Сторона защиты. Правдивые истории о советских адвокатах - Никита Александрович Филатов

Громовой, Сергея Тюленина, многих других героев-подпольщиков называли комсомольские и пионерские организации, им посвящали стихи и трудовые рекорды. Но только одного имени не упоминали никогда — ни в школьных сочинениях, ни на послевоенных торжественных митингах.

Виктор Третьякевич.

Человек, которого писатель Фадеев вывел на страницах своего романа в образе предателя и труса Стаховича…

— Виктор был моим родным братом, — опережая вопрос, подтвердил Владимир Иосифович.

Как оказалось, что сам он служил в Красной армии с 1939 года. Политработник, член партии с сорок второго. Участвовал в обороне Кавказа, в боях на Курской дуге, в освобождении Западной Украины и Польши, вместе с войсками форсировал Одер и брал Берлин. О том, что брата объявили предателем, Владимир узнал в конце лета 1944-го, когда служил в политотделе 47-й армии и дожидался перевода на новую должность.

— Не кажется ли вам, товарищ Третьякевич, что вам нельзя работать на комсомольской работе? Вы должны проводить воспитательную работу среди армейской молодежи, пропагандировать «Молодую гвардию» города Краснодона… — услышал он от полковника, занимавшего в Главном политуправлении довольно высокую должность и прилетевшего на ковельское направление из Москвы. — А как вы будете это делать, когда ваш брат выдавал молодогвардейцев?

Новое назначение срочным порядком, конечно же, приостановили, а со старой должности Владимир был немедленно снят… В свои двадцать четыре года он уже многое повидал на войне, но ему было невыносимо читать горькие, трагические письма родителей о страшной гибели любимого брата и о жуткой клевете на него. Больно было узнать о невероятных переживаниях родителей и старшего брата Михаила, с которым Виктор оставался в партизанском отряде до того, как получил направление в Краснодон для организации молодежного подполья. Отец Иосиф Кузьмич и мать Анна Иосифовна просили в письмах сына, чтобы он приехал и помог разобраться в случившемся. Они сообщали, что большинство краснодонцев не верят клевете и считают, что это специально подстроено…

По распоряжению начальника политотдела армии Владимир Третьякевич получил отпуск с фронта, прибыл в Краснодон и, как умел, провел свое собственное расследование, опросив оставшихся в живых молодогвардейцев, их родственников и местных жителей. Затем он обобщил собранный материал и написал заявление в четырех экземплярах — на имя Секретаря ЦК ВКП(б) Маленкова Г. М., Председателя Президиума Верховного Совета СССР Калинина М. И., Генерального секретаря ЦК ВЛКСМ Н. А. Михайлова и помощнику начальника Главного политуправления РККА по комсомольской работе. Из этого заявления следовало, что его брата Виктора подло оклеветали, что он был одним из главных организаторов и руководителей «Молодой гвардии», ее комиссаром.

Это, однако, противоречило материалам и выводам, которые обнародовала ранее специальная комиссия по расследованию деятельности и причин гибели молодогвардейцев. Поэтому Владимир попросил создать новую комиссию, которая подошла бы к расследованию объективно и непредвзято, установила бы правду. Вернувшись в действующую армию, он вскоре получил командировку от политотдела и в декабре 1944 года отправился в Москву, чтобы дать заявлению ход…

Экземпляры заявления на имя Маленкова и Калинина он передавать не стал, а направил их только в ЦК ВЛКСМ и в Главное политуправление, посчитав, что этого будет достаточно. Через два дня под председательством второго секретаря ЦК комсомола Романова состоялось расширенное заседание Бюро ЦК ВЛКСМ по рассмотрению заявления. Само заявление, отпечатанное машинописным шрифтом на 13 страницах, пункт за пунктом зачитывал Шелепин. По многим вопросам то и дело разгорался спор, а в перерыве, когда Владимир отправился покурить, к нему подошел бывший председатель официальной комиссии и посочувствовал: «Зря ты все это затеял. Олег стал недосягаем, а ты можешь потерять все». Когда они возвращались в кабинет, раздался громкий голос секретаря ЦК Мишаковой: «Вы — клеветник, Третьякевич. Вас надо изолировать!». Она же взяла затем слово, объявив, что коммунист Третьякевич заслуживает самого сурового партийного взыскания. И внесла предложение поставить вопрос перед Главным политическим управлением Красной армии об исключении его из рядов ВКП(б) за клевету на Героя Советского Союза Олега Кошевого. Товарищ Шелепин зачитал текст постановления: «Считать заявление Третьякевича клеветническим, дискредитирующим Героя Советского Союза Олега Кошевого, просить Парткомиссию при ГлавПУ РККА рассмотреть члена ВКП(б), капитана Третьякевича В. И. в партийном порядке».

— Я, когда спускался после того заседания к выходу, был уверен, что заберут меня, когда буду пропуск предъявлять, — улыбнулся невесело Владимир Иосифович. — Однако обошлось тогда. И все равно я готовился к худшему. Сами понимаете, если на партийной комиссии исключат — это арест… Повезло. Вынесли строгий выговор с занесением в учетную карточку и отправили обратно, на фронт. А уже после войны почти сразу уволили в запас[10].

…Секретарь консультации давно уже собралась и ушла на учебу, а заведующий и его посетитель все еще разговаривали и перебирали бумаги.

Из документов, которыми располагал брат Виктора Третьякевича, следовало, что в Краснодон семья будущего комиссара «Молодой гвардии» переехала в 1932 году. Он пошел в школу, спустя семь лет вступил в ряды ВЛКСМ, а через год был избран секретарем школьной комсомольской организации. Перед войной перебрался в город Ворошиловград, где также возглавил комсомольскую организацию средней школы № 7. В начале лета 1942 года Виктор Третьякевич окончил партизанские курсы в специальной школе Украинского штаба партизанского движения, а затем, когда немцы подошли к Ворошиловграду, был включен в состав подпольного горкома ВЛКСМ и зачислен в партизанский отряд, командиром которого был Иван Яковенко, а комиссаром — Михаил Иосифович, старший брат Виктора. После разгрома отряда карателями 15 сентября 1942 года Виктор оказался одним из немногих, кому удалось уцелеть. Перебравшись в оккупированный врагом Краснодон, он устроился работать руководителем струнного оркестра при клубе шахты № 1-бис и установил связь с молодыми патриотами, в числе которых были Олег Кошевой, Сергей Тюленин, Иван Земнухов и многие другие. Объединив стихийно возникшие небольшие антифашистские группы в подпольную организацию «Молодая гвардия», Третьякевич стал ее боевым комиссаром. Накануне нового, 1943 года подпольщики разгромили немецкий конвой и похитили подарки, предназначавшиеся для солдат на Восточном фронте. Но полицаи практически сразу же схватили юношу, который пытался продать на местном рынке сигареты, полученные от «молодогвардейца» Евгения Мошкова и от Виктора Третьякевича. Обоих сразу же арестовали, а 5 января 1943 года полиция начала массовые аресты и облавы на других подпольщиков. Спустя десять дней Третьякевич вместе с товарищами был сброшен в шурф шахты № 5.

Никто из них признательных показаний не дал, товарищей не предал.

Тела Виктора и других «молодогвардейцев» были извлечены на поверхность 1 марта 1943 года и с воинскими почестями захоронены в братской могиле героев на центральной площади города Краснодона. На его теле — с переломанными руками, вырванными волосами, отрезанными губами и с оторванной вместе с пахом ногой