Скучающий жених - Барбара Картленд

– Как вы решились на такой недостойный поступок? – сурово сказал маркиз. – Вы не должны находиться здесь.

– Я рано покинула прием. Я хотела вас видеть и предположила, что именно здесь вы будете менять лошадей.

– Вы должны немедленно уехать, – жестко сказал маркиз.

– Вы обманули меня, Алексис, и вы не дали мне никаких объяснений!

– Каким образом я вас обманул? – осведомился маркиз.

– Вы говорили мне, что женитесь на наивной, покорной провинциальной девушке, – повысила голос леди Эстер. – А девица, которую вы вели к алтарю в церкви Святого Георгия, вовсе не такова. И я не могу вообразить, чтобы она была покорна! И она определенно не выглядит простушкой!

– Я не намерен обсуждать с вами мою супругу, – резко оборвал ее маркиз.

– О, Алексис, как ты можешь быть со мной таким жестоким? – страстно воскликнула леди Эстер. – Ты знаешь, что я люблю тебя, я смирилась с твоей женитьбой, но твоя жена должна сидеть в Мерлинкуре и рожать детей. А теперь я сомневаюсь, что так оно и будет. Эта разодетая змея совсем не похожа на безголовую наседку!

– Эстер, у меня медовый месяц, – раздраженно произнес маркиз. – Сегодня вы уже один раз поставили меня в неудобное положение. Я не могу себе представить, что подумает Лукреция, если спустится и застанет вас здесь. Поезжайте домой, Эстер, и ведите себя, как надлежит леди.

– А что мне делать дома, как не думать о вас? – воскликнула леди Эстер. – Я хочу тебя, Алексис, и знаю, что ты хочешь меня! Мне невыносимо знать, что ты проводишь медовый месяц с этой девицей, но еще невыносимее видеть, что твоя жена – полная противоположность тому, как ты мне описывал, когда обещал мне…

– Я вам ничего не обещал, Эстер, – перебил маркиз, – и я не советую вам огорчать меня подобным поведением.

Последовала короткая пауза – и потом леди Эстер произнесла глубоким нежным голосом:

– А как ты меня остановишь, дорогой? Не верю, чтобы ты захотел вычеркнуть меня из своей жизни! В любом случае я не позволю тебе этого!

– Уезжайте, Эстер, уезжайте немедленно! – воскликнул маркиз.

Его слова прозвучали властно, как приказ.

– Я уеду, если вы мне велите, – ответила леди Эстер. – Но сегодня ночью, сжимая в объятиях это существо, ты будешь думать обо мне! Ты будешь вспоминать безумные страстные мгновения, которыми мы наслаждались вместе. Ты будешь ощущать мои губы, мои руки, обвивающие твою шею, мое тело, обжигающее твое!

Голос леди Эстер стал тихим, почти неслышным, и Лукреция догадалась, что она совсем близко подошла к маркизу.

Тут голос леди Эстер смолк. Слышалось только ее жаркое, шумное дыхание.

Последовала долгая тишина, и Лукреции казалось, что она слышит лишь один звук – биение своего сердца.

Потом до нее донесся торжествующий голос леди Эстер:

– Забудь – если сможешь! До свидания, Алексис. Буду тебя ждать в ночь твоего возвращения в Лондон.

Внизу хлопнула дверь, и Лукреция затаила дыхание.

Ей хотелось закричать, сбежать вниз и выплеснуть гнев на маркиза и на леди Эстер, если та еще оставалась в гостинице.

Потом она поняла, как нелеп был бы подобный поступок. Она постаралась справиться с собой, гордое хладнокровие вернулось к ней вместе с твердой решимостью завоевать маркиза – сколь бы ни были малы ее шансы на успех.

Наконец в половине седьмого они были на месте – в восхитительном доме, предоставленном им графом и графиней Брора.

Маркиз был горд своим рекордом и принял поздравления Лукреции, грумов и верховых из своего эскорта, сопровождавшего молодую пару на всем пути, с довольной улыбкой.

Маркиз заранее позаботился о том, чтобы на почтовой станции рядом с гостиницей их ждала свежая упряжка лошадей, так что вторую половину пути они преодолели еще быстрее первой, благо им ничего не препятствовало в дороге в отличие от лондонских улиц.

– Вы, должно быть, устали, миледи, – сказала экономка, провожая Лукрецию наверх, в спальню, из окон которой открывался чудный вид на холмы Даунс, за которым в отдалении голубели воды Ла-Манша.

– Нет, я нисколько не устала, – возразила юная супруга. – Быстрая езда меня бодрит.

– Я бы сказала, слишком быстрая, миледи, – заметила старая экономка. – Я часто слышу про ужасные происшествия на дорогах, – и это не покажется удивительным, если ваша светлость припомнит, что люди стали передвигаться быстрее, чем им положено Богом.

Лукреция не ответила и была рада увидеть, что Рози, отправившаяся вперед с багажом, и камердинеры маркиза уже поджидают наверху.

– Вы были очень красивой невестой, миледи, – сказала Рози. – В церкви все говорили, что вряд ли найдется более красивая пара, чем вы с его светлостью, даже если объехать весь мир.

– Приятно слышать! – улыбнулась Лукреция.

Вначале она протестовала, когда экономка предлагала ей искупаться. Но потом, когда оказалось, что ванна для нее уже приготовлена, она с наслаждением погрузилась в теплую ароматную воду, и почувствовала, как проходит усталость от долгой тряски в экипаже.

Рози помогла хозяйке облачиться в одно из ее новых элегантных платьев, заказанных к свадьбе, и Лукреция спустилась в гостиную.

Дом явно уступал Мерлинкуру в величавой изысканности, в нем не было картин знаменитых художников и ценных старинных предметов искусства. Но он был обставлен с отменным вкусом стараниями графини Брора.

Ужин был превосходный, и Лукреция с маркизом долго оставались за столом, продолжая разговаривать и после того, как все удалились.

Лукреция смогла оценить эрудицию маркиза – он знал множество вещей, которые интересовали и ее.

Она, к примеру, с удовольствием поддержала разговор о лошадях, ведь у ее отца всегда были лучшие скакуны, каких только можно видеть на любом ипподроме.

Лукреция всегда интересовалась живописью и прочитала массу специальных книг, так что ей не составило труда поддерживать в маркизе интерес к беседе и, как она втайне отметила, даже удивлять его своими познаниями в этой области.

Лукреция постаралась использовать все приемы, которым обучал ее Айвор Одровски. Однако теперь, когда они впервые надолго оказались одни, Лукреции больше всего пригодились природный ум и отличное образование.

Когда они наконец перешли в гостиную, Лукреция, взглянув на каминные часы, сказала:

– День был нелегкий и долгий, милорд. Уверена, что вы поймете меня, если я скажу, что хотела бы удалиться ко сну.

– Несомненно, – ответил маркиз.

Он проводил ее до лестницы на второй этаж и, взяв ее руку и поднеся к губам, спросил:

– Я уже говорил вам, что сегодня вы были прекрасны?