Дважды укушенный - Хлоя Нейл

Этан сделал то же самой по отношению ко мне.

Его тело было над моим, его руки над моей головой, его губы у моих ушей.

Контакт заставил меня задрожать от желания, как раз когда хаос вспыхнул вокруг нас.

И меня не беспокоила смена ролей; несмотря на то, что, в конце концов, я была его охраной.

Предполагалось, что я должна защищать его

Мой ранг, в качестве Стража, не остановил его, накрыть мое тело своим и крикнуть "Не шевелись!", когда я боролась под ним, пытаясь поменяться с ним местаим, что бы обезопасить его.

"Оставайся здесь", повторил он тише, поэтому я съежилась на полу, окутанная чувством и теплоты, и его запахом.

“Что это за херня?”, провопил Гэйб, его голос был заряжен яростью, магия заполнила воздух.

"Все за барную стойку!" — сказал Джейсон, оглядываясь, с угрозой в глазах.

Я только двух оборотней видела рассерженными — Ника Брекенриджа и его отца, Майла.

Тогда они были разозлены на меня и Этана, так как думали, что мы представляем для них угрозу.

Они должны были защитить семью — инстинкт перевертышей.

Теперь я видел ту же самую свирепость в глазах Джейсона — гнев, вызванный урозой, потребность защитить семью.

Я кивнула Джейсону, потянуля одну руку Этана своими, и толкнула, как при учебном толчке.

"Бар", прокричала ему я, в то время как пули продолжали литься дождем вокруг нас, ливень стали.

Их близость колола мои инстинкты, заставляя меня желать сражения и начать преследование — и не только, потому что мой Мастер, который сделал меня, находился на линии огня.

Нет — я хотела бороться, потому что я была хищником, за два прошедших месяца первый раз, когда я почувствовала рывок полета-или-борьбы.

Я закалила сталь своей собственной кровью…

и я была готова накормить эту сталь кем-нибуть.

Этан отодвинул свое тело от моего и позволил мне поставить себя на ноги.

МЫ полубежали, полуползли к бару, и оказавшись за ним, продвинулись в дальний его конец, чтоб дать оборотням место присоединиться к нам.

Они ползли за нами, и прислонившись спиной к барной стойке, все стали доставать оружие, чтобы ответить на выстрелы.

“Уберите оружие!” сказал Габриэль сквозь шум.

Итак достаточно информации для полиции.

Нам не нужно, чтобы еще наши пули засветились.

Оружие было покорно сложено, однако его заменили мобильные телефоны; я полагаю, каждый альфа звонил своей стае.

Я повернулась к Этану, осматривая его тело

"Вы в порядке?" — тихо спросил его я, затем подняла свой пристальный взгляд на его глаза.

Они стали серебряными.

Мой живот скрутило, моей первой мыслью было, что кого-то из перевертышей подстрелили и вампир Этана вырвался наружу.

Возможно, едва бы нашлось более худшее время для укуса.

Но тогда он поднял руку к моей щеке, его посеребренные зрачки обследовали мое лицо, как будто подтверждая, что со мной все в порядке.

"Я в порядке", — сказала я ему.

И тут рядом со мной выругался Габриэль.

Я сразу посмотрела на лево и руганулась сама, так как по другую сторону бара в дверном проеме стояла Берна с выражением ужаса на лице.

"Что за..", кто-то выкрикнул, "Берна, пригнись! Назад!" Она посмотрела на нас, но была слишком поражена, чтобы последовать приказу, и тут пули снова засвистели в воздухе.

Кто-то должен был добраться до нее.

Кто-то быстрый.

Я вскочила и начала передвигаться раньше, чем Этан смог остановить меня, огибая альф, встречающихся на моем пути к ней.

Пули все еще мелькали вокруг нас — преступник, хорошо вооруженн и

очевидно готовый для длительного нападения — но я проигнорировала их.

В конце концов я была бессмертна.

Она нет.

Я чувствовал следы пуль, когда бежала к ней, боль от горячего стального ранения, разрывающего кожу и мускулы.

Была паника в ее глазах, когда я достигла ее, ее окружало облако вяжущего страха, помечая ее пятном в баре.

Я уверена, что мои глаза посеребрились — не от голода, а от адреналина — и вид этого, должно быть, напугал ее.

Но мы должны были двигаться, и у меня не было времени для того, чтобы ее успокоить.

У меня также было меньше секунды, чтобы принять решение, переместить ее в ту комнату, из которой она пришла, или увести из бара.

Я не имела никакого понятия, куда- или к кому — вела эта дверь.

На кухню? Задний выход? Если так, вторичное нападение на здание?

Нет, спасибо

Я остановила выбор на баре, и черт подери, уже знала заранее.

Я прикрыла Берну собой, оградив от выстрелов из окна, и пользуясь своей силой и скоростью потащила ее к бару.

Когда мы спрятались за баррикадой, я усадила ее в угол, который, как я думала лучше всего защищал от свистевших пуль.

Она взглянула на меня, раздражение читалось на ее бледном лице.

Из плеча текла кровь.

"Попал!", сказала она, показывая подбородком на рану.

"В меня!" я проигнорировала свой внезапно проявившийся интерес, нахлынувшее чувство голода, которое скрутило мой желудок.

Это была не просто кровь— это была кровь перевертыша.

Подобно различию между томатным соком и кровавой Мэри, запах ее крови содержал в себе резкий привкус чего-то… животного.

Чего-то опьяняющего.

Я покачала головой, чтобы очистить мысли.

Сейчас было определенно не время.

сосредоточившись на задаче с рукой, я сдвинула футболку с ее плеча и нашла отверстие на краю ее ключицы.

Оно кровоточило, и кожа была рассечена, но было не похоже, что пуля прошла на вылет.

"ДУмаю, плечо задето не сильно", сказала я ей.

"Ай,"(*Meh — в переводе: выражает полное безразличие, отсутствие интереса к чему-либо прим. пер.)

“Поверхностная рана.

Я осмотрела полки ниже бара, потом схватила стопку сложенных белых полотенец.

Я сложила одно полотенце в комок, подняла ее руку (получила шипящую боль от моего усилия), и прижала его к в ране.

Я использовала свободное полотенце, чтобы нанести временный бандаж вокруг ее руки, натягивая его достаточно туго, чтобы сохранять давление на рану, но не настолько туго, что бы мешать ее циркуляции.

Она была официанткой в конце концов; и вероятно, эта рука, ей еще пригодиться.

“Я видела и хуже,” сказала она раздражительно, но сидела не двигаясь, в то время как я завязывала концы узлом.

"Мне все равно," казала я ей, затем указал пальцем на ее лицо, когда она открыла рот, чтобы возразить.

"У тебя течет кровь, а у меня есть клыки.

Не провоцируй меня.

Она закрыла рот со слышным щелчком.

Я снова села, острая боль простреливала, которая я знала теперь снова повторилась через мое тело, поскольку мир снова стал замедляться.