Жак Отважный из Сент-Антуанского предместья - Евгения Яхнина

- Хорошо, кабы мои слова проняли тех, у кого сердца каменные!

Тут солдат постарше потерял терпение и накинулся на Жака:

- А ты чего за нами увязался? Уходи подобру-поздорову, пока за тебя не взялись!.. Свернем-ка направо, в переулок, - бросил он своему товарищу.

Жермини улыбнулась Жаку.

- Если выполнишь мою просьбу, спасибо! А если не сделаешь, бог тебе судья!

И женщина, сопровождаемая двумя конвойными, скрылась в переулке. Жак долго смотрел ей вслед.

Глава семнадцатая

УРОК КОРОЛЯМ

Теперь, когда Генеральные штаты должны были вот-вот начать свою деятельность, значение Горана, избранного депутатом от третьего сословия, еще больше возросло в глазах семьи Пежо.

Франсуаза говорила не без удовольствия:

- Ну вот, теперь у нас есть своя "рука" в Генеральных штатах. Подумайте, ведь Штаты - это вся Франция!

Жанетта кокетливо улыбалась, когда Горан навещал их.

- Представляю себе, сколько теперь у вас дел, - говорила она. - И как только вы находите время для нас!

- Вы шутите! Для вас, да не найти времени! Тот день, когда я вас не вижу, мадемуазель Жанетта, кажется мне потерянным...

Девушка заливалась румянцем. А Франсуаза, в присутствии которой происходили эти разговоры, не скрывала своего удовлетворения тем, что ее будущий зять так любезен и хорошо воспитан.

Открытие Генеральных штатов должно было состояться 5 мая. И Франсуаза захотела непременно присутствовать на этом торжестве. Разодевшись в парадное платье, она распорядилась, чтобы и дочери ее нарядились как можно лучше. Удостоверившись, что в праздничных костюмах они выглядят "не хуже, чем любые аристократки", Франсуаза отправилась с ними в Версаль. Перед уходом она сказала Жаку:

- Сегодня великий день! Не думаю, чтобы нашлись охотники посидеть в кабинете. Ну да если и найдутся, ты один великолепно справишься.

Жанетта торжествовала оттого, что Жак остается дома. Она не забыла, как он сказал, что у нее нет сердца, и если не пожаловалась на него матери, то лишь потому, что не хотела, на всякий случай, портить с ним отношений. А Жак и не скрывал, как хочется ему сегодня поехать в Версаль.

Бабетта улучила минутку, подбежала к нему и шепнула:

- Я постараюсь ничего не пропустить, подметить каждую мелочь и все, все тебе расскажу.

Жака тронуло внимание Бабетты, но все-таки увидеть церемонию своими глазами - это совсем не то, что услышать рассказ, даже самый подробный...

Когда Франсуаза и ее дочери поздно вечером вернулись из Версаля, они принялись наперебой рассказывать, что там видели.

- Даже представить себе нельзя, сколько там было народу! - начала Франсуаза. - Можно подумать, что сегодня весь Париж перебрался в Версаль. На всем пути, по которому должны были прошествовать депутаты, дома и балконы были разукрашены разноцветными шелковыми и бархатными материями, мостовые засыпаны цветами. И всюду, всюду - люди, даже на крышах! Они облепили фонари, ступени, крылечки, пустые фиакры... И сколько женщин!..

- Ну, а депутаты? - с волнением в голосе спросил Жак.

- Матушка, дайте я расскажу! - взмолилась Жанетта, которой мать не давала вставить слово. - Вот было зрелище, когда проследовали дворяне в своих шитых золотом костюмах, в шляпах с перьями! От кружев и золотых украшений рябило в глазах!

- Большинство священников было в скромных темных рясах, подхватила Виолетта. - Тем красивее казались красные и лиловые сутаны и мантии, в которые были облачены представители высшего духовенства. Они казались яркими пятнами на черном фоне...

- Ну, а депутаты третьего сословия? - нетерпеливо перебил Жак.

- Это как раз было совсем некрасивое зрелище, - сказала Жанетта, - хотя они и шли стройными рядами. Черные шелковые короткие накидки с прорезями для рукавов, черные береты. Ни единого цветного пятнышка! Говорят, их всего шестьсот человек... Среди них был, конечно, господин Горан!

- Может, это и не было красиво, - сказала Бабетта, наконец сумевшая вмешаться в разговор. - Но как ни были разодеты дворяне и высшее духовенство, они не вызвали у народа ни капли воодушевления. Стояла полная тишина. Наверное, им было не очень приятно, что их так приняли. Зато когда в конце процессии появились представители третьего сословия, от рукоплесканий и радостных возгласов, которые неслись навстречу им из окон, с балконов домов, прямо с улицы, все дрожало!

- А ведь и правда странно, что народ молчал, - произнесла озабоченная Франсуаза.

- Говорят, что молчание народа - это урок королям, - спокойно сказал Жак.

- Откуда ты это взял? - спросила Франсуаза. Она была явно озадачена.

- Как же! Ведь рукоплесканиями народ выразил свое отношение к сословиям. Если же он молчал, значит...

- Мне кажется, братец, что ты слишком много читаешь! - с укором сказала Жанетта. - А знаешь, это тебя не доведет до добра!

- Все равно, что бы мы ни толковали, мы, женщины, мало понимаем в этих делах. А ты, Жак, еще молод... Вот придет господин Горан и все нам разъяснит, - примирительно заключила Франсуаза.

Можно было подумать, что Жанетта вполне довольна своей судьбой. Но счастлива ли она была на самом деле?

Ни мать, ни Виолетта не задавали себе этого вопроса. А Бабетта не могла примириться с той будничной обстановкой, которая сопровождала предстоящий брак сестры.

Улучив минутку, когда они сидели вдвоем за вышиванием, а Виолетта дежурила в лавке, Бабетта спросила:

- Скажи, Жанетта, ты любишь господина Горана?

- Глупенькая, об этом я думаю меньше всего. Да и что понимать под словом "любовь"? Господин Горан будет хорошим мужем.

- Когда господин Горан приходит, только и разговора, что о доходах от типографии. И с тобой он ни о чем другом не говорит, лишь о барышах да выгодах. Наверное, он хороший человек, но такой скучный...

- Я в замужестве веселья не ищу, - наставительно заметила Жанетта. - Зато я буду жить безбедно, стану хозяйкой богатого дома...

- И это все, чего ты хочешь? - разочарованно спросила Бабетта. - Ведь господин Горан...

Бабетта не окончила фразы, потому что в комнату вихрем ворвалась Виолетта.

- Жанетта, Бабетта, кончайте шить! Мама обещала повести нас сейчас на ярмарку. Там будет представление!

Жанетта охотно отбросила в сторону вышивание, продолжая на ходу неоконченный разговор:

- Хотела бы я знать, где и когда ты видела человека достойнее господина Горана? Человека, который больше подошел бы как жених девушке нашего круга?

- Ну, я не знаю... Хотя бы Шарль...

- Ах, вот в чем дело! - весело рассмеялась Виолетта. - Ты, плутовка, затеваешь разговор о Шарле, а у самой в мыслях - Жак!

Бабетта вспыхнула до корней волос, сама не отдавая себе отчета почему.

- Я сказала "Шарль", его и имела в виду. Но и Жак тоже умный, у него благородные помыслы... - Она не кончила фразы и, бросив на ходу: - Давайте собираться на ярмарку, а не то маменька будет нас бранить, если мы опоздаем, - поспешно вышла из комнаты.

Ей вдогонку Жанетта крикнула со злостью:

- Твой Жак - грубиян! - А потом, повернувшись к младшей сестре, спокойно добавила: - Маменьке ничего не говори о нашей болтовне! Но неужели ты и в самом деле думаешь, что Бабетте нравится Жак? Все это вздор! Маменька готовит ей в женихи господина Лефатиса.

Виолетта прыснула.

- Да ведь он урод! Какой же он жених?

- Он совсем не так дурен, - рассудительно сказала старшая сестра. - К тому же стерпится - слюбится! Дай время, и Бабетта к нему привыкнет!

Если бы кто-нибудь спросил Жака, как он относится к Бабетте, он вряд ли смог бы ответить. Сам себе он не задавал такого вопроса. Но с ней он хотел говорить без конца, рассказывать ей все, знать, что таится у нее в душе... А еще интересней отгадывать, как поступила бы она в том или ином случае. Как хорошо понимала она его волнения и заботы! Как сочувствовала Фирмену Одри! Единственная из сестер, она была потрясена смертью Гамбри, единственная разделяла с ним скорбь о его гибели! Как нежно и предупредительно относилась она к Жаку все те дни, когда он работал, выполняя поручения Франсуазы, а сам ходил как потерянный, не в силах забыть о Гамбри, не в силах простить его смерть!

Что знал Жак о любви? Отец Поль, проживший всю жизнь в одиночестве, не мог ему об этом рассказать. Мать?.. Усталая, обремененная постоянными заботами, Мари никак не выказывала своего отношения к мужу. Соединило ли их когда-то нежное чувство? Может быть, но это было так давно. Сейчас она была ему преданной женой, он ей - таким же преданным мужем. Вот и все! Не до любви им было. Муж тети Франсуазы? Он удочерил трех ее девочек, заботился о них; они вспоминали о нем с благодарностью... Может быть, Жюльен и Франсуаза любили друг друга, но об этом никто не вспоминал и не говорил... Господин Горан? Но разве можно было назвать его чувство к Жанетте любовью?

Свои познания о любви Жак черпал из книг. В книгах любовь приводила людей к подвигам, заставляла совершать героические деяния. Вот о такой любви мечтал Жак, и ему казалось, что ее достойна только Бабетта. В ней соединилось все самое лучшее и доброе. Ему не страшны никакие испытания, ему по плечу любой благородный поступок, если рядом с ним будет Бабетта.