Завещание старого вора - Евгений Евгеньевич Сухов

ограбления ювелира он захочет избавиться от Кобзаря как от ненужного свидетеля.

Это злобный, беспощадный тип, не останавливающийся ни перед чем. Для него убить человека – плевое дело. Не тот случай, чтобы рисковать опытным оперативником.

– Если он тебя зовет, то нужно идти, – заявил майор Рогов. – Однако здесь присутствует одно «но».

– Какое же? – спросил Петр.

– Подстраховать мы тебя не сможем. Шаман – зверь матерый, может почувствовать слежку, тогда все пропало. А взять его нам нужно вместе с бандой. Тебе придется действовать без нас, в одиночку, по своему усмотрению. Если что-нибудь пойдет не так, то немедленно уходи!

– Я все понял, – сказал Петр Кобзарь. – Мне и самому интересно, чем же закончится это приглашение.

– Значит, договорились. Вижу, тебя разморило.

– Есть немного, – согласился Петр. – Целую ночь не спал. А здесь как-то расслабился, вот и потянуло.

– Давай тогда отдохни здесь немного, а я тут своими делами позанимаюсь. Знаешь, я здесь иногда отчеты пишу. Тихо, никто не мешает. Ты думаешь, мы только преступников ловим? У нас отчетность такая же, как в бухгалтерии, а может, даже еще построже.

Петр снял сапоги, растянулся на широком удобном диване и тотчас провалился в вязкую дремоту.

К скверу на Самотечной Петр Кобзарь подошел ровно в час ночи. Место встречи было неуютное, глуховатое. Слабый свет горел лишь в немногих окнах. Улица была пустынной и темной, выглядела вымершей. Сумрачное небо напоминало маскировочную сеть, накинутую на всю Москву.

По мостовой рваной цокающей музыкой застучали лошадиные копыта. Конная милиция. От нее лучше держаться подальше. Петр Кобзарь отступил под крону густого дерева, слился с могучим стволом. Из-за поворота в серые густые сумерки на крепких кряжистых лошадях выехали двое милиционеров. Выглядели они спокойно. Вокруг царила тишина, не раздавалось ни единого шороха.

– Давно стоишь? – спросил вдруг Шаман, нежданно вынырнувший из-за спины Петра.

– Недавно, – спокойно, не дергаясь, ответил тот.

– Так ты готов? Не раздумал?

– Я уже сказал свое слово. У меня нет особого желания от фарта отказываться, – ответил Кобзарь и спросил: – Далеко нам чапать?

– Не переживай, тут рядом. Пойдем.

Они зашагали по Самотечной и вскоре свернули с нее в глубину узких переулков. Это были настоящие лабиринты, застроенные деревянными и каменными домами как минимум вековой давности.

– Вот мы и пришли, – заявил Шаман и показал на двухэтажный деревянный дом с высокой остроконечной крышей, небольшим балкончиком и фронтонами, украшенными искусной резьбой. В былые времена этот особняк, скорее всего, принадлежал какому-то зажиточному купцу. Любили они лепить всякую красоту на свои жилища.

Перед домом был разбит крошечный палисадник, огороженный низким штакетником из узких хлипких дощечек, в самой середине которого буйно произрастала сирень. В окно первого этажа через плотно сомкнутые занавески пробивался тусклый электрический свет, на фоне которого едва различался силуэт человека, склонившегося над столом.

Петр понимающе кивнул и произнес:

– Все ясно.

Вслед за этим он вытащил из кармана пистолет.

– А пушка-то зачем? – спросил Шаман. – Ты ее мне подарить хочешь, думаешь, что я иначе не справлюсь?

– Да так, на всякий случай, – по-деловому отозвался Кобзарь. – Мало ли что.

– Вижу, что ты боевой. Оружие лишним не бывает. Только все-таки убери эту дуру от греха подальше. А то как бы ногу себе не прострелил. И не очкуй! Твое дело на шухере куковать.

– Да понял я все.

– Стой вот здесь. – Шаман показал на темное место под высокой липой с густой кроной. – Если фараоны появятся, так только оттуда, – добавил он и повел рукой в направлении дороги.

– Все будет путем, – проговорил Кобзарь, но не пожелал расставаться с пистолетом.

Шаман поднялся на высокое крыльцо, вытащил из кармана связку отмычек и принялся подбирать их к замку. Действовал он умело, быстро, не шумел. По проворным рукам было понятно, что воровским ремеслом этот тип владел искусно. Шаман отыскал нужную отмычку, аккуратненько, даже с некоторым изяществом повернул ее в замочной скважине. Щелчок, прозвучавший в ночи, показался Кобзарю неестественно громким, едва ли не пушечным выстрелом. Шаман слегка приоткрыл дверь и протиснулся в узкий проем.

Петр до боли в суставах пальцев сжал пистолет. Он понимал, что должен был что-то предпринять. Обычно Шаман свидетелей не оставлял.

Кобзарь перелез через ограду палисадника, приблизился к окну и посмотрел внутрь дома через небольшую щель между занавесками. Он отчетливо увидел человека, сидевшего за столом и что-то рассматривающего через увеличительное стекло. По левую руку от него на цветастой тряпице аккуратным рядком лежали драгоценности. Там были колечки, золотые сережки с камушками, цепочки.

Человека, вошедшего в комнату, он увидел не сразу, настолько был увлечен изучением украшений. Только когда Шаман уверенно подошел к столу, старик, которому на вид было лет семьдесят пять, резко вскочил, опрокинул свой стул и что-то произнес перекошенным ртом.

По-хозяйски невозмутимо, как может поступить только бандит, совершенно убежденный в своей безнаказанности, Шамардов взял деда за отворот рубахи и крепко тряхнул. Седая голова перепуганного человека от сильного рывка нелепо дернулась, и он едва удержался на ногах.

Шаман оттолкнул его, собрал все то, что имелось на столе, и сунул в карман. Кольцо со сверкающим камушком он слегка подбросил на ладони, как если бы пробовал его на вес, а потом надел на палец. Вор подступил к старикану и что-то громко сказал ему прямо в лицо. Тот невольно поднял руки, как если бы хотел защититься от удара.

Несмотря на то что разговор был громкий, на улицу не доносилось ни звука.

Шаман размахнулся и влепил хозяину квартиры крепкую оплеуху. Тот неловко, как это случается со старыми людьми, упал на пол и сильно стукнулся головой о доску. Бандит не дал старику подняться, сильно пнул его ногой в живот и что-то выкрикнул.

Избиение не могло продолжаться долго. Дед не выдержит побоев и расскажет Шаману, где находятся драгоценности и деньги. Потом уголовник без малейшего колебания избавится от этого свидетеля.

Сердце Кобзаря бешено заколотилось. Ему следовало что-то незамедлительно предпринять. Он понимал, что убитый старик будет и на его совести.

Петр вернулся от окна под ствол липы, дважды пальнул в воздух и истошно завопил:

– Твари! Фараоны! Не достанете! Вы меня живым не возьмете! – Он опять дважды выстрелил. – Получи, мусор!

На крыльце сильно хлопнула дверь. На улицу стремглав выскочил перепуганный Шаман.

– Что тут?!

– Беги отсюда! – продолжал кричать Кобзарь. – Я тебя прикрою! – Он самым натуральным образом прицелился и пальнул куда-то в густую беспросветную темноту.

– Встретимся! – бросил Кобзарь, согнулся едва ли не пополам и устремился в проходной двор.

Петр Кобзарь расстрелял всю обойму, выскочил из-под липы, перемахнул через высокий