Записки старого козла - Чарльз Буковски

— а щас сколько время?

— все еще пять двадцать пять.

— ну а теперь сколько время?

— послушай, время так быстро не меняется, сейчас все еще пять двадцать пять.

— сколько время СЕЙЧАС?

— я тебе сказал — сейчас пять двадцать пять.

— а сейчас сколько время?

— пять двадцать пять и двадцать секунд.

— давай я тебе мячик покидаю.

— отлично.

— ты что делаешь?

— я лезу!

— не упади! упадешь оттуда — разобьешься.

— я не упаду!

— смотри!

— не! не упаду! вот смотри!

— о господи!

— я слезаю! я сейчас слезаю!

— хорошо, становись вот сюда.

— ох ёпс!

— что ты сказала?

— я сказала — ЁПС!

— я так и думал.

— мама встречалась с Ником, мама встречалась с Энди, мама встречалась с Ройбеном.

— серьезно?

— ага! а ты на работу собираешься?

— да.

— я не люблю, когда ты на работу уходишь!

— да я тоже не люблю.

— тогда не ходи.

— ну, только там я могу зарабатывать деньги.

— ой…

— верно.

— ты ручку взял?

— да.

— ключи взял?

— да.

— значок взял?

— да.

— иди на работу, иди на работу, иди на работу, иди на работу, иди на работу…

— а мы вчера вечером ходили на семинар.

— да?

— да.

— и что там люди делали?

— они говорили, все говорили и говорили, только говорили.

— ну а ты что делала?

— а я спала.

— где же ты взяла такие большие и прекрасные голубые глаза?

— я сделала их сама!

— ты сама сделала?

— ага!

— понятно.

— твои глаза тоже голубые.

— нет, они зеленые.

— нет, они голубые!

— это, наверное, от света, здесь освещение плохое.

— а ты сам себе глаза сделал?

— мне немного помогли.

— а я сама сделала себе глаза, и руки, и нос, и ноги, и брови, всё сама.

— порой мне кажется, что так оно и есть.

— и глаза у тебя голубые.

— хорошо, у меня голубые глаза.

— я пукнула! ха-ха-ха! я пукнула!

— правда?

— ага!

— хочешь в туалет?

— НЕТ!

— ты уже несколько часов не делала пи-пи. что с тобой такое?

— ничего, а с тобой что такое?

— не знаю.

— почему?

— я не знаю почему.

— сколько время?

— шесть тридцать пять.

— а сейчас сколько время?

— все еще шесть тридцать пять.

— а сейчас?

— шесть тридцать пять.

— эх, ЁПС!

— что?

— я сказала: «эх, ЁПС! ЁПС! ЁПС! ЁПС! ЁПС!»

— послушай, принеси-ка мне пива, а?

— ладно, мама встречалась с Дэнни, мама встречалась с Биллом, мама встречалась с Джином.

— хорошо, дай допить пиво.

она отбегает и начинает запихивать в свою сумочку кубики, канцелярские скрепки, резинки, удлинительные шнуры, купоны, конверты, рекламные проспекты и статуэточку Бориса Карлоффа[59]. а я пью пиво.

место действия — дно Филадельфии, я — мальчик на побегушках за хавку и пойло. Джим — утренний бармен — запускал меня в полшестого утра, и, пока он убирался, я мог бесплатно выпивать, затем в семь бар открывался, в два ночи я должен был его закрывать, времени на сон оставалось совсем мало, но в то время у меня по всем фронтам было хреново, что с едой, что со сном, что еще с чем. заведение наше было старое, запущенное, пропахшее мочой и смертью, так что, когда какая-нибудь шлюха заглядывала к нам поохотиться, мы испытывали особенную гордость, как я платил за жилье, о чем я тогда думал — не помню, примерно в то время мой рассказ был напечатан в «ПОРТФОЛИО III», наряду с Генри Миллером, Лоркой, Сартром и многими другими, стоил такой журнал 10 баксов — внушительная охапка не сшитых страниц разноцветной дорогой бумаги, отпечатанной разными шрифтами, плюс безумные экспериментальные картинки. Кэресс Кросби[60] — редакторша — отписала мне: «весьма необычные и чудесные рассказы, кто Вы?» я чиркнут в ответ: «дорогая госпожа Кросби, я не ведаю, кто я есть, искренне Ваш, Чарльз Буковски». вскоре после этого я забросил писательство почти на десять лет. но тогда… мой авторский экземпляр «ПОРТФОЛИО», ночь, идет дождь… и сильный ветер разносит разноцветные листы по улице, люди, бегущие за ними, и я, пьяный, наблюдаю за этой картиной; здоровенный мойщик окон, неизменно потребляющий яичницу из шести яиц на завтрак, своим огромным башмаком припечатывает одну страничку: «есть! я поймал!» «нахуй! выброси! пусть летят!» — крикнул я ему, и мы все вернулись в бар. я выиграл нечто вроде пари — напечатался, и этого было достаточно.

около одиннадцати утра Джим говорил мне, что я свободен и могу прогуляться, это означало, что мне больше не наливают, я шел на задний двор и заваливался прямо на земле в проулке, я любил это место, потому что там часто ездили грузовики и казалось, никто меня не будет доставать, но как бы не так: каждый день появлялись черномазые сорванцы и тыкали меня в спину палками, я не реагировал, потом раздавался окрик их матери: «все, хватит, хватит, оставьте мужика в покое!» повалявшись, я вставал, возвращался в бар и продолжал квасить, еще одна неприятность поджидала меня на заднем дворе — известка, каждый раз по возвращении кто-нибудь долго меня отряхивал и все прикалывался.

однажды, сидя в баре, я спросил у завсегдатаев: «а чего это никто из вас никогда не ходит в тот соседний бар?» и мне ответили: «это бандитский бар, пойдешь, и тебя там пришьют», я допил остатки и отправился туда.

бандитский бар выглядел намного чище, там сидели молодые громилы, было тихо и мрачновато.

— мне виски с водой, — сказал я бармену, он притворился, что не слышит.

я прибавил громкости и повторил:

— бармен, я попросил виски с водой!

он выдержал долгую паузу, затем взял бутылку, подошел и наполнил мой стакан, я опрокинул.

— еще.

он налил, по ходу дела я приметил сидящую в одиночестве симпатичную молодую женщину, да, она была симпатичная и одинокая, у меня оставались кое-какие деньжата, не помню, откуда они появились, я взял свою выпивку и подсел к ней.

— что бы вы хотели послушать? — спросил я, кивая на музыкальный автомат.

— что-нибудь на ваш вкус.

я запустил автомат, хотя я и не знал, кто я таков есть, но уж запустить музыкальный автомат я был в состоянии, тем более для такой красотки, как она, такая молодая и симпатичная, оказалась в одиночестве?

— бармен! бармен! повтори два раза! для леди и для меня!

вскоре я почувствовал в воздухе запах Смерти, правда, я так и не разобрался — хорош этот дух или плох.

— если чего желаешь, дорогая, позови человека!

мы просидели часа полтора, когда один из молодчиков, сидевших в глубине бара, поднялся и медленно подошел ко мне. он встал позади и, дождавшись, когда красотка ушла в туалет, проговорил:

— послушай, приятель, хочу сказать тебе кое-что.

— валяй, я к твоим услугам.

— это девушка нашего босса, продолжишь в том же духе, сам дух испустишь.

так и сказал: «дух испустишь», прямо как в кино, затем он вернулся на свое место, тут и девушка подошла и устроилась напротив меня.

— бармен, еще парочку!

я продолжал загружать музыкальный аппарат и поддерживал беседу, но пришло время и мне посетить сортир, отворив дверь с пометкой «М», я обнаружил, что за ней находится лестница, ведущая вниз, значит, мужской туалет у них в подвале — как странно, я начал спускаться и тут заметил, что за мной идут двое парней из тех, что сидели в глубине, страха не было, скорее ощущение необычности, ничего не оставалось, как спускаться дальше, я подошел к писсуару, расстегнул ширинку и принялся сливать, будучи еще не очень пьяным, я заметил приближающуюся дубинку, успел слегка отклонить голову и получил не по уху, а по затылку, перед глазами поплыли круги и вспышки, но я устоял, закончив писать, я застегнулся и повернулся к выходу, они стояли и ждали, когда я упаду.

— прошу прощения, — сказал я и, протиснувшись между ними, поднялся по лестнице и занял свое место за столиком, вот, правда, руки сполоснуть забыл.

— бармен, еще пару.

появилась кровь, я достал носовой платок и приложил к голове, в зал вернулись и двое громил.

— бармен, — кивнул я на них, — две порции для тех джентльменов.

и снова музыка, и снова разговоры, девушка не собиралась уходить, я почти ничего не понимал, о чем она говорит, мне снова захотелось отлить, пришлось вставать и идти, проходя мимо парней, я услыхал, как один сказал: «этого сукина сына хрен убьешь, он же псих, мать его».

и они не пошли за мной вниз по лестнице, а я, когда вернулся, не подсел к девушке, я уже все доказал, и интерес иссяк, я просидел там до закрытия и вышел вместе с ребятами, остаток ночи мы пили, смеялись и пели, потом мы остались вдвоем с черноволосым, который сказал мне:

— давай к нам в банду, ты крутой чувак, нам нужны такие.