Академик Г.А. Николаев. Среди людей живущий - Сергей Александрович Жуков

и воспринял бы его как беспомощного старика. Но те, кто знал его, понимали, что на эту сторону жизни Николаев не обращает никакого внимания. Его жизнью была наука. Как только он попадал на совещание, лекцию — это был совершенно другой Георгий Александрович. Собранный, сильный, волевой. К нему всегда можно было прийти за советом, за помощью.

— Это отмечают все...

— Георгий Александрович умел заметить в человеке хорошее и всячески поощрить. Это дано не каждому. К слову сказать, Александр Иванович Целиков — выдающийся ученый, но школы не оставил в отличие от Николаева.

Только поднялся А.И. Акулов — он его в Индию... Помню, приезжает Акулов из Индии, где проработал 2-3 года представителем ЮНЕСКО. Под воздействием южного климата у него стало сдавать сердце. Он написал просьбу о переводе на родину. Ответ был традиционный: отпустим, если подберете замену. Он обратился ко мне: «Саша, ты молодой, крепкий, доктор наук, берись за это дело. Будешь создавать крупный сварочный институт — на 2-3 года работы по горло! Ты знаешь, как я там жил? Трехэтажная вилла, садовник, гувернантка, шофер... Получал 2—3 тысячи долларов на руки».

— Я задумался, — рассказывает Александр Григорьевич. — Заманчиво... Мне было тогда лет 35. Зарплата на кафедре не так уж высока. Рассказал жене, она загорелась: Саша, давай поедем! Иду к Георгию Александровичу — а как же без него...

Объясняю: Индия, деньги большие...

— Вы знаете мой принцип, Александр Григорьевич: поступайте так, как сочтете для себя лучше. Но учтите: вы относитесь к категории людей, за которыми деньги будут сами бегать. Не бегайте за ними.

После этого случая я никогда не подходил к Георгию Александровичу с вопросом об изменении своей судьбы. Решил: МВТУ — моя жизнь. Тем более что здесь я рядом с учителем...

— Расскажите о последних его годах на кафедре...

— Он много сидел в своем кабинете, — говорит Григорьянц. — Как же любил всех нас встречать! Чай заваривал, принесет баночку варенья — свой продукт, не с базара!

У меня два святых дня: 17 января, день рождения Георгия Александровича, и 18 мая, день его смерти. Я обязательно иду на кладбище. В этом году в январе не нашел у могилы ничьих следов, от этого не по себе стало. Зато весной, 18 мая, у памятника было много живых цветов. Я приехал сразу после заседания экспертной группы у ректора. Вернулся, ректор Игорь Борисович Федоров спрашивает: «Александр Григорьевич, вы, наверное, уже были на кладбище?» — «Был», — отвечаю. — «Жаль, мы бы с вами вместе махнули...»

— Не знаю, — продолжает Григорьянц, — кого я чаще вспоминаю — отца или Георгия Александровича. Это не показуха, а что-то глубокое и основное. Сажусь за письменный стол и гляжу на портрет...

Мне показалось, что глаза профессора увлажнились.

— Жена даже ревновала меня к Георгию Александровичу...

По субботам Николаев любил нагрянуть в общагу. Или на кафедру ИНО — с незаметной проверкой. Идет старичок, все подмечает. Это у него называлось «внеплановая работа».

Однажды поехали на лыжах — от Измайловского парка через поселок Восточный в Балашиху. У Валеры Сагалевича сделали остановку, попили чайку с пряниками, любимым кушаньем Георгия Александровича. И пошли назад. Я еще хорохорился, когда прощался со всеми. У станции метро «Электрозаводская» спустился в подземный переход, а подняться не могу... Умотал меня дедуля! Я здоровый тридцатилетний мужик, а ему «всего» шестьдесят семь... Маханули мы километров тридцать. Кажется, я и не устал особо, а мышцы не тянут. Пришлось сесть на троллейбус. Когда я рассказал об этом Георгию Александровичу, он весело хмыкнул: вот, мол, молодежь пошла.

...Были интереснейшие встречи на дачах Устинова и Дымшица. Какой там был Георгий Александрович... Видели бы вы, как он вел себя на фоне министров: скромно, но с поразительным внутренним достоинством. Он всегда был ровен — и с вышестоящими, и с подчиненными.

Юрий Александрович Бочаров, профессор

С профессором Юрием Александровичем Бочаровым мы давние друзья, но в последние 10 лет мы виделись редко, а сегодня есть повод для встречи — поговорить о Николаеве.

Профессор приглашает в свой небольшой кабинет. Стеллажи и подоконники уставлены книгами. Небогатая вузовская обстановка, пожалуй, беднее, чем десять лет назад. Вспомнили про семинар «НОМО», посвященный космогонической концепции и эзотерическому знанию, основанный Георгием Александровичем.

— Мы и не афишировали наших собраний, — рассказывает Бочаров. — На первые заседания семинара собирались профессора Михаил Владимирович Вамберский, Алексей Михайлович Архаров, Владимир Петрович Злоказов, я, Владимир Никитич Волченко, начальник военной кафедры генерал-майор Ремаль Николаевич Пирумов.

— Георгий Александрович часто вел семинар?

— Бывало. Спрашивал: «Ну что, колдуны, собираетесь? Обязательно приду...»

Как-то раз на нашем семинаре выступили два московских мага — Александр Деев и Валерий Авдеев.

Помню, Авдеев ложился на битые бутылки, а люди вставали на доску, которую он клал себе на грудь. Вставал, отряхивал острое стекло — и ни ранки на коже! Аудитория рукоплескала. Однажды он вызвал мальчика из зала, загипнотизировал его и положил на спинки стульев — головой и пятками. Мальчик лежал, не прогнувшись...

— Как вы это восприняли?

— Я совершенно спокойно, с доверием, а Георгий Александрович почувствовал подвох. После выступления позвал меня за кулисы и стал дознаваться у Авдеева, нет ли здесь фокуса.

— Давайте я и вас на стулья положу, — спокойно ответил тот.

Георгий Александрович стушевался. Тогда я предложил себя. Авдеев провел рукой по моему позвоночнику, и я будто одеревенел. Меня подняли, положили на стулья...

— Что вы чувствуете, что вы чувствуете? — интересовался Георгий Александрович. А я лежу и не ощущаю ни боли, ни тяжести, не могу слова вымолвить, хоть все воспринимаю ясно.

Наконец Авдеев снял меня со стульев и движением руки вернул мне гибкость. Повернулся к Георгию Александровичу. На лице ректора отразилась внутренняя борьба, но он так и не решился на эксперимент.

— Но поверил в реальность этого дива?

— У него была не одна такая возможность познакомиться с необычными явлениями. В начале 1980-х годов появилось много экстрасенсов. Они толпами ходили к нам в лабораторию БИОТИ. Когда кто-нибудь из людей, обладавших неординарными способностями, появлялся в приемной ректора, секретарь Шура Наседкина отправляла такого человека ко мне. Я беседовал с ним и нередко докладывал Николаеву: «Георгий Александрович, в этом что-то есть».

Так с ним познакомился Сычеванов (по прозвищу Лозоходец), который предложил и даже внедрил на практике метод поиска полезных ископаемых с помощью изогнутых