с приемника GPS, системы глобального позиционирования — в точке враждебный лагерь, до тридцати единиц противника, лагерь уничтожен и зачищен, повторяю — полностью уничтожен и зачищен. Дополнительная информация — обнаружено массовое захоронение детей, повторяю, массовое захоронение детей, подвергшихся при жизни воздействию радиации. Посылаю картинку, посылаю картинку…

Оберлейтенант нажал на кнопку — началась перекачка снимков…

— В тридцати метрах севернее замаскированная дорога, довольно широкая, чтобы смог пройти армейский грузовик. Дорогой регулярно пользуются — обстоятельно докладывал Португалец — последний раз здесь кто-то был три — пять дней тому назад, возможно чуть больше. Дорога уходит на север.

— Идем по следу — решил оберлейтенант.

Спецназовцы молча выстроились в походную колонну.

— Поджечь? — спросил кто-то

— Не надо. Не будем предупреждать ублюдков о том, что смерть идет…

— Смерть идет… — один за другим негромко повторили германцы.

Это был их боевой клич. Смерть — идет…

Соблюдать тишину бандиты не умели…

Выстрелы стали слышны, еще когда они шли по небольшой, неглубокой, по колено в самых опасных местах речушке. Только так — можно было обойти в изобилии наставленные в джунглях и на дороге ловушки, а в том, что они есть — капитан даже не сомневался. Выстрелы говорили ему о том, что они идут по правильному пути — и о том, что в лагере дьякона отвратительная дисциплина.

Оберлейтенант уже кое-что понимал… прикинул палец к носу, как только они отошли от разгромленного лагеря достаточно далеко, что не стал слышен омерзительный трупный запах. Дети. Африканцы, которые живут на нецивилизованных территориях — обычно не регистрируют рождения детей, только когда дети уже взрослые — они приходят к имперскому комиссару чтобы получить паспорт. Рождаемость здесь высокая, и кое-какую информацию об истинном количестве детей знают только миссионеры. Ее может знать и бывший миссионер — дьякон Африкан Макумба.

Вопрос только — где и что они добывали? Где те подпольные шахты, в которых они добывали радиоактивные вещества и подхватили лучевую болезнь? Ведь именно с таких шахт — дьякон получает достаточно, чтобы продолжать беспорядки и террор. Просто все думали, что он добывает только колтановую руду, относительно безопасный элемент. А теперь — получается, что он добывает где-то и трансурановые элементы, урановую руду. Превращаясь тем самым из государственного преступника — в потенциального ядерного террориста и угрозу первого уровня. В шахтах используются дети — они меньше, чем взрослые, им легче перемещаться по шахтным стволам и их труд куда дешевле. Возможно, дьякон заманивает детей в приюты, обещает, что о них там позаботятся…

Они вышли из речки и один за одним переправились через вал, который образовался вследствие того, что параллельно береговой линии рухнуло большое дерево, преградив путь стекающей в реку грязи. Здесь было самое неудобное место для переправы — и потому они выбрали именно его. Здесь меньше шансов нарваться на ловушку…

Ноздри оберлейтенанта хищно потянули воздух. Он чувствовал дым и жареное мясо. Запах обжитых мест…

Стемнело. Лагерь утихал… оставались только посты. В темноте раздавались крики… причем отнюдь не крики боли.

— Папа, здесь Бабуин, Папа, здесь Бабуин, прием…

— Бабуин, слышу тебя, прием…

— Папа, здесь Бабуин. Мы на точке контакта, повторяю — мы на точке контакта.

— Точка контакта — принято.

— Записывай: один — семь — три — три — пять — шесть к два — один — девять — пять — семь — два.

— Один — семь — три — три — пять — шесть к два — один — девять — пять — семь — два — дисциплинированно повторил координатор

— Папа, в лагере до двухсот единиц противника, повторяю — два по сто, два по сто. Легкие бронемашины и вооруженные внедорожники.

— Бабуин, информацию принял. Рандеву — семьдесят пять минут, семьдесят пять минут. Готовьтесь отойти.

— Папа, флажок, повторяю — флажок — оберлейтенант использовал условное слово, означающее наличие неожиданности, заставляющей скорректировать план — в лагере белые, повторяю — в лагере белые. Утраченная собственность.

Термин «утраченная собственность» — означал заложников. Непонятно, откуда тут заложники — но они тут были. Исследуя лагерь, они не раз видели белых. Белых женщин. Судя по тому, как они были одеты — это были медицинские работники… что они тут делали — непонятно. Возможно, их выкрали из одной из больниц и заставили работать, лечить боевиков. Местные, не прошедшие нормальный медицинский университет врачи достаточно примитивны — лекарства они различают по цвету таблеток, а критерием успешности лечения считают боль, испытываемую пациентом. По той же самой причине они избегают применять наркоз. Чем больше боли испытывает пациент — тем лучше считается лечение…

Видели они и дьякона. Своими глазами. Здоровенная тварь… даже на фоне африканцев он отличался громадным, баскетбольным ростом в два двадцать семь, что давало ему уважение у племен как у непревзойденного воина. Ностиц хотел нажать на спуск… у него была винтовка калибра тринадцать миллиметров, пуля этой винтовки не оставляла никаких шансов даже при не совсем точном попадании. Но оберлейтенант остановил его… задание бы они выполнили, но им самим уйти живым уже не удалось бы. Еще и заложники… что сделали бы с белыми женщинами оставшиеся без вождя боевики — страшно даже представить. Учитывая то, что здесь до сих пор практиковались человеческие жертвоприношения.

— Ностиц… — возглавишь группу снайперов — принял решение оберлейтенант — работаешь без команды. Валь, обеспечите отход. Вот там, на юге. Остальные — за мной. Работаем как можно тише. В любом случае — наша задача оставить в лагере передатчик. Сделаем — отходим по моему сигналу.

Передатчик был у каждого. В шестидесятые он был размером с чемодан, сейчас — меньше хоккейной шайбы, причем он давал наводку ракетам и бомбардировщикам с любого расстояния, так как подавал сигнал на спутник.

Это был риск. Никто не приказывал им предпринимать какие-то действия по возврату похищенной собственности, все, что они должны были сделать — поставить передатчик. Штурмовая группа численностью четыре человека должна была проникнуть в лагерь, где были две сотни боевиков, освободить заложников и уйти, заодно пометив лагерь для удара. Днем это было невозможно. Но ночью… Африканцы почти не видят ночью, у них нет ночного зрения, если специально не тренировать их.

Они пересекли запретку — прямо на деревья подвешенную проволоку, к которой были подцеплены как простые банки с камнями, так и сигнальные мины. Прошли минное поле… проклятые буры отгородились от остального континента минными полями, несколькими полосами минных полей — и теперь от них минные поля научились ставить все африканцы, в том числе боевики. Мюллер, сапер отряда — используя деревянный штык из африканского черного дерева — обнаружил и снял мины и они проникли в лагерь. Лагерь дьякона Макумбы…

В этот момент, женщина где-то в палатках заорала так, что вздрогнул даже оберлейтенант. Непонятно было — то ли ее режут, то ли…