Небесные верблюжата. Избранное - Елена Гуро

«Еще есть очень важная для нас, будто забытая, страна…»

Еще есть очень важная для нас, будто забытая, страна: души тех, кого мы обидели (те, кого мы обидели).

Как это всегда исключительно больно выходит.

Двое сидят на холме и смотрят. Ветви осенили их дружбу. Внизу вечер. Греет оранжевый песок горячей лаской. В небосклоне молочная туманность, оттуда выплывает белая ночь и ляжет на дюны.

Возможно, что в деревья вселяются духи гораздо более высокие, чем души людей. Чтобы создать эту громадную молитву гигантов к небу.

Поет. Финляндский домик. Он всю жизнь широко смотрит в зеленую глубь хвои.

У этого домика лесные мысли.

«Чашки мне китайской синьки…»

Чашки мне китайской синьки, кофейник друзей и ананас радости. Рай любви и таланта.

Все поделено дружно и всего по два в раю для двоих. И больше ничего стало не надо.

Остановись мгновение — прекрасно ты.

Лесная вечерня

Раскрылась заря вечерняя и рассеяласьв прозрачности.Многострунные юные осинкив ясности.Хором воздвигается лес.И чуткие уши устремивк молчанию,он сидит под зарею, зверокзавороженный.Со зрачками, открытыми леснойглубине.Может быть, он молитсяв тайном вдохновении,очарованный кот в озарении души.Посвященный можжевельникгреческим светильникомстоит на опушке.Делает знак тишины.И я жду.Весенние струнные осинки.К лесной Вечерне идукругом, по долинке.Обхожу;чтоб молитву кота непрервать — причастие…Но вот он вспрыгнул,превратясь в прыжок,и в танце священномпринял участие.В танце горели поденкии ночной мотылек.

Северная тишина

Темны изгибы сосен!..Небесам молочным будто спится.В темной раме веток озероСинеет.И беззвучно к берегу струится.И нету отраженья.Мягким сосны зашумели шумом,Тишина все звуки поглощает,Все одна и та же птичка напеваетВсе одно и то же — вторит думам.

«Там песком донесся заглушённый…»

Там песком донесся заглушённыйРазговор раздался обыденныйИ все кругом безмолвно.

Песнь холода

Странным чудовищем выглядят лошадь и сани,Это ты, голубой холод.Тише и тише становится вполе пустынном…Санки скачут,Скользят, зарываясь в сугробы,Сил нет прорваться чрез скованныйвоздух.Грудь щемит голубой холод.Замерзшее небо с заката слегкаголубеет сжато.Это ты, голубой холод.Все тише и тише молчаньесжимает и давит…Это ты, голубой холод.Тише, все тише,Все пусто, все поле…Это ты, голубой холод.Замерзли движенья, звуки,Это ты, голубой холод.Голубой холод.

Счастье судьбы

Не решай, не взвешивай тайныжизни…Тайну тела допусти…И не бойся ты ответа.Пустыри.Заросли цветамии брусникой…Пустыри в даль склонились беззаветно.Друг за другом наклонились(верески), поросли —Не борись против судьбы,суходолы, пустыри —и скрипят над ними сосны и осины…Тянутся в безвестность.

«Вечереет…»

Вечереет.Море синее улыбается…Сосны спят. —Словно в солнце мнестраны новые открываются,струны словно обрываются в душе,и так больно…В солнце сосны спят.Вечереет, и невольноМысли тайне говорят…— Не расти во мне громадноеблаженство,Откровенья страны новые закройтесьИль от этой боли сердце разорвется,струны к откровенью не готовые!

Мечты

В отсвете фонаря железная решеткаКолышется на потолке тюрьмы.Молчание… И в темноте толпятсяИ жуткие, и странные мечты.Они играют в отблески… И вьются,И прячутся, и вновь глядят в окно…Они кивают мне… И шепчут, и смеются,И глядят.

Стихотворение в прозе

Протянувшись, все застлали вечерние, холодные, серебристые облака над серебристо-переливной цветущей рожью…

Только в одном месте точкой прорвалась и горела, только искра… искра огненного неба…

Я захотела на нее взглянуть еще… но было уже равно серебристо и тихо… в этот холодный вечер Мая.

А когда я оглянулась, белые колокольчики брусники свешивались с высокого песчаного края дороги, как подвенечные цветы…

В этот серебристый тихий вечер Мая…

Белая свадебная песнь Лесного короля

Оттепель сразу нежданным тепломСнежные мхи все одела кругом,          талые мхи.В инее церковь белеет седом,В инее церковь белеет седом,          белая церковь.Светят глаза, улыбаясь глазам,Белые липы стоят по бокам,          липы-невесты.Радость любви улыбается нам,Мрамором нежным оделись везде          белые камни.Нежно поют пастухи о весне,Капли поют и звенят о тебе,          белое счастье.Белые липы стоят в стороне,          белые липы.Радостно дружба сияет тебе,          белое счастье,Радостно дружба сияет тебе,          белое счастье.

«Прозрачной грезой облака…»

Прозрачной грезой облакаСливаются в дали,С лиловой дымкою лесовЛикующей земли.

Белый хмель

Под мостками мороз поскрипывал,она шла со стирки,запоздавши, второпях.Подошел к ней, в сумерках, господин красивый,господин красивый весь в бобрах.

«Ты красавица, ты красавица неневестная…Ты голубушка, ты сударушка молода…»— «Опозднилась я, барин, со стиркою».(Смотрит, — барин-то уже лет сорока!)

«Ты красавица, чародейница, ты ясночка!Не видал ли, видал ли я тебя.Мне давно, давно б горела звездочка —да метель-чаровница замела».

Что напела им снегурка той зимою,что напела чудодейница той порой:«Увезу тебя в богатые хоромы,будешь ты мне, милая, как женой».

«Барин ты красивый, да богатый.Много домов всяких, да госпож…»И насупился, нахмурил брови,стал еще ей более пригож.

Что она решалась не решалася…Он в бобрах по черной лестнице ходил.С чем встречалась, расставалася…С чем рассталася — то Бог судил.

«Как снежиночка, вкруг звездочек крутилася,как веселый белый вихорь завился…Ты веселое похмелье совершилося,что хмельнее пьяного вина».

«Ах, красотка, ты белая, ясночка,ты, сударушка, погоди.Я видал ли тебя? Встречал ли тебя?»Ты, мятелица, крути, крути.

Баллада

Ничего о них не знали,Знали только, что являлисьОни с озера лесного.Сестры с озера их звали.Три красавицы прекрасныхПриходили лишь под вечерК девушкам на посиделки.Не похожи они былиНа детей земли обычных.Вились локоны волнамиНа плечах их величавых.Говорили о закатахКудри, волны золотые,О струях озер огнистых —Очи темно-голубые!Очи первой — изумруды,И синели очи средней,Очи третьей голубели.

До конца на посиделкахНикогда не оставались.Почему? Не отвечали,Только молча улыбались.И едва они являлись,Дивно отблески струилисьПо стенам червонной рябью,Вот заткались в нитях светаНежные фигуры!Чем-то веяло прелестным,Пахло елью!И примешивался сон воспоминаньяК общему веселью.

Словно что-то неземное было с каждым,Что-то новое, другое…Как весною!

И их пряжа дорогая,Точно солнца свет лучилсяНа осенних паутинках,Как пушиночки весною

От цветов сорвались ивы,И летают как снежинки,Точно месяц между елок,Что танцует на росинках!

Весело на посиделках,Парни лакомства приносят,Но занятней всех их Густав,В играх, шалостях, проделках!

Но все чаще смотрит ГуставВ очи синие у средней.Гордый блеск их непонятныйИ таинственно волшебный!

Сразу Густава пленилиЭти девушки лесные,Но зачем уходят рано,Что за тайны неземные? —

Так обидно, только радостьИ веселье расшумятся,Молча складывают прялкиИ уходят — не простятся.

Что же было б, если дольшеВы осталися меж нами?Но ему не отвечаетДева с синими глазами!

Только сдержанно над пряжейЧудной низко наклонилась. —И подумал он сердито,Только сердце страшно билось:

«Ладно! Все я сам узнаю —Буду очень я стесняться!А сегодня я за полночьОгану с вами развлекаться!»

У часов в углу хрипевшихТихо стрелку переставил —Час удачный, час заветныйПропустить он их заставил.

И ушли они, не зная,Что уже двенадцать било!Но с тех пор не возвращались —Ночью этой страшно было —

Стонов, судор<о>жных кошмаровРой носился над деревней,Наводил тоску и ужас —Сновидений смысл кровавый.Говорили, этой ночью к утруГустав помешался.Я не знаю, но печальныйОн везде потом скитался.

Никому с тех пор в том краеБольше сестры не явились.Стало скучно, обыденно,С этим люди помирились.

Я же тихими шагамиВыйду к озеру лесному.Выплынь, дева золотая!С белокурыми волнами!Я подсматривать не будуТайны ночи!И подыскивать не буду объясненья:Как ни спрашивал у леса,Отчего хвоистый запахЗелено-смолистых сосенЮно-радостные мыслиВдруг нежданно воскрешает!Как ни спрашивал порою,Почему себя мы чуем,Словно вовсе не собою —Почему на вешнем солнцеБревен груды золотыеВеют будущего снами,Запах земляной так манит,В настроенья мир приводятВечно тайные ступени…Я не спрашивал… и в мысляхПреклонял всегда колени!И из озера немогоПод вечерними лучамиВ цвет оранжево-огнистыйРазодета волосами,Выйдет на берег сосновый,На покрытый ярко мхами,Выйдет тайным гордым чудомПеред скромными глазами.

Истерия