Отпуск строгого режима - Кирилл Казанцев

– Нет… Сбили с ног, – Валет пальцами ощупал свою нижнюю челюсть. Она болела, распухла, однако очевидно не была сломана.

Карманник уже полностью пришел в себя и быстро сам поднялся на ноги, отказавшись от помощи девушки.

– В общем, мне повезло, а тебе не очень. Сумку я не успел отбить, – с досадой и разочарованием признался Валентин.

– Да. Но ты живой!

– Я, кажется… Нет, не кажется, а точно знаю этого человека. Видел пару раз. Мы найдем его, я тебе обещаю, – твердо сказал карманник.

– В сумке ноутбук, который мне нужен завтра с самого утра, – упавшим голосом произнесла Элеонора.

– Он вернет тебе все, – со злобой выпалил Валет. – Хотя завтра с утра – это нереально.

– Нереально, – грустно повторила девушка, слезы опять полились у нее из глаз. Она в темноте их смахнула, чтобы Валентин не увидел.

Настроение у обоих было испорчено. Валет довел Элеонору до ее гостиницы.

– Ты точно в порядке? – на прощание спросила девушка.

– Да, не беспокойся, – как можно более убедительным тоном сказал Валет. – А мы завтра встретимся?

– Надеюсь. Не знаю, что и придумать. Я постараюсь оттянуть время. Туркам придется подождать. Может, рассказать им, и они помогут найти вора?

– Пока не говори. Я подумаю.

– Хорошо.

– Значит, спокойной ночи! – Валентин поцеловал ее в щеку.

– Тебе тоже, – прошептала Элеонора.

Девушка быстро поднялась в номер, а карманник побрел в свой отель.

Перед тем как зайти к себе, Валет заглянул к Бороде. Тот лежал на кровати, смотрел русский канал по телику и цедил из горла виски.

– Чем ты занимался? – спросил Валет.

– Да так, отдыхал, – ответил Борода. – Ничего особенного. – Хочешь? – протянул бутылку.

– Давай.

Валет сделал пару больших глотков из горла.

– А ты че делал? – полюбопытствовал турок-месхетинец.

– Че и ты – отдыхал.

– У тебя все пучком? – Борода внимательно посмотрел в лицо компаньону.

– Все нормально, – Валету не хотелось рассказывать о том, как получил в рожу. – Все, я спать. – Карманник отправился в свой номер. – Да, если завтра заметишь «батюшку», – сказал он уже в дверном проеме, – дай знать.

– Какого «батюшку»? – наморщил лоб Борода.

– Того, что банки и бутылки собирает, в черной шапке. Увидишь этого придурка, сразу же свистни мне, лады?

– Лады, – удивился Борода.

– Все, отбой.

Валет пошкандыбал в свой номер, закрыв за собой дверь.

16

Светка укладывала вещи в чемодан на четырех колесиках с надписью «Aero». Ее шмотки никак не хотели в него помещаться. Она ломала голову, какое из двух платьев оставить, а какое взять с собой – лиловое или темно-бордовое. Первое было для дневных прогулок и гулянок, второе – для вечерних.

«Все-таки оставлю темно-бордовое, – по-думала Светка, – днем можно и в маечке с шортами побегать».

Заиграл и задрожал мобильник.

– Ты кимоно берешь? – звонила Ленка.

– Ты что, с ума сошла? Какое кимоно? – нервно проговорила Светка.

– Ну как же, ты вааще не сечешь? Пойдем в гостинице в тренажерку – все мужики будут наши. Они на нас будут таращиться, а мы выберем того, кто приглянется.

– Клевая идея, Ленусь! Блин, какие же тогда мне шмотки выкинуть? – Светка лихорадочно начала одной рукой перебирать уже сложенную в чемодан одежду.

– Ты что, верблюдом поедешь? – фыркнула Ленка. – Я вообще налегке собралась лететь. Главное – купальники менять в порядке убывания ткани, – хихикнула подруга.

– А я-таки присмотрела у себя парочку платьиц.

– Во-во, возьми две штуки, и хватит, – посоветовала Ленка.

– Так ты берешь два? – уточнила Светка.

– Да. Для утра – на завтрак и для вечера – на ужин.

– Правильно… Ну все, встретимся в аэропорту, а то я вообще никогда не соберусь.

Светка осмотрела свой гардероб и положила в чемодан три платья. А затем с большим трудом всунула в него кимоно.

Позвонил отец, сообщил, что уже ждет внизу в машине.

– Послать человечка за чемоданом? – спросил Анатолий Герасимович.

– Через пять минуток. О’кей? – ответила паинька-дочка ласковым голоском.

– Смотри, на самолет опоздаем! – постращал для проформы полковник Федюшкин.

Светка с трудом застегнула до конца «молнию» на чемодане. Затем встала возле зеркала, принялась укладывать челку.

В дверь позвонили.

– Уже?

Светка открыла, на пороге стоял и улыбался, как клоун, рослый полицейский, судя по погонам, старший лейтенант.

– Где вещички? – Он еще больше растянул свои мясистые губы.

– Вот, – указала Светка на чемодан.

– Вперед! – Старлей подхватил чемодан под мышку и пошел в коридор.

Светка окинула взглядом, какой бардак она оставляет в квартире, вздохнула, захлопнула дверь и, подергав за ручку, посеменила за полицейским.

Служебный «Опель» быстро домчался до местного аэропорта.

Полковник Федюшкин и Светка сразу же отправились в здание, а старлей достал чемодан из багажника, покатил его за ними.

Ленка уже поджидала подругу у терминала.

– Здравствуйте, Анатолий Герасимович, – заискивающим голоском пролепетала она.

– Ну, здравствуй! – Полковник Федюшкин оценивающим взглядом посмотрел на девушку, подумал: «Моя дочь красивее», и продолжил: – Ах, какая красавица, просто загляденье!

– Спасибо, Анатолий Герасимович, – зарумянилась Ленка.

Возле терминала стояла группа девушек, тех самых, что прошли кастинг в агентстве «Турмалин». Они щебетали о чем-то своем и с трепетом ждали, когда их позовут в зал ожидания вылета.

Анатолий Герасимович обвел их пристальным взглядом. Заметил громилу в кожанке, который издали наблюдал за группой девушек. А матрона в очках, вокруг которой и сгрудились девушки, их пересчитывала по головам. Полковник Федюшкин невольно тоже пересчитал девушек и едва заметно для окружающих поморщился.

Объявили посадку на рейс до Москвы.

– Ну, счастливо тебе, дочка, отдохнуть на Канарах… – Анатолий Герасимович обнял Светку. – И тебе, Леночка, тоже. Следите друг за другом. Спиртным и всяким таким, смотрите мне, не увлекайтесь и не нарвитесь на альфонсов.

– Да ты что, папа, я же в тебя пошла, я людей насквозь вижу, – успокоила отца Светка.

– Перед пересадкой позвони, слышишь, – грозно проговорил Анатолий Герасимович.

– Конечно, папочка. – Она чмокнула отца в гладковыбритую, пахнущую дорогим одеколоном щеку.

Светка и Ленка скрылись в глубине терминала.

Туда же потекла группа девушек, жаждущих поработать на турецком берегу.

Полковник Федюшкин помахал рукой дочке и ее подружке и, чеканя шаг, соблюдая военную выправку, отправился к автостоянке. За ним широкими шагами двинулся старлей.

– У тебя сигареты есть? – спросил Анатолий Герасимович, когда казенный «Опель» уже катил по улицам города.

– В бардачке. Но у меня «Кэмэл», а вы предпочитаете «Мальборо», – извиняющимся тоном просюсюкал старший лейтенант.

– Непорядок, Игорек… Непорядок, – проворчал полковник Федюшкин.

– Анатолий Герасимович, вы же бросили, – удивленно проговорил старший лейтенант.

– Это я бросил… А поддержать должен ты!

– Так это, я думал, поддержать ваше стремление бросить, – заметался взглядом старлей.

– Глупая ты башка, Игорек. Не чувствуешь ты своего начальства. Поэтому не быть тебе капитаном. И генералом тоже, – шумно вздохнул Анатолий Герасимович.

– Почему же… Я же стараюсь, товарищ полковник, как могу.

– Вот именно, «как могу»… – передразнил подчиненного главмент города. – А надо, как говорится, через не могу…

– Ясно, товарищ полковник… Буду через не могу.

– Э, не надо из себя изображать преданного пса. Знаем таких. Мы ваше нутро как рентгеном просвечиваем. – Анатолий Герасимович прикурил от автомобильного прикуривателя, пыхнул дымом, опустил окно, и дым побежал из салона автомобиля. – Знаем, знаем… Ну, сколько баб ты укомплектовал? – спросил Анатолий Герасимович.

– Сколько… Двадцать девять. Одна в последний момент засомневалась.

– Засомневалась? А почему?

– Да хрен ее знает. Насторожилась. Пошла в отказ. Мы ее и так и эдак уламывали. Она уперлась, как ослица. Не хочу, визжит, и все.

– Значит, плохо уламывали. А ты, Игорек, знаешь, что у турецких наших товарищей жесткий тариф – если от тридцати новых и красивых, то на пять процентов больше. А двадцать девять никак не тридцать. Кто мне эти пять процентов премиальных вернет? Ты?

– Я? – испуганно произнес Игорек… – Да где же я возьму, товарищ полковник?

– Не можешь найти деньги, ищи бабу… – безразличным голосом произнес Анатолий Герасимович. – Тридцатую. Не я же эти правила придумал, а они… Хитрые, чтобы подстегивать в нас интерес к бизнесу.

– Басурманы они, – возмутился Игорек.

– Конечно, басурманы, но, видишь ли, доллары дают американские… Не басурманские, – буркнул сдавленным смешком главмент города.

– Знаете что, у меня идея, товарищ полковник.

Анатолий Герасимович выпустил клуб дыма: