Осуждённые грешники (ЛП) - Сомма Скетчер
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Странно. Все считают тебя джентльменом, но так много говорить о своем члене — не совсем джентльменская привычка.
Единственное, что шевелится, это мускулы на его челюсти. А затем с той же неохотой, с какой человек встает с постели утром, он переводит взгляд на меня.
— А что на счёт тебя? Что ты думаешь?
— Я думаю, что меня не так легко обмануть.
Его глаза опускаются к моим губам, и на них появляется медленная, дьявольская ухмылка. Хотя его улыбка холодна, она вызывает тепло в моей душе, которое, как летний ветерок, проникает между ног.
— Как считаешь, Пенелопа? Ты леди?
Мне не нравится его насмешливый тон. Приятный как шелк голос, омраченный сарказмом, заставляет меня попятиться. Я вздергиваю подбородок и пристально смотрю на него.
— Да.
Он проводит рукой по лицу, стирая намек на веселье.
— Ну.
— Что ну?
— Меня тоже не так легко обмануть.
Его тон низкий и мягкий, как будто предназначенный только для моих ушей. Нервная энергия прокатывается по моим плечам, и я прижимаю ладони к барной стойке, чтобы выдержать ее удар. Конечно, он не считает меня леди. Ведь это не так. Ни одна леди не носит платья с сохранившимися бирками и не зарабатывает на жизнь тем, что выманивает у мужчин часы в четверг вечером.
Я прерывисто выдыхаю, и взгляд Рафаэля сужается на облачке конденсата, находящегося между нами.
— Чего ты опять хочешь? Сыграть еще в одну из твоих дурацких игр?
— Если ты достаточно храбр.
Я не знаю, почему я это говорю — я стала на путь истинный, — но это вылетает из моего рта прежде, чем я успеваю остановить его. Полагаю, что это рефлекторная реакция на издёвки, заложенная глубоко внутри меня, как и все остальные мои недостатки.
— Нет.
Тон Рафаэля отрывист и сдобрен глотком виски. Он переводит взгляд за мою голову, как будто ищет кого-то еще с кем можно поговорить.
Он предлагает мне легкий выход, но я слишком гордая, чтобы принять его.
— Боишься, что снова проиграешь?
— Почему ты так уверена в своей победе? — растягивает он слова, веселье снова смягчает его резкость.
— Потому что мне везёт.
Его улыбка остаётся на месте, но я не замечаю вспышку недовольства, которая проходит через его взгляд, как подводное течение. Проходит три тяжёлые секунды молчания. Он почесывает горло и смотрит на беззвездное небо, прихлебывая виски. Резким движением руки он отодвигает пустой стакан по барной стойке и окатывает меня теплом своего внимания.
— У тебя есть на примете какая-нибудь игра?
— Да.
Нет. Но если три года танцев меня чему-то и научили, так это тому, что ты должен быть хозяином положения. Если я позволю ему выбрать игру, мои шансы проиграть возрастут в сто раз.
Я делаю медленный глоток своего напитка, выигрывая время, чтобы перебрать в уме список игр в баре. Это занимает больше времени, чем обычно, потому что трудно сосредоточиться, когда голос кричит, чтобы я уходила. Как и в случае с викториной, это должно быть что-то безопасное, а не откровенное жульничество. Я выбираю одну из своего списка и с удовлетворенным стуком ставлю стакан на стойку.
— Готов?
Рафаэль поднял ладонь.
— Мы еще не договорились о ставке.
— Если я выиграю, то получу и эти часы тоже, — я киваю на Seamaster на его запястье. При мысли о том, что я снова разведу Рафаэля Висконти на его часы, у меня перехватывает дыхание.
— А если я выиграю?
От неожиданной резкости его тона у меня на затылке волосы стали дыбом. Я перевожу взгляд с его запястья на лицо и тут же жалею, что сделала это. Я не была готова к опасности, которая пляшет в его глазах.
Я сглатываю комок в горле, внезапно осознавая, что мои соски напряглись под тонкой тканью бюстгальтера. Он всего лишь мужчина. Он всего лишь мужчина. Он всего лишь мужчина.
— Ну, и чего же ты хочешь? — спрашиваю я.
Он задерживает взгляд на мне на мгновение. Он облизывает губы, и в его зеленом взгляде мелькает что-то очень неджентльменское. В тот момент, когда мне кажется, что напряжение может задушить меня, он слегка качает головой.
— Чтобы ты ушла.
Я моргаю.
— Что?
Он ухмыляется моему удивлению.
— Я бы хотел спокойно насладиться свадьбой брата, чтобы ты не ходила за мной по пятам, — его взгляд остановился на чем-то позади меня, и он издал язвительный вздох. — Почему-то мне кажется, что твой спутник не будет против.
Я прослеживаю за его взглядом до Мэтта. За последние пять минут ему каким-то образом удалось отрастить пару яиц и пересесть за столик Анны. Он сидит напротив нее, зажатый между двумя её подругами, и смотрит на нее с интенсивностью серийного убийцы. Я оглядываюсь на наш столик и вижу четыре пустые рюмки, аккуратно выстроившиеся на его стороне.
Кто бы сомневался.
— Договорились, — говорю я беззаботно. К черту, я не собираюсь встречаться с ним после сегодняшнего вечера. Он сядет на свой частный самолет и вернется в Вегас, а потом, может быть, появится на Пасху или еще когда там ещё. Надеюсь, к тому времени я уже буду далеко.
Еще одна афера. Всего одна… а потом я завяжу с этим, как и обещала.
Я заказываю два больших стакана воды, затем смотрю на Рафаэля из-под накладных ресниц.
— Какой твой любимый напиток?
— Виски, конечно, — весело отвечает он.
Я киваю барменше.
— Три рюмки самбуки, пожалуйста.
Моя щека покрывается румянцем от его мягкой усмешки. Это непринужденно и приятно слышать, и я вдруг понимаю, почему женщины так громко смеются рядом с ним.
— Итак, — я ставлю перед собой два стакана воды, а перед ним три порции Самбуки. — Спорим, я выпью эти два огромных стакана воды раньше, чем ты успеешь выпить эти три рюмки?
Рафаэль подносит ладонь к челюсти, его сузившийся взгляд оценивает мою воду и его рюмки.
— Ты никак не можешь этого сделать. В чем подвох?
— Все, что я прошу — это дать мне фору. Видишь сколько здесь воды?
В его глазах вспыхивает подозрение.
— Фора насколько?
— Ну, скажем, на один стакан?
Он обдумывает это несколько секунд, затем пожимает плечами.
— Кажется, справедливо. Правила?
— Только одно: не трогать стаканы друг друга — ну, знаешь, не опрокидывать их и не передвигать. Готов?
Внимательно наблюдая за мной, он кивает.
Я выпиваю свой первый стакан воды быстрыми, легкими глотками. Мне очень нравится
