Тень Эндера - Орсон Скотт Кард

– Слушай, брось это! Ты, конечно, очень мал и наверняка тебе тут боязно, но тебя не взяли бы сюда, будь ты немым или идиотом.

Боб пожал плечами.

– Сейчас же назови мне свое имя, иначе я начну ломать по очереди твои маленькие корявые пальчики.

– Боб, – ответил он.

– Это не имя, а плохой завтрак.

Он снова промолчал.

– Ты меня не обманешь, – хмыкнула девочка. – Ты только притворяешься дурачком. Ты заявился сюда с какой-то целью.

Он продолжал молчать, хотя ощутил некую обиду, что она так быстро расколола его.

– В эту школу отбирают самых умных и инициативных ребят. Так что ты сюда пришел на разведку. Но они этого ожидают. И вероятно, уже знают, где ты находишься и что делаешь. Поэтому смысла молчать нет. Да и что тебе могут сделать? Ну влепят пару-другую черных баллов…

Вот, значит, что думают старшие о черном списке.

– Послушай, твое упорное молчание будет только злить людей. Я бы на твоем месте так себя не вела. Может, с папочкой и мамочкой оно бы и сработало, но здесь ты выглядишь упрямым и смешным дурачком. Ведь все, что нужно, ты все равно скажешь. Так почему бы не начать говорить прямо сейчас?

– О’кей, – ответил Боб.

Несмотря на то что он сдался, она не стала над ним подтрунивать. Лекция сработала, лекция закончилась.

– Цвета? – спросила она.

– Зеленый-коричневый-зеленый.

– Да уж, похоже на то, что часто встречается на полу грязных сортиров, тебе не кажется?

«Ага, значит, она тоже из числа дураков, способных только смеяться над новичками».

– По-моему, учителя делают все возможное, чтобы заставить старших издеваться над залетными…

«А может, она не из таких. Может, просто поговорить любит. Болтушка. На улицах города такие редко попадаются. Во всяком случае, среди детей. А вот среди взрослых пьяниц – таких пруд пруди».

– Система, которая нас окружает, чрезвычайно хитроумна. Из нас как будто специально делают маленьких недоумков. Впрочем, тебя это не должно беспокоить, ты ведь недаром разыгрывал свою сценку – глупый-крохотный-заблудившийся-залетный.

– Но не сейчас, – сказал Боб.

– Тогда учти вот что. Что бы ты ни делал, учителям известно все, и они наверняка уже нагромоздили каких-нибудь идиотских теорий насчет твоего поведения, твоей личности и так далее. Они всегда находят способ обернуть происходящее против тебя, так что ты не напрягайся особо. В твое дело уже вписано, что ты отправился в небольшой вояж, вместо того чтобы, понимаешь ли, сопеть в две дырочки во время тихого часа. А это, надо полагать, говорит им, что ты «реагируешь на неуверенность тем, что ищешь одиночества, одновременно исследуя границы своей новой среды обитания». – Последнюю фразу она произнесла нарочито гнусавым голосом.

Возможно, у нее есть в запасе еще и другие голоса и полутона, но Боб не собирался торчать тут, чтобы выяснить это. Похоже, эта девица из тех, кто любит взваливать ответственность на себя, только вот ответственности было немного, а тут подвернулся Боб. Он вовсе не был расположен становиться ее подопечным. Когда он был проектом сестры Карлотты, это можно было терпеть, поскольку она забрала его с улицы и смогла направить в Боевую школу. А что хорошего может предложить ему эта Петра Арканян?

Боб быстро скользнул по шесту на следующую палубу, оказался в коридоре, кинулся к находившемуся поблизости трапу, взлетел на две палубы вверх, очутился в новом коридоре, по которому и побежал со всех ног. Вполне возможно, Петра была права во всем, но одно Боб знал твердо: он не собирался разрешать ей держать себя за ручку на всем пути к казарме зелено-коричнево-зеленых. Последнее дело – появиться в дверях своей спальни за ручку со старшей девчонкой, если хочешь сохранить хоть каплю уважения.

Теперь Боб находился на палубе, которая была на четыре уровня выше той, где жили новички и была столовая и где ему полагалось быть в данный момент. Здесь тоже было немало ребят, но поменьше, чем палубой ниже. На большинстве дверей никаких указателей он не заметил, но некоторые были распахнуты, включая огромную арочную дверь, ведущую в игровую комнату.

Бобу приходилось видеть игровые автоматы в барах Роттердама, но только издали, сквозь двери и ноги мужчин и женщин, входивших и выходивших из баров в вечных поисках забвения. И никогда он не видел ребятишек, играющих в компьютерные игры. Разве что на видео в витринах магазинов.

Здесь же на настоящих автоматах играли мальчики и девочки. В одиночку, группами или класс на класс, так что шум стоял изрядный. Четверо разыгрывали пространственную игру на голографическом дисплее. Боб встал подальше, чтобы не мешать им и даже не попадать в их поле зрения. Наблюдал он долго. Каждый из играющих обладал флотом из четырех маленьких боевых кораблей, а цель игры состояла в уничтожении флотов противников или захвате медлительных кораблей-маток. Боб быстро разобрался в правилах и основных терминах, прислушиваясь к болтовне игроков.

Наконец сражение закончилось, но вовсе не потому, что кто-то проявил ум и смекалку. Просто победитель использовал свои корабли чуть менее глупо, чем остальные. Боб с интересом наблюдал, как ребята перезапускают игру. Никто не платил никаких монеток. Игра была бесплатной.

Боб решил посмотреть и вторую партию. Игра закончилась так же быстро, как и первая, поскольку каждый игрок управлял своими кораблями крайне неумело. Если один из кораблей вдруг оказывался в стороне от происходящего, про него сразу забывали. Как будто их флот состоял из одной действующей единицы и трех резервных.

Так, может, у этой игры есть ограничения, которые не позволяют изменить тактику боя? Боб подошел ближе. Нет. Вполне допустимо задать одному кораблю курс, тут же вернуться к оставшимся, отправить в бой другой, вернуться к первому, дать новый приказ, меняя курс в соответствии с изменившейся обстановкой, и так далее.

Но как могли попасть в Боевую школу эти мальчишки, способные лишь на самые примитивные тактические решения? Боб никогда раньше не играл в компьютерные игры, но он понимал, что более-менее опытный игрок завершил бы эту игру в несколько минут.

– Эй, гномик, поиграть хочешь?

Один из игроков все же заметил его. Может, и остальные тоже.

– Хочу, – ответил Боб.

– Чтоб меня! – засмеялся тот, который начал разговор. – Ты кем себя воображаешь? Эндером Виггином?

Все расхохотались и вышли из игровой комнаты, видимо направляясь на очередные занятия. Зал быстро опустел. Перемена.

Эндер Виггин. Ребята в коридоре тоже говорили о нем.

Похоже на то, что он, Боб, чем-то напомнил им этого Виггина. Некоторые говорили с восхищением, другие с неприязнью. Этот Виггин, надо полагать, победил многих ребят в компьютерных играх или в чем-то подобном.

А еще кто-то сказал, что у Эндера очень высокий рейтинг. Рейтинг в чем?

Те ребята в одинаковой форме, маршировавшие как единая команда, направлявшаяся в бой… Они, безусловно, средоточие здешней жизни. Это самая главная Игра, в которую вовлечена вся Боевая школа. Ребята живут в казармах, образуя команды. Роль и место каждого члена команды определены заранее и известны всем. И какова бы ни была Игра, заправляют ею взрослые.

Вот, значит, как организована здесь жизнь! И тот Эндер Виггин, он стоит в Игре на самой вершине, имея в ней наиболее высокий рейтинг!

А Боб чем-то напоминает этим ребятам Эндера.

Он ощутил нечто похожее на гордость, но одновременно пришло и раздражение. Лучше оставаться незамеченным. А поскольку какой-то мальчик справился со своими делами блестяще и все, кто видел Боба, сразу вспоминают об Эндере, то это выделяет Боба среди остальных детей, привлекает к нему внимание. Такая ситуация может значительно осложнить положение. Она лишает его возможности исчезнуть из виду, подобно тому как он скрывался в толпе на улицах Роттердама.

Ладно, черт с ними! Никто из них не способен причинить ему настоящий вред. Что бы там ни случилось, но, пока он в Боевой школе, ему никогда не придется голодать. У него всегда будет крыша над головой, да и крыша эта находится не где-нибудь – в небесах! А все, что требуется от него, – это выполнять определенный минимум заданий, необходимый, чтобы не быть слишком скоро сосланным обратно на Землю. Так стоит ли беспокоиться по поводу того, замечают его другие люди или нет? Да какая разница! Пусть их лучше беспокоит собственный рейтинг в Игре. Боб уже выиграл свою битву за выживание, а если говорить по правде, то все остальное в сравнении с этим гроша ломаного не стоит.

Но даже в ту минуту, когда Боб думал так, он уже понимал, что не прав. Потому что ему было дело до всего этого.

Выжить – это еще не все. И так было всегда. Где-то, еще глубже, чем страстное желание насытить физический голод, лежало желание порядка, желание знать, как и что организовано, желание понять, как устроен мир, в котором он живет.

Когда Боб подыхал от голода, то, конечно, все свои знания он употреблял на то, чтобы, к примеру, внедриться в кодлу Проныры, сделать так, чтобы ее банда получила больше еды и чтобы какие-то капли этого изобилия просочились к нему, к Бобу, находящемуся на самом дне общественной иерархии. Но даже когда Ахилл объединил их в семью и еда стала перепадать почти каждый день, Боб продолжал держаться настороже, стараясь постигнуть характер этих изменений и динамику группы. Даже живя у сестры Карлотты, он тратил много сил, чтобы уяснить, как и почему она обладает властью и силой делать для него то, что она делает, и почему она выбрала именно его – Боба? Он должен был знать. Он обязан был держать в уме четкую картину всего, что происходит вокруг него.