Ледяная тетрадь - Андрей Викторович Рубанов

ради спасения своих жизней прибегли к каннибализму. Они назвали это «соглашением с жизнью». Их никто не осудил и не проклял. Уругвай – католическая страна; но всем причастным к нарушению табу было даровано прощение.

Так где же граница, отделяющая дикость от цивилизованности?

Государь Пётр Алексеевич, развернувший Россию лицом к Западу, – величайший, гениальный реформатор; но одновременно он – крупнейший палач: по его приказу в 1698 году было казнено от 700 до 2000 стрельцов.

Так когда же закончился тёмный, дикий варвар, «ветхий» человек? Когда на смену ему пришёл новый, цивилизованный, добрый, мирный, светлый, хороший?

Никогда. Он – не пришёл.

История учит нас, что кровавая жатва может начаться в любой момент.

Вчера мы думали, что мы – не варвары, мы – «цивилизованные», презирающие отсталость и дикость, современные, образованные, учёные, модные, умные… А сегодня десятки и сотни тысяч стёрты с лица земли; так уже бывало, и так, вероятно, ещё будет.

Нравственного прогресса – не существует; есть лишь риторика, имитация, на самом же деле люди продолжают убивать, и чем дальше – тем больше.

Крупнейшие массовые убийства в истории человечества произошли – в ХХ веке, в новейшие времена. Уже были написаны конституции, великие романы и симфонии, отменено рабство и крепостное право…

Новое тысячелетие ознаменовалось уникальным ноу-хау, созданным в недрах администрации США: уничтожением целых государств – Югославии, Ирака, Ливии, Сирии, Афганистана… Миллионы граждан этих стран погибли или были ранены, умерли от болезней, превратились в беженцев, были лишены возможности получать медицинскую помощь, образование и пенсионное обеспечение.

Есть и другие страны-кандидаты на полный снос государственности; мы знаем их.

Так кто же больший дикарь и варвар? Пётр I, казнивший тысячу стрельцов, – или вашингтонский чиновник, между утренним кофе и обеденным мартини пустивший под нож многомиллионный народ?

Поэтому думать, что мы цивилизованные, а наши пращуры – дикие, лишь потому, что они не имели конституции, – это величайшая глупость.

«Уважение к минувшему, – писал Пушкин, – вот черта, отличающая образованность от дикости».

4. Волоки

1

Иркутск, согласно официальным данным, основан в 1661 году. То есть, когда отряд Пашкова шёл к Байкалу по Ангаре, Иркутска ещё не существовало. А когда остатки отряда шли назад – Иркутск уже стоял.

Но когда я сам приехал в Иркутск, в поисках следов пребывания Аввакума, – местные краеведы рассказали мне, что в месте впадения реки Иркут в Ангару в те времена существовал укреплённый казачий пост, зимовье, основанное около 1650 года. Если принять эту версию, получается, что Аввакум был в Иркутске два раза: сначала в 1657 году, по пути в Забайкалье, потом, спустя годы, – по пути обратно.

Через год после начала похода, в начале лета 1657 года, пройдя часть Енисея и всю Ангару против течения, отряд Пашкова пересёк Байкальское море. Высадившись на восточном берегу Байкала, казацкая флотилия добралась до устья впадающей в Байкал реки Селенги, и пошла по Селенге, снова против течения, пешком по берегу, тягая дощаники бечевой, до места впадения реки Хилок, и дальше двинулись по Хилку, обмелевшему от жары, 12 недель поднимаясь вверх.

Аввакум тянул лямку наравне со всеми, и писал, что от истощения живот его посинел, а ноги распухли.

По Хилку добрались до небольшого озера Иргень, примерно в 60 километрах от нынешней Читы, и здесь встали на зимовку.

Первопроходец Бекетов несколькими годами ранее поставил тут острог, названный Иргенским, но местные тунгусы, весьма воинственные, разорили и сожгли крепость; казакам Пашкова пришлось отстраивать её заново.

Перезимовав, двинулись посуху: впереди был самый тяжёлый участок пути, «Иргенский волок»: более 100 километров через горы Яблонового хребта, через великий сибирский водораздел, в бассейн Амура.

40 кораблей, со всем грузом, тащили на себе и лошадьми.

Высота хребта в верхней точке – 1700 метров над уровнем моря.

Лошадей, конечно, изначально с собой из Енисейска не везли; скорее всего, лошади появились, когда отряд пересёк Байкал. Лошадей купили у тунгусов; но, может, не купили, а отобрали силой.

Через горы перевалили, насколько можно судить, при минусовой температуре, и весь волок прошли месяца за два или два с половиной, преодолевая за день от одной до двух вёрст; не так уж и медленно, если разобраться.

Волоки, то есть перетаскивание судов посуху, в России известны с IX века, со времён Рюрика и Вещего Олега. Так называемый путь «из варяг в греки» изначально предполагал перемещение кораблей по суше из одной реки в другую – иначе добраться из Балтийского моря до верховьев Днепра было невозможно. Путь «из варяг в греки» начинался на реках, текущих на север, к Балтике: Волхов и Западная Двина. Волоками преодолевалась Валдайская возвышенность, за которой начинались другие реки, текущие уже на юг: Волга и Днепр.

Кроме того, на многих реках были пороги или участки, непригодные для судоходства, – их тоже надо было преодолевать волоком, по берегу.

В Тверской области есть города Вышний Волочёк, Волоколамск и Торжок – города очень старые, возникшие на местах самых оживлённых волоков.

Каждый волок был важной частью торгового пути и охранялся местной властью, племенными вождями и князьями. Любому купцу гарантировали, за отдельную плату, безопасное и быстрое прохождение через тот или иной волок. В непроходимых лесах прорубали просеки, затем расчищали их от молодой поросли. Волоками в тёплый сезон кормилось всё окрестное население. Физически крепкие молодые люди объединялись в артели и по сходной цене были готовы перетащить любую ладью быстро, аккуратно и бережно. Другие артели подряжались расчищать просеки, доставлять к местам волоков пищу и сухие дрова для костров, охранять места ночёвок от диких зверей.

Переволакиваемый корабль полностью разгружали, снимали всю оснастку, включая мачту, и перетаскивали отдельно.

Вопреки расхожему мнению, на волоках не использовали катки, колёса, жировую или дегтярную смазку. Если надо переволакивать корабль за 50 вёрст – никакого жира и дёгтя не хватит. Через днище ладьи понизу пропускали льняные, кожаные или конопляные канаты, и затем крепкие мужчины впрягались в лямки – и тащили на «раз-два-три-взяли».

Ко времени начала казацких походов в Сибирь технология волочения речных судов была в России известна много столетий и разработана детально.

Древнерусская ладья изначально строилась как небольшое судно, универсальное, лёгкое, пригодное и для речного, и для морского судоходства. В путешествии по русским рекам удобнее было идти не на одном большом корабле, а на трёх – пяти кораблях поменьше.

На волоке корабль мог повредиться – тогда его проще было бросить и пересесть на корабли уцелевшие.

Но если в европейской России волоки были «федеральными трассами», представляли собой удобный налаженный бизнес, то в Сибири казаки волокли свои дощаники собственными силами, без помощи местного населения, по безлюдной тайге, и сами должны были