Истории мееханского пограничья. Том I. Север - Роберт Вегнер

А в этом хаосе неистовствовали всадники. Летели стрелы, блестели сабли, длинные копья  жалили людей в спины и пригвождали лежащих к земле. Единственной целью этой бойни было желание пробудить ужас и смятение.

Они были далеко от имперских солдат.

Рядом с капитаном появилось несколько арбалетчиков. Командующий ими  коренастый десятник отдал честь и снял арбалет со спины:

– У нас приказ, господин капитан, держать их как можно дальше.

– А как далеко сможете вот этим?

Командир Горной Стражи указал на тяжелый арбалет с зубчато–реечным механизмом.

– Из этой игрушки нормальная дальность четверть мили, господин капитан.

Вархенн покивал головой с одобрением. Стража использовала легкие арбалеты, которые взводились поясным крюком или приставным железным рычагом, известным как «козья ножка». Они были легкими, надежными и взводились гораздо быстрее чем тот, с которым сейчас упорно боролся десятник. Кроме того, при небольшом умении его можно было подготовить для выстрела даже лежа, а в горах не было ничего, с чем бы не смог справиться без проблем обычный арбалет. Оружие, показанное им сейчас пехотинцем, использовалось в основном при осадах городов или в бою против тяжелой кавалерии.

Щелкнули зубцы натяжного механизма, болты легли в пазы. Десять солдат подняли оружие и оперли его о борта повозок. Сержант быстро осмотрелся, затем кратко рявкнул:

– Лево. Восемь всадников. Двое в накидках. Середина.

Арбалеты одновременно повернулись и замерли, нацеленные в ту сторону.

– Выстрел!

Брякнули тетивы. Два, три удара сердца группа всадников скакала вперед. Вдруг две лошади потеряли скорость, споткнулись, одна из них не удержала равновесия и зарылась ноздрями в землю, сбросив наездника. Отряд пошел в рассыпную, разворачиваясь почти на месте, и галопом уходя к лесу.

– Были дальше, чем четверть мили.

– Это идея нашего лейтенанта, господин капитан. Они – десятник снял арбалет с борта и снова начал взводить –обычно используют как минимум два типа стрел: легкие, бьют на триста шагов, чтобы ранить и вызвать замешательство и… уф, и тяжелые. На короткую дистанцию, чтобы пробить броню. Поэтому наш лейтенант приказал оружейнику в гарнизоне сделать немного таких болтов – в половину легче от  обычных. Летят гораздо дальше, и хотя на четверти мили не пробивают нормальную броню, но прекрасно ранят лошадей и людей… уф.

Он положил болт в паз и поднял арбалет к плечу.

Вархенн отыскал взглядом обстрелянную группу. В ней уже было всего лишь шесть лошадей. Еще одно животное, заметно прихрамывая, плелось сзади. Остальные кочевники еще не поняли, что оказались в пределах выстрела.

– Право. Рядом с зеленым фургоном. Десять. Скачут в сторону баб и детей. Середина.  

Через мгновение всадники сократили дистанцию до беглецов на треть.

– Выстрел!

Эффект был еще более впечатляющим. Двух первых всадников просто вынесло из седел, конь третьего споткнулся и упал, подрезав двух следующих. Из десяти кочевников осталась половина. Уцелевшие осадили скакунов, развернулись, и через некоторое время  можно было видеть только конские зады и плечи удирающих всадников.

На баррикаду взбирались новые солдаты. В течение нескольких секунд арбалетчики заняли все сто пятьдесят ярдов линии обороны. Скрипели тетивы, щелкали взводные механизмы. В сторону наездников полетели болты. Вскоре вокруг входа в долину образовалась ничейная земля шириной около пятисот шагов. Те из беженцев, кто не успели в нее попасть, были уже мертвы.

Остальные продолжали бежать, кочевники не отказались от резни. С их стороны начали свистеть стрелы. Крики убегающих звучали ужасно. Сжимая кулаки, Вархенн наблюдал, как в группе женщин и детей, спасенных предыдущим залпом, один за другим погибали люди. Какая–то девушка упала на землю, схватившись за пронзенное стрелой горло, одна из женщин пронзительно закричала, сделала несколько заплетающихся шагов и упала на колени, пытаясь ползти на четвереньках. В ее спине торчало три древка. Медленно легла на землю, словно хотела обнять ее, прижаться, спрятаться в ней – и замерла.

Вскоре кровавое зрелище подошло к концу. Луки се–кохландцев били на две сотни ярдов короче тяжелых арбалетов имперской пехоты, а беженцы бежали очень быстро. Через минуту у них не осталось целей.

– Это всего лишь a’keer разведчиков, – капитан говорил медленно, цедя каждое слово сквозь зубы. – Остальные наши гости появятся скорее всего к утру.

– Вы правы, господин капитан. – Полковник появился рядом будто из– под земли. – Нас ждет ночь тяжелой работы. Хорошая стрельба, Камень.

– Благодарю, господин подполковник. – Десятник арбалетчиков выискивал цели на переднем плане. – Новые болты отлично летят.

– Я видел. Ваши люди могут занять те высоты, капитан? – Командир Семнадцатого показал на скалы, окружающие вход в долину. – Понимаю, туда трудно подняться, но это вполне возможно.

– Я уже послал туда несколько разведчиков. Мы этим займемся. Что там с ночной работой?

– Спасибо. Это – пехотинец постучал по борту повозки – первая линия обороны. Но она слишком широкая и сильно растянутая. Она их только замедлит. А вот у самого входа мы построим вторую, потом третью, на этот раз вогнутую. Хочу также окопаться у подножия Лысицы, чтобы защитить подъем наверх.

Черный Капитан посмотрел на него как на безумца. Приблизил лицо к полковнику и прошептал:

– У тебя восемьсот уставших людей, а к утру здесь будет тридцатитысячная армия. С магами, Всадниками Бури и только богам известно с кем еще. Ты действительно думаешь, что сможешь их задержать, а потом уйти на гору?

На мгновение лицо другого офицера ничего не выражало. Затем он улыбнулся. При виде этой гримасы желудок Вархенна наполнился льдом:

– У меня восемь сотен человек и никакой магической поддержки, это правда, господин капитан. Мы уставшие как никогда. Это тоже правда. Завтра против нас будет стоять тридцать тысяч варваров, привыкших к победам, и это я также не забыл. Но у меня нет другого выбора. Я могу уничтожить машины, сжечь фургоны и прорваться на вершину силой. А потом эта долина умоется кровью. Скорее всего никто из нас не доживет до завтрашнего вечера, об этом известно мне и моим людям. Но мы долбаная пехота, которая обязана сражаться за граждан Империи.

– Значит это граждане Империи? Мееханцы?

– Да, капитан. Они все мееханцы.

– Не советую говорить этого вслух, иначе будете сражаться на два фронта.

Полковник широко улыбнулся: