Белоснежный лайнер в другую жизнь - Анна Данилова

Шли дни, и Маргарита вдруг спросила себя как-то раз: а почему ее больше всего мучает вопрос о том, как она обошлась с Катей, чем – кто и за что убил Валерия? В том, что он погиб не своей смертью, она нисколько не сомневалась – такие пройдохи и аферисты редко доживают до старости… Но как узнать, при каких обстоятельствах нашли его труп?.. «…труп обнаружили в погребе, на даче, да только это не его дача…».

В погребе. Собственно говоря, он мог просто сломать себе шею в этом погребе… Или же его все-таки убили? Ограбили и убили. Украли все его – и ее – деньги.

Надо было все-таки спросить девочку: что с ним случилось? И что она делала на даче? И почему она сказала, что дача – не его. Но чья же тогда?

Можно было задавать еще много вопросов, но только зачем, когда нет уже ни Валеры, ни денег… Вот только Катя осталась. Оскорбленная. Униженная.

И только в октябре Маргарита созрела, чтобы позвонить ей. Сказала, что хочет встретиться и извиниться. Она знала, что Катя не откажется. Это не взрослая женщина, много пережившая и испытавшая в своей бабьей жизни, – она и отказывать людям еще не научилась. Сразу видно: маменькина дочка… Сиротка.

И действительно, Катя согласилась встретиться, но голос у нее был встревоженный, испуганный. Видимо, и она решила испить эту историю до конца, чтобы потом решить для себя – забыть ее и поставить точку или же каждый год справлять поминки по убиенному, по своей любви?..

Они встретились все в том же кафе. Было холодно. На Кате был теплый свитер. Лицо ее было бледным, серьезным. Глаза при виде входящей в кафе Маргариты расширились, словно она хотела сфотографировать женщину, так тяжко ранившую ее, запомнить…

– Ты извини меня, что я так… грубо с тобой… Валера был моим женихом, понимаешь? А потом бросил меня. Ты думала, что это я что-то знаю о том, где он находится, а я хотела узнать это от тебя… Встретились мы с тобой, две дуры, а он нас двоих, оказывается, бросил…

– Женихом? – в глазах Кати появились слезы. Одна слезинка выкатилась и быстро скатилась по гладкой упругой щеке, упала на высокий рыхлый ворот толстого свитера.

– Слушай, что я тебе скажу, Катя. Я тут прикинула… Понимаешь, скажу тебе, как женщина женщине: Валера был парень темпераментный, ты понимаешь, что это означает?

Катя кивнула головой.

– Он не смог бы так долго ходить с тобой под ручку и не трогать тебя… Ну не такой он, понимаешь?

– Понимаю. Но я не обманывала вас, у нас с ним и правда ничего не было, если это сейчас имеет, конечно, какое-то значение.

– Имеет. И очень большое. Я пришла к выводу, что так, как он вел себя с тобой, он мог бы вести себя только со своей дочерью.

Маргарита сделала паузу, чтобы не пропустить перемены выражения лица Кати.

– Вы хотите сказать, что он был моим отцом? – Катя вдруг улыбнулась, очень грустно и очень по-взрослому. – Знаете, Маргарита, я понимаю вас. Я бы и сама, наверное, пришла бы к такому выводу, чтобы как-то успокоить себя, чтобы мне стало легче… Но, к сожалению, это не так. Он не был моим отцом. Во-первых, он незнаком с моей мамой, я в этом уверена на все сто процентов, во-вторых, вы не знаете наших с ним отношений…

Катя уверенно строила стену, отделявшую ее от окрыленной надеждой Маргариты. И она не щадила ее на этот раз.

– У нас с ним были такие отношения, при которых всякое родство исключается… Он относился ко мне с большой нежностью, он целовал меня, говорил разные слова… Хотя я бы, наверное, могла бы солгать вам, – вдруг спохватилась она, понимая, что делает больно Маргарите, хотя Валеру все равно не вернешь, и она могла бы перемолчать, а то и вовсе согласиться с ней – подумаешь, отец так отец. Но ей хотелось правды.

– Ну тогда… Ладно… Все равно, мне стыдно за то, что я сказала тебе… Понимаешь, я любила его… У нас должен был быть ребенок…

И Маргарита, уже не стыдясь своих слез и правды, рассказала Кате всю свою историю. Катя утешала ее, обнимала и тоже плакала, говорила, что ей все равно его жалко. Что она не знала, что он такой, что он взял Ритины деньги. Сказала, что у нее он денег не просил, про Америку не говорил, ничего такого авантюрного не предлагал. Но и планов никаких не строил, просто водил ее за ручку, как девочку, словно ожидая, что, когда она вырастет, с ней можно будет делать все, что угодно… Предположила, что ему было скучно с ней, с невинной. Подошла официантка – Маргарита заказала обед. Катя рассказала ей, как поехала в Опалиху, как хотела подышать тем же воздухом, которым они дышали с Валерой, что она тосковала по нему, но вместо Валеры в дом приехали совершенно незнакомые люди. О Саше отзывалась с теплотой, рассказала, какими ревнивыми могут быть мужчины и какими, одновременно, отходчивыми. На вопрос, как же все-таки умер Валера, сказала просто: его убили. В подробностях: застрелили. Что несколько дней, а то и недель он пролежал в погребе, разложился…

Официантка принесла салат из морепродуктов и куриный суп. Маргарита отодвинула от себя тарелки, достала сигарету и закурила. Забыть, подумали одновременно обе. Поставить точку. Распрощались они душевно, без обид, хотя обе, подумалось Маргарите, уже знали, что никогда больше не встретятся.

Вернувшись домой, Маргарита поняла, что после этой встречи у нее начнется новая жизнь: без Валеры, без напрасных ожиданий, без угрызений совести, без воспоминаний. Надо жить, глядя только вперед. Как решила, так все и получилось. Маргарита и работу сменила, и свой взгляд на многие вещи. Успокоилась. И совершенно случайно встретила мужчину, совсем непохожего на Валеру: умного, спокойного, обстоятельного и ненахального. Он работал где-то в правоохранительных органах, практически все время проводил на работе, но даже те редкие минуты, что проводила с ним Маргарита, доставляли ей удовольствие. Он был молодым, полным сил, красивым, и звали его Сашей Соловьевым. Помимо приятных прогулок по Москве, редких свиданий у Марго дома, Саша вносил в ее жизнь чувство защищенности, надежности. Казалось, что он может все. К примеру, проверить, не используют ли украденный у Марго паспорт, да и вообще, Саша постоянно, буквально на каждом шагу давал ей советы, помогал принять решения. Он был очень добрым и ласковым. И Маргарита рядом с ним просто оттаивала, приходила в себя после бурного и отчаянного романа с Валерой. А однажды, когда они пили чай у нее дома и Саша рассказывал ей о своем детстве (рыбалка с дедом на деревенской речке, первая любовь, случившаяся во втором классе, у девочки были большие голубые глаза и розовые банты, и звали красавицу Стелла), она неожиданно для себя рассказала о том, как потеряла ребенка, о Валере, о том, что он погиб… Саша и на этот раз отнесся к ней с пониманием, сказал, что, если она захочет, он попробует навести справки об этом преступлении, попытается выяснить, заведено ли уголовное дело и найден ли убийца… И уже через неделю она знала, что Валеру действительно убили, застрелили – выстрелом в голову, что оружие не найдено, что, скорее всего, его с кем-то спутали… Что «он не преступник, а просто мужик, каких много»… Марго решила, что под этим определением Саша подразумевал всех мерзавцев и мелких мошенников… Рассказала ему и про Катю, с которой у Валеры была очень странная связь, и что это именно она, эта девочка, вместе с какой-то незнакомой женщиной, представившейся хозяйкой дачи, обнаружила в погребе труп…

Она и сама не знала, зачем все это ему рассказывает, но разговор шел, как рассказ, спокойно, на стене мирно отсчитывали время часы, в духовке томилось мясо… И так хорошо было на душе, что хотелось плакать. Ей было приятно, что ее слушают и то, что она говорит, кому-то интересно, и это несмотря на то, что она рассказывает о своем бывшем любовнике. Саша вообще умел слушать, он никогда не перебивал и очень редко задавал вопросы, как если бы что-то недопонял, недослышал. Марго выболтала ему и про американскую мечту Валеры, и про то, как она отдала ему все свои деньги, драгоценности и, разумеется, паспорт… Она словно бы оправдывалась, но не перед Сашей, боже упаси, а перед собой, объясняла, что она не так глупа, как могло бы показаться на первый взгляд, просто она любила и ждала от этого мужчины ребенка… Порой, на какие-то мгновения, она приходила в тихий ужас от сказанного: разве можно в присутствии одного мужчины говорить о любви к другому, к человеку, которого даже нет в живых? Но Саша, казалось, и не ревновал, просто сидел, глядя перед собой и сжимая в руках чашку с остывшим чаем, и слушал, слушал…

– Ты – необыкновенная женщина, – сказал однажды Саша, целуя ее мокрые от неожиданных слез щеки и ласково так глядя ей в глаза. – И это даже хорошо, что так все случилось… Что ты одна, что у тебя никого нет… Я понимаю, ты тоскуешь, вероятно…

– Нет, что ты, и не думаю! – принялась убеждать его Маргарита. – Просто он умер, понимаешь, и это не дает мне права отзываться о нем плохо… Это единственный фактор, который сдерживает мои эмоции… Ведь я так от него настрадалась…