Тень Эндера - Орсон Скотт Кард

– Я здесь, сэр, – откликнулся Боб.

Мужчина сделал вид, что ищет, напрягая зрение, но никак не может найти Боба. Конечно, это было чистейшее притворство: он прекрасно знал, где сидит Боб, знал еще до того, как заговорил.

– Не вижу, откуда раздается твой голос. Подними, пожалуйста, руку.

Боб немедленно вытянул руку. К своему стыду, он тут же понял, что она почти никому не видна из-за стоящих впереди кресел.

– Все равно не пойму, где ты, – продолжал играть мужчина. – Разрешаю тебе отстегнуться и встать на сиденье.

Боб тут же воспользовался разрешением, отстегнул ремни и забрался на сиденье. И все равно оказался едва выше спинки того кресла, в котором только что сидел.

– А, вот где ты! – обрадовался мужчина. – Боб, не будешь ли ты так добр высказать соображение, почему именно в данном рейсе Нерон ближе к истине, нежели был бы в любом другом?

– Возможно, что в данном челноке кто-то имеет наивысшие оценки по многим тестам.

– Не по многим, Боб. По всем тестам, связанным с интеллектуальным развитием. По всем психологическим. По всем, имеющим отношение к лидерским качествам. По всем без малейшего исключения. Выше, чем у кого-либо другого в этом челноке.

– Значит, я не был так уж не прав, – проговорил оживившийся Нерон.

– И опять ошибаешься, – ответил мужчина, – потому что этот удивительный ребенок, который получил наивысшие баллы по всем тестам, относящимся к лидерским качествам, получил самые низкие оценки по физическому развитию. И знаете почему?

Никто не отозвался.

– Боб, раз уж ты все равно стоишь, не выскажешь ли ты догадку, почему этот ребенок получил самые низкие баллы по тестам, относящимся к физическому развитию?

Боб знал, что его подставили. И все же он не хотел скрывать очевидный ответ. Он ответит, пусть даже остальные мальчишки будут его после этого презирать. Они ведь все равно будут его презирать, что бы он ни ответил.

– Может, потому, что он очень, очень маленький?

Стоны, донесшиеся со всех сторон, говорили о том, что большинству присутствующих этот ответ совсем не понравился. Он, по их мнению, свидетельствовал о нахальстве и спеси отвечавшего. Однако человек в форме серьезно кивнул:

– Удивительно, но ты и здесь не ошибся. Только чрезвычайно малый рост этого мальчика помешал Нерону оказаться совершенно правым в его догадке, что тут может находиться ребенок с наивысшими оценками по всем тестам. – Он повернулся к Нерону. – Да, ты был близок к тому, чтобы не оказаться законченным дураком. И все же, даже если бы ты оказался прав, это была бы случайность. Ведь даже испорченные часы дважды в сутки показывают верное время. Садись, Боб, и пристегнись. Дозаправка окончена, и мы сейчас стартуем.

Боб сел. Всем своим существом он воспринимал сейчас ненависть остальных детей. И был бессилен предпринять что-либо по этому поводу. Но может, в этом есть свой плюс? Куда важнее найти ответ на вопрос: зачем понадобилось этому военному выставлять Боба всем напоказ? Если для того, чтобы заставить других детей соревноваться друг с другом, то проще было бы пустить по рядам списки с оценками всех присутствующих, чтобы каждый знал свое место. Вместо этого выделили именно Боба. Он был самым маленьким и по собственному опыту знал, что хулиганы больше всего в других любят слабость. Так зачем же его поместили в самый центр мишени, зачем направили на него все стрелы, сделав его очевидной целью для ребячьей ненависти и страха?

«Ну что ж! Острите дротики, цельтесь наверняка! Я все равно буду лучшим в этой школе, и в один прекрасный день именно у меня окажется власть, и мне будет наплевать на то, нравлюсь я вам или нет. Значение будет иметь совсем другое – нравитесь ли вы мне».

– Возможно, вы еще помните, – продолжил человек в форме, – что перед тем, как раздалось первое попукивание из ротового отверстия этой булочки по имени Нерон, я собирался вам дать один совет. И вот что я говорил. Если вы вдруг решите, что один из ваших сотоварищей может послужить отличным трамплином для ваших жалких потуг стать тут самым главным, то дважды подумайте. Я очень рекомендую вам воздержаться от всяких толчков и тычков, щипков и шлепков, а также ядовитых шуточек или насмешливого хрюканья в адрес того, кого вы сочтете легкой добычей. Причина, по которой вам от всего этого следует воздержаться, заключается в том, что вам неизвестно, кто именно из вашей группы в будущем окажется вашим командиром или даже адмиралом, тогда как вы останетесь всего-навсего капитанами. И если вы хоть на минуту допускаете мысль, что этот человек забудет, как вы к нему относились в школе, значит вы воистину безнадежные болваны. Если он хороший командир, то станет эффективно использовать вас в бою, как бы глубоко ни презирал вас в душе. Но уж конечно, он не обязан продвигать вас по служебной лестнице. Он не обязан нянчиться с вами и помогать. Не обязан быть добрым и всепрощающим. Так что советую вам хорошенько подумать об этом. Любой мальчик, который сидит рядом с вами, когда-нибудь, возможно, будет отдавать вам приказы и решать, жить вам или умереть. Я предлагаю вам попытаться завоевать его уважение, а не унижать лишь ради того, чтобы выставить каким-то школьным шутом.

Мужчина обратил свою ледяную улыбку к Бобу:

– Готов биться об заклад, этот Боб уже обдумывает, как он будет отдавать вам приказы, когда станет адмиралом. Более того, он наверняка уже мечтает о том, как отправит меня на вечное дежурство на какой-нибудь занюханный астероид, где я и буду сидеть, пока мои кости не размягчатся от остеопороза и я не превращусь в какую-нибудь распроклятую амебу.

Боб тем временем даже не помышлял о каком-либо будущем столкновении с этим офицером. Он не желал мести. Он ведь не Ахилл. Ахилл просто глуп. И этот офицер тоже глуп, если полагает, что у Боба могут быть такие мысли. И наверное, он считает, что Боб будет благодарен ему за то, что тот посоветовал остальным ученикам не обижать Боба. Но Боба притесняли куда более крутые парни, нежели те, которые могут найтись среди этих ребятишек. В офицерской протекции у него нет надобности. Она, скорее, расширит пропасть между Бобом и его товарищами. Если бы Боб приобрел несколько синяков и ссадин, это вернее улучшило бы его отношения с остальными, – может, его даже приняли бы как своего. Но теперь ссадин и синяков не будет. И тем труднее станет наводить мосты.

Это и было причиной появления на лице Боба некоторого раздражения, которое офицер тотчас же прокомментировал:

– И тебе я тоже хочу сказать пару ласковых, Боб. Мне плевать, что ты сделаешь со мной. Потому что есть лишь один враг, с которым следует считаться. Это жукеры. И если ты дорастешь до адмирала, который приведет нас к победе над жукерами и сохранит Землю для людей, то сможешь приказать мне жрать собственные кишки, вытаскивая их из заднего прохода, а я все равно буду твердить: «Благодарю вас, сэр». У нас только один враг – жукеры. Не Нерон. Не Боб. И даже не я. А потому держите свои лапы подальше друг от друга.

Он снова улыбнулся своей безжалостной улыбкой.

– Тем более что, когда в последний раз один мальчик попробовал обидеть другого, для последнего это кончилось полетом в невесомости и сломанной рукой. Таков закон стратегии. Пока вы не уверены в своем превосходстве над противником, маневрируйте и в драку не лезьте. Считайте все сказанное вашим первым уроком в Боевой школе.

Первым уроком? Неудивительно, что этому парню поручили заботу о новичках вместо преподавания в школе. Если следовать его «ценному» совету, стоит противнику проявить напор, как ты сразу сложишь лапки. Иногда приходится лезть в драку, даже если ты слаб. Не всегда следует ждать, когда противник убедится, что ты круче его. Ты делаешь себя крутым всеми способами, которыми располагаешь. Ты обманываешь, лжешь, делаешь все, что от тебя зависит, чтобы убедить других, что ты – царь горы.

Этот парень, возможно, крут, поскольку он единственный взрослый на челноке, полном ребятни, но, будь он мальчишкой на улицах Роттердама, он уже через месяц доманеврировался бы до голодной смерти. При условии, что дожил бы до такого конца, – он задирает нос так, будто считает, что ссыт парфюмом.

Офицер повернулся, чтобы уйти.

– А как вас зовут-то? – спросил Боб.

Офицер развернулся и смерил Боба уничижительным взглядом:

– Что, Боб, уже сочиняешь приказ, согласно которому мне открутят яйца?

Боб ничего не ответил. Он просто продолжал смотреть офицеру прямо в глаза.

– Я капитан Даймак. Хочешь узнать еще что-нибудь?

Что ж, можно спросить и прямо сейчас…

– Вы преподаете в Боевой школе?

– Да, – ответил тот. – Но сейчас сопровождаю челнок, набитый сосунками. Это у нас единственный способ слетать в отпуск на Землю. И мое присутствие на этом челноке означает, что мои каникулы кончились – как и твои.

Металлические заслонки закрыли окна. Ощущение было такое, что они падают – быстро, очень быстро, пока с ревом, казалось разрушающим сами кости, не заработали ракетные дюзы. Челнок снова стал подниматься – быстрее, быстрее, пока Бобу не показалось, что его сейчас продавит сквозь спинку кресла. И так продолжалось целую вечность.