Тайны гор, которых не было на карте... - Анастасия Вихарева

— Почему же не сбросили их в глубокое море? — горестно вопросила Ее Величество.

— Матушка ваша не отдала. Зачем нам служить тому, кто нас не кормит? А Матушка ваша могла приказать. Грубый шантаж применяла, — пожаловалась одна из голов дракона с горечью. — Она помнила, откуда взяла полено, а я нет! — объяснила еще одна голова.

Ее Величество понимала, что Матушка обставила всех. И возвела ее на трон.

На ее месте она бы, пожалуй, тоже шантажировала. Чему удивляться-то? Пожить не каждому вампиру удавалось столько, сколько прожила Матушка. А теплилась ли в ней что-то от человека, она уже сама бы не сказала. Не будучи вампиром, она попридержала поленья, чтобы и вампиры, и драконы не ввязывались с ней в драку. Со временем, она нашла другие способы отправлять неугодных на тот свет. С проклятыми тоже не церемонилась, использовала, чтобы заманить вампира в сети, кровушку любила, на косточках повалятся. Бывать здесь Ее Величеству никогда не нравилось, и редкие дни, когда мать брала ее с собой, были для нее пленом. Но мать ее любила, как не любил никто… Похоже, одну ее и любила. И страшно удивилась, когда дочь отказалась пригласить на заимку зятя… Сама она никогда не чувствовала запаха гниющей плоти в избах, он казался ей благоуханием, как гниющая плоть медведю, тогда как даже вампиры воротили носы — дочушка пока не сошла с ума, чтобы напугать запашком муженька, за которым так долго охотилась.

Но сколько проблем создала своей дочери…

— Она что, проклятой была? — спросила Ее Величество, впервые подумав о матери, как о человеке, у которого была своя жизнь, не связанная с нею.

Дракон промолчал в некотором раздумье.

— Не совсем, — наконец ответил он. — Драконы ее не выбрали бы, слабенькая была. Таких пруд пруди, в небо не поднимают. Специально Зов на нее не ложили, случайно вышло и не по правилам. А Проклятие… Проклятие она закрыла, когда душу-вампира заманила в избы.

Значит, верны были ее догадки. Да, мать была проклятой, но нашла способ разрезать пуповину и отсадить от себя вампира в далекое место. Смерть его ей отлилась слезами. Своей земли как не было, так и не стало. Разрушенной надеждой на исцеленье, она поняла: вампир — и в Аду вампир. Силу он ей не давал, а жизнь стала еще худшим проклятием. Даже оттуда умудрялся заставить ее доставать для себя кровь, превратив в свинью и проникая в сердце каждого, кто коптил небо земли.

— А отчего же она не посадила полено? — спросила Ее Величество.

— Я же сказал: не соблазнится человек огнем! Не думал он, как сделать его оружием, порадовался просто, что тепло дает. А Матушка ваша, как железо обула да ноженьки стерла, да поговорила с каким-то магом, который ласково объяснил, что вампир — это явление не временное, обозлилась и на мага, и на вампира… И колодец повернула, который опять кто-то повернул… — напомнила одна из голов. — Да, колодец, — недовольно согласилась старшая и самая страшная голова, которую перебили. — Пили мы из него… Но потом… И задумала она убить вампира. Кусала себя, проклинала, пока не стал больной. Ей удалось его выманить — и посадила под замок в тот самый колодец, тогда вода в нем была еще живая. Припечатала крестом, свойства которого мне не известны, но, говорят, сильный против вас артефакт. А когда умер, плюнула… Спустя много времени маг тот подсказал отдать полено ей. Ей бы не удалось его посадить, он отчего-то знал это. Сказал, человек должен быть в железо обутый и железом пропитанный, чтобы, не имея души, человеком считаться, а у нее ни души, ни открытого железа не осталось.

Теперь промолчала Ее Величество. Она не могла поверить, что проклятая имела такую силу.

Да, она была такой, обута в железо и, похоже, снимать не собиралась. И в небо поднимала не одного, а трех драконов. А как бы летали, гори она в огне! Не сама она, что-то внутри, то что было и в муже, ее же потребности укладывались на ладони. Но с железом могла поумнеть…

Значит, убить идет…

Или не она, а повстанцы, которые подзаборную выскочу кормили железом, подготавливая к чему-то и подучивая. И понятно теперь к чему — повернуть решили колодец и драконов приручить, после того, как новая Царствующая Особа взойдет на престол, а проклятую прикончат, когда придется решать проблему с проклятой землей — вот причина, по которой вампиры располагали проклятую к себе. Сама она ни о чем таком знать не могла. Никаких знаний о том, как открыть железо, или противостоять вампирам на земле не осталось.

Тогда это далеко идущие планы… Как воловий хребет мог столько бед вмещать?!

Беда выросла на пустом месте. Сто раз покаялась, что сама ее посадила, когда пустила проклятую по железу. Хотелось, чтобы ничтожество поняла наконец глубину своего падения, и не человек — но кто же мог знать, что железо такую силу имеет? Она бы посмеялась, сама по себе проклятая была безобидная. Но рядом с банным листом, прилипшем к заднице Его Величества, околачивались вампиры, которым удалось напугать дядьку Упыря. С некоторых пор он затравлено озирался на каждый шорох. Повстанцы кое в чем разбирались, если смогли известь Мутные Топи, побороть Матушку, обставить полено, оттяпать государственную землицу. И останавливаться явно не собирались…

Сомнений уже не оставалось, им нужен был Его Величество. Матушка смогла, смогут и другие. Имея под рукой проклятую и зная, чья она, своего не упустят. И Ахиллес не устоял, будучи укушен в пяту. Повстанцы могли позвать его в любое время, заставить произнести любую клятву, или проклятым сделать, если имели своего престолонаследника.

Хотя… последнее вряд ли им что-то даст…

Она — особа коронованная, выставить ее муженек мог бы, но без проклятия. А проклянут, не выставит… Усадить новую Царицу Земли и Неба на трон мог бы, но сначала придется доказать, что она или умственно отсталая, или готовила покушение на Царя… Усмирить драконов им тоже вряд ли удастся. Реки отравляли, а тут колодец! За Мутными Топями он стоял одиноко, земля там была обычная — отравить его дело не такое уж сложное. Полено… Если посадили, то полена уже нет, чтобы вести переговоры с драконами. И вряд ли они знают, откуда Матушка их взяла. Главное, проклятую отбить, чтобы выкопала полено, как посадила. Или убить, к черту ее — за хорошие деньги хоть кто из людей согласятся испить у деревяшки кровушки. Но лучше выкопать, чтобы никому умирать не пришлось, когда поленье дерево сохнуть начнет. А нет, убить Его Величество… заменив "Маня тварь" на "Маня, извини!".

И все же Ее Величество побледнела. Голодные дракон — дикий дракон, не многие подходили ему в пищу. Она перебирала в уме запасные варианты, которые готовили, пока ее проклятый был жив — и с ужасом понимала, что нет ни одного, кто смог бы заменить Его Величество. Для дракона нужен был благодатный огонь, который спускался бы и на нее — госпожу драконов, и на того, который приносил клятву верности, брачуясь с ним. А как она достанет благодатный огонь, если проклятый ее уже там, откуда не достанешь?! На его спине лишь Его Величество, дядька Упырь, да несколько деревенских вампиров, теперь уже в возрасте, без роду и племени… Вслепую, с завязанными глазами удовлетворяли друг друга, чтобы на наложении заклятий она могла испытывать те самые чувства, без которых заклятие уже и не заклятие, и на случай, если вдруг Его Величество не справится с супружеской обязанностью.