Осуждённые грешники (ЛП) - Сомма Скетчер

подрагивают, а затем исчезают за ленивым глотком виски. Он думает, что выиграл. Мои щеки становятся краснее, чем тепловые лампы над моей головой, и я издаю язвительный смешок.

— Странно. Все считают тебя джентльменом, но так много говорить о своем члене — не совсем джентльменская привычка.

Единственное, что шевелится, это мускулы на его челюсти. А затем с той же неохотой, с какой человек встает с постели утром, он переводит взгляд на меня.

— А что на счёт тебя? Что ты думаешь?

— Я думаю, что меня не так легко обмануть.

Его глаза опускаются к моим губам, и на них появляется медленная, дьявольская ухмылка. Хотя его улыбка холодна, она вызывает тепло в моей душе, которое, как летний ветерок, проникает между ног.

— Как считаешь, Пенелопа? Ты леди?

Мне не нравится его насмешливый тон. Приятный как шелк голос, омраченный сарказмом, заставляет меня попятиться. Я вздергиваю подбородок и пристально смотрю на него.

— Да.

Он проводит рукой по лицу, стирая намек на веселье.

— Ну.

— Что ну?

— Меня тоже не так легко обмануть.

Его тон низкий и мягкий, как будто предназначенный только для моих ушей. Нервная энергия прокатывается по моим плечам, и я прижимаю ладони к барной стойке, чтобы выдержать ее удар. Конечно, он не считает меня леди. Ведь это не так. Ни одна леди не носит платья с сохранившимися бирками и не зарабатывает на жизнь тем, что выманивает у мужчин часы в четверг вечером.

Я прерывисто выдыхаю, и взгляд Рафаэля сужается на облачке конденсата, находящегося между нами.

— Чего ты опять хочешь? Сыграть еще в одну из твоих дурацких игр?

— Если ты достаточно храбр.

Я не знаю, почему я это говорю — я стала на путь истинный, — но это вылетает из моего рта прежде, чем я успеваю остановить его. Полагаю, что это рефлекторная реакция на издёвки, заложенная глубоко внутри меня, как и все остальные мои недостатки.

— Нет.

Тон Рафаэля отрывист и сдобрен глотком виски. Он переводит взгляд за мою голову, как будто ищет кого-то еще с кем можно поговорить.

Он предлагает мне легкий выход, но я слишком гордая, чтобы принять его.

— Боишься, что снова проиграешь?

— Почему ты так уверена в своей победе? — растягивает он слова, веселье снова смягчает его резкость.

— Потому что мне везёт.

Его улыбка остаётся на месте, но я не замечаю вспышку недовольства, которая проходит через его взгляд, как подводное течение. Проходит три тяжёлые секунды молчания. Он почесывает горло и смотрит на беззвездное небо, прихлебывая виски. Резким движением руки он отодвигает пустой стакан по барной стойке и окатывает меня теплом своего внимания.

— У тебя есть на примете какая-нибудь игра?

— Да.

Нет. Но если три года танцев меня чему-то и научили, так это тому, что ты должен быть хозяином положения. Если я позволю ему выбрать игру, мои шансы проиграть возрастут в сто раз.

Я делаю медленный глоток своего напитка, выигрывая время, чтобы перебрать в уме список игр в баре. Это занимает больше времени, чем обычно, потому что трудно сосредоточиться, когда голос кричит, чтобы я уходила. Как и в случае с викториной, это должно быть что-то безопасное, а не откровенное жульничество. Я выбираю одну из своего списка и с удовлетворенным стуком ставлю стакан на стойку.

— Готов?

Рафаэль поднял ладонь.

— Мы еще не договорились о ставке.

— Если я выиграю, то получу и эти часы тоже, — я киваю на Seamaster на его запястье. При мысли о том, что я снова разведу Рафаэля Висконти на его часы, у меня перехватывает дыхание.

— А если я выиграю?

От неожиданной резкости его тона у меня на затылке волосы стали дыбом. Я перевожу взгляд с его запястья на лицо и тут же жалею, что сделала это. Я не была готова к опасности, которая пляшет в его глазах.

Я сглатываю комок в горле, внезапно осознавая, что мои соски напряглись под тонкой тканью бюстгальтера. Он всего лишь мужчина. Он всего лишь мужчина. Он всего лишь мужчина.

— Ну, и чего же ты хочешь? — спрашиваю я.

Он задерживает взгляд на мне на мгновение. Он облизывает губы, и в его зеленом взгляде мелькает что-то очень неджентльменское. В тот момент, когда мне кажется, что напряжение может задушить меня, он слегка качает головой.

— Чтобы ты ушла.

Я моргаю.

— Что?

Он ухмыляется моему удивлению.

— Я бы хотел спокойно насладиться свадьбой брата, чтобы ты не ходила за мной по пятам, — его взгляд остановился на чем-то позади меня, и он издал язвительный вздох. — Почему-то мне кажется, что твой спутник не будет против.

Я прослеживаю за его взглядом до Мэтта. За последние пять минут ему каким-то образом удалось отрастить пару яиц и пересесть за столик Анны. Он сидит напротив нее, зажатый между двумя её подругами, и смотрит на нее с интенсивностью серийного убийцы. Я оглядываюсь на наш столик и вижу четыре пустые рюмки, аккуратно выстроившиеся на его стороне.

Кто бы сомневался.

— Договорились, — говорю я беззаботно. К черту, я не собираюсь встречаться с ним после сегодняшнего вечера. Он сядет на свой частный самолет и вернется в Вегас, а потом, может быть, появится на Пасху или еще когда там ещё. Надеюсь, к тому времени я уже буду далеко.

Еще одна афера. Всего одна… а потом я завяжу с этим, как и обещала.

Я заказываю два больших стакана воды, затем смотрю на Рафаэля из-под накладных ресниц.

— Какой твой любимый напиток?

— Виски, конечно, — весело отвечает он.

Я киваю барменше.

— Три рюмки самбуки, пожалуйста.

Моя щека покрывается румянцем от его мягкой усмешки. Это непринужденно и приятно слышать, и я вдруг понимаю, почему женщины так громко смеются рядом с ним.

— Итак, — я ставлю перед собой два стакана воды, а перед ним три порции Самбуки. — Спорим, я выпью эти два огромных стакана воды раньше, чем ты успеешь выпить эти три рюмки?

Рафаэль подносит ладонь к челюсти, его сузившийся взгляд оценивает мою воду и его рюмки.

— Ты никак не можешь этого сделать. В чем подвох?

— Все, что я прошу — это дать мне фору. Видишь сколько здесь воды?

В его глазах вспыхивает подозрение.

— Фора насколько?

— Ну, скажем, на один стакан?

Он обдумывает это несколько секунд, затем пожимает плечами.

— Кажется, справедливо. Правила?

— Только одно: не трогать стаканы друг друга — ну, знаешь, не опрокидывать их и не передвигать. Готов?

Внимательно наблюдая за мной, он кивает.

Я выпиваю свой первый стакан воды быстрыми, легкими глотками. Мне очень нравится