Страсти по императрице - Жюльетта Бенцони

Выбор пал на них вовсе не случайно. Адмирал де ля Гравьер три года назад командовал французскими силами, направленными в Мексику. Что касается мадам де ла Поэз, дочери маркиза де ла Рошламбера, она принадлежала к одному из древнейших семейств старого режима, что не могло не понравиться эрцгерцогине Австрийской, дочери короля бельгийцев Леопольда I и внучке Луи Филиппа I, короля Франции. Графиня — очень стройная, невысокая молодая дама, с такой легкой походкой, что злые языки императорского двора прозвали ее «плавучей занавеской».

Ровно в назначенное время поезд въехал в здание вокзала, а спустя несколько минут высокородные пассажиры ступили на парижскую землю. Выехав в десять часов утра, они провели в пути между Брюсселем и Парижем всего шесть часов — для тех времен неплохой показатель.

Будущие властители Мексики, несомненно, очаровательная пара — молодые, симпатичные, — и население Парижа не жалело Для них дружеских приветствий, провозглашая: «Да здравствует эрцгерцогиня!» или «Да здравствует Мексика!» — с большой теплотой. Коронация еще не состоялась, и молодые люди не имели права называться императором и императрицей.

В немногочисленную свиту принца и принцессы входили граф и графиня Циши, урожденная Меттерних, графиня Паула фон Коллониц, барон де Пон, маркиз Корио, граф де Лютцов и шевалье Шерценлехнер. Все расселись по каретам, и кортеж направился во дворец Тюильри, где император и императрица ждали гостей на парадной лестнице. Прием прошел в теплой обстановке. Императрица Евгения сразу вручила Максимилиану золотой медальон с образом Богоматери, выражая надежду, что он принесет ему счастье. А для Шарлотты припасла испанскую кружевную мантилью и веер из сандалового дерева с золотой филигранью, который специально попросила прислать для этого случая свою сестру Паку, грациозную герцогиню Альба. Настало время для эйфории. Император и императрица видели в этой молодой чете спасителей несчастной, раздираемой анархией Мексики, а также правителей, которые смогут вернуть так надолго зависшие кредиты. Организаторам официального визита эрцгерцога и эрцгерцогини пришлось пережить тревожные моменты. В Брюсселе Максимилиан почувствовал недомогание, тут же пошли слухи, что он не только не приедет во Францию, но и откажется от мексиканской короны. Но ничего этого не произошло: в назначенные день и час он взошел в Кале на борт судна, доставившего его в Англию, где ему предстояло принять участие в церемонии крещения сына принца Уэльского, — там он провел целый месяц. Францию на королевском крещении представлял граф де Флао.

Дорогих гостей поселили в павильоне Марсан. Мадам де ла Поэз прикрепили к эрцгерцогине, а адмирал Жюрьен де ля Гравьер и конюший императора господин де Граммон поступили в распоряжение Максимилиана. Приставив к ним самых преданных слуг, Наполеон III и Евгения хотели подчеркнуть питаемое ими уважение к гостям. После ужина в тесном кругу все отправились в театр: в тот вечер в театре «Гимназия» давали премьеру новой пьесы Александра Дюма–сына «Друг женщин». Премьера имела громадный успех — в присутствии столь высокопоставленных особ. На следующий день, в воскресенье, императорская чета пригласила гостей прокатиться вчетвером в одной коляске по Булонскому лесу. Погода великолепная, гуляющие люди элегантно одеты… Во дворец все вернулись, только когда кончились бега в Марше, чтобы избежать толчеи. Вечером состоялся дипломатический ужин, но на него пригласили лишь послов Австрии и Бельгии. Этот ужин походил скорее на семейный: посол Австрии в Париже в то время — князь Рихард фон Меттерних, брат сопровождавшей эрцгерцогиню Шарлотту графини Циши. После ужина в Тюильри дала представление театральная труппа; мадемуазель Плесси, господа Делоне и Брессан имели честь сыграть в присутствии двора пьесу «Подсвечник».

Утром в понедельник Максимилиан в парадном адмиральском мундире, отправился, как принято, под купол Дворца инвалидов отдать почести могиле Наполеона I — часть программы любого официального визита — могила императора играла тогда роль, забранную у него потом Могилой Неизвестного Солдата у Триумфальной арки. Даже англичанка до мозга костей королева Виктория посетила Дворец инвалидов, когда приезжала в Париж в 1851 году вместе с принцем Альбертом. В это время Шарлотта болтала о тряпках с Евгенией, представила ей своего портного Борта, парикмахера Леруа и лучших мастеров Парижа. Настоящая и будущая императрицы нашли общие интересы; посетили также ряд благотворительных заведений и большое число церквей.

Вечером — ужин с участием всех министров, затем большой концерт в Зале маршалов. Восхитительная Аделина Патти, ведущая певица Итальянского театра, исполнившая несколько арий из опер, представлена была Их Высочествам принцессой Эсслинг, распорядительницей дома императрицы. В этом концерте приняли участие также многие другие знаменитые артисты: мадам Мерик–Лабланш, господа Марио дель Седи и Скалезе из Итальянского театра (особенно горячие аплодисменты Марио заслужил за арию из оперы «Марта»). На концерте выступили также скрипач господин де ла Роншри и знаменитый пианист Йозеф Венявский, исполнивший два своих произведения — «Изменчивый романс» и «Вальс»… Этим приятным, удавшимся вечером все остались очень довольны. Император и императрица долго беседовали с господами Марио и Венявским. Когда в Париж приезжает какой–нибудь иностранный монарх, в наши дни принято, чтобы в своем посольстве он давал прием в честь президента республики. Этот обычай уже существовал в годы Второй империи; во вторник в австрийском посольстве состоялся большой прием от имени эрцгерцога и эрцгерцогини в честь французских монархов.

Нам остается сожалеть о сдержанности, с какой газеты того времени описывали официальные и светские события. Хотелось бы знать подробности всех этих шикарных приемов во дворце Тюильри и в других, не менее известных местах. Как, например, приемов, которые устраивала в великолепном особняке Конти–Шароле, по адресу улица Гренель, 101, элегантная, подвижная княгиня Полина фон Меттерних. Париж, безусловно, никогда не видел и не увидит такой жены посла. Казалось, она поставила себе задачу коллекционировать определения только в превосходной степени. Полина фон Меттерних — самая элегантная, самая умная, шикарная, непоседливая… и самая уродливая из всех жен глав дипломатических миссий. Ее уродство особенно выделялось при дворе, где вокруг императрицы, одной из красивейших женщин Европы, собрались многие красавицы Франции. По ее личному выражению, «она не красавица, а еще хуже того» — это выражение она позаимствовала у герцогини д'Абрантес. Очень худая, высокая, смуглая, лицо ее напоминало мордочку пекинеса со слишком большим ртом, но при всем том в черных глазах ее светилась жизнь, а одевалась она как никто другой. Именно она открыла и сделала знаменитым портного Уорта, а о ее наряде и драгоценностях говорили все.