Размышления русского боксёра в токийской академии Тамагава - Семён Афанасьев

— Вчера залезла к нему в ванну, — фыркнула Ю, вспоминая кое-что. — Специально его подраконить. У него, понятно, тут же напрягся. В общем, примерно вот такой, — она показала пальцами на ребре стола расстояние. — С другой стороны, и у наших бывает аналогично… Только какое это имеет отношение к вопросу?

— А можешь познакомить меня с твоим младшим братом? — Мао зачем-то накрыла руку Ю своей ладонью. — Мне кажется, надо просто короткое время до выборов как-то пережить. Так и быть, постараюсь подключиться к вашему бурлению супа в котле.

— Да познакомить вообще не вопрос, — чуть озадаченно пожала плечами Асада. — Тем более, он мне давно все уши просверлил, чтоб или с тобой его свела, или с… — Далее Ю перечислила ещё два имени.

— Какой он у тебя неразборчивый! — искренне расхохоталась Курата.

— В этом возрасте они все такие, — вроде как заступилась за брата Асада. — Лишь бы воткнуть куда… Это у них природное. Слушай, а ты что реально собралась с ним?‥ Зачем тебе размеры его хрена?!

— Чтоб знать его потенциал. Только в такой перспективе, — искренне улыбнулась Мао, снова успокаивающе накрывая руку подруги.

Затем она в две минуты изложила намётки плана.

— …таким образом, и отвлечём всех ото всех. И тебе рвать ни с кем не надо. И, чем чёрт не шутит, — Курата с сомнением скользнула взглядом по играющему по кругу ролику с сегодняшней дракой Асада-младшего в Тамагава. — Вдруг и братцу твоему чем пособлю на ниве психоанализа? Может, не только у тебя вагоны внутренних конфликтов. Может, мне тоже самоутверждаться в своих глазах надо.

Было и то, чего Мао Курата лучшей подруге сейчас не сказала.

Ожидающиеся выборы муниципалитета испокон веков имели двух фаворитов, это чистая правда.

Воротилы финансовых групп вовсю сражались за парламентские места с якудзой и это дерби действительно длилось десятки лет, с завидно повторяющимся результатом.

Только вот в этом году был и третий фаворит. Просто он пока о себе не заявил.

Мао Курата была дочерью побочной ветви промышленников Ходзё, что само по себе не было секретом.

Те уже поглотили два соседних муниципалитета в том плане, что большинство в тех муниципальных парламентах Ходзё держали в своих руках уже лет десять.

По планам развития «Группы Ходзё», к двум административным единицам надлежало добавить третью. Тогда были варианты развиваться дальше на уроне всей префектуры.

Глава 10

Ватару Асада был почти не удивлён, когда застал кумитё[3] у себя в офисе, вернувшись из школы сына.

Вообще-то, он так и так собирался связываться с оябуном: новости из школы Маса требовали известить начальство о том, что тихие времена, похоже, пора забывать.

— Приветству… — Ватару начал было кланяться в соответствии с правилами этикета, поскольку в кабинете в этот момент они были не одни.

Секретарша как раз ставила на стол перед оябуном большой керамический чайник.

— Завязывай, — Гэнки Томиясу, несмотря на грузное тело и более чем солидные габариты, перетёк из-за низенького столика в вертикальное положение стремительно и плавно.

Хлопнув по плечам своего подчинённого и давнего близкого товарища в одном лице, он скорчил красноречивую гримасу:

— Тут все свои…

Вообще-то, Асада-старший и так прекрасно понимал: приставленная к нему секретарша выполняет в первую очередь вполне определённые функции и задачи эти стоят впереди непосредственно офисной работы (и ещё некоторых технических услуг, как женщина мужчине; но тут именно что услуг — никакой души в этих быстрых и дежурных совокуплениях прямо на рабочем месте не было. Чистая разрядка нуждающемуся в ней мужчине, в нужный момент, если вопрос вдруг вставал остро и Ватару не мог сосредоточиться на работе).

Кстати, судя по общности портретов, исполнительная Мивако (по фамилии Кога) состояла в родстве с самим Гэнки. Но тут спрашивать в лоб не будешь.

— Как сын? — судя по прямому вопросу и демонстративной ломке дистанции, до оябуна уже тоже что-то дошло из последних новостей.

— Как раз хотел тебе звонить из офиса, — кивнул Ватару, занимая лучшее место за низеньким столиком.

Без чинов так без чинов.

— Мивако пока пойдёт погуляет! — нейтрально сообщил вроде ни к кому не обращаясь кумитё. — Или ты хотел, может?‥ — в последний момент Гэнки спохватился, будто бы сообразив, что финансисту Асаде после нервотрёпки может потребоваться дежурная и быстрая разрядка.

— НЕТ. Не хотел. На. — Ватару толкнул свой смартфон по крышке стола, а сам принялся разливать в пиалы чай из чайника.

Томиясу, подхватив гаджет финансиста, приземлился не напротив, а рядом с ним:

— Палец свой дай? — красноречиво поиграл он бровями, указывая на заставку блокировки.

— Тьфу ты, бля… Да… — Асада мазнул большим пальцем по сканеру. — Самый верхний чат, — указал он глазами на верхнюю часть экрана, наклоняясь и устанавливая тяжёлый чайник на специальной подставке.

В тот же момент на плечи финансиста мягко легли руки его секретарши:

— Я пока останусь, — сухо процедила Мивако в ответ на вопросительный взгляд оябуна. — Смотрите при мне.

— Так и знал, что вы родственники, — хмыкнул Асада, отпивая чай.

— Не в этом дело, — отстранённо прокомментировал кумитё последний пассаж, внимательно наблюдая за происходящим на экране. — Мы и с тобой как братья. Главное другое. Она отвечает за тебя полностью.

— Не понял. И что с того? — равнодушно пожал плечами человек, в котором никто бы не заподозрил генератора сразу нескольких конфигураций управления финансовыми потоками пары столичных семей якудза.

— Она отвечает, кроме остального, за твоё душевное равновесие! — пояснил Гэнки. — Ты же не думаешь, что моя сестра… м-м-м… удовлетворяла бы тебя из каких-то других соображений?

— Не знал, что она тебе сестра.

— Троюродная, — уточнила Мивако. — Господин Асада, моё личное отношение к вам полностью совпадает со служебными интересами. Это на всякий случай. — Вместе с последней фразой Кога с силой впилась пальцами в третий позвонок и ниже, вызывая у Ватару невольный стон облегчения.

— А-а-а… хорошо-о-о-о… — выдохнул Асада-старший, чувствуя, как боль из висков уходит сама собой.

Оябун, равнодушно скользнув по рукам сестры, разминающей шею и плечи финансиста, задумчиво спросил:

— А вывод какой? — Затем, оценив степень блаженства на лице товарища, добавил. — Ну, что твой пацан наконец вломил кому-то,