...И паровоз навстречу! - Сергей Панарин

Паровоз ездил на… магии.

И далеко не сразу волшебная энергия согласилась сотрудничать с главой Черного королевства. От первой попытки запасти магию до действующего локомотива прошло немало лет и было потрачено немало жизней испытателей.

«Батарейки», придуманные Дункельонкелем для того, чтобы питать механизмы, проявляли досадный норов. Чем большую емкость пытались создать соратники Вождя и Учителя, тем своевольнее вел себя резервуар с энергией.

Первый деревянный запасник, сконструированный лично Дункельонкелем, получил название энергоблох[29]. Он имел продолговатую форму и круглое сечение. Почему? Потому, что был устроен в полене. При попытке накачать энергоблох магическими эманациями, тот нагрелся. Затем он принялся скакать по лаборатории, сокрушая все на своем пути, и в конце концов взорвался, исколов занозами Дункельонкеля и ассистировавшего ему Вольфшрамме.

С тех пор волшебники из специально созданного ордена многократно улучшали прибор, но энергоблох оставался взрывоопасной штучкой.

Последняя модель представляла собой хрустальную колбу, заключенную в золотой корпус. Сам корпус несколькими стальными скобами был прикреплен к чугунной станине.

Если требовалось запасти большую емкость, то энергоблох выходил тяжеленным. Зато при сбое он не скакал, а лишь дрожал. Если же взрывался, то хотя бы не разлетались осколки.

Внутреннее устройство энергоблоха было государственной тайной. Известно, что хрусталь и золото отражали эманации внутрь колбы, в которой выстраивался особый лабиринт. Сгустки магии метались по малюсеньким ходам-коридорчикам, и главной задачей конструкторов было не допустить групповой ориентации эманаций в каком-либо направлении, ведь одновременно устремляющиеся сгустки заставляли резервуар прыгать и взрываться.

Колдуны из специального ордена пришли к выводу: сделать идеальную «батарейку» невозможно. Ценой безопасной работы энергоблоха была потеря емкости, и, если резервуар использовался внутри транспортного механизма, часть энергии тратилась на перемещение тяжелой станины.

Второй побочный эффект смахивал на притягивание железок магнитом. Энергоблох, содержащий концентрированный заряд магии, тащил к себе амулеты, эманации заклятий, волшебные травки.

С этим ничего нельзя было поделать. Магическую индукцию так и не побороли.

Вот почему колдун Всезнайгель, словно перышко, прилип к паровозу, внутри которого стоял огромный свежезаряженный энергоблох.

Иоганн находился в беспамятстве около получаса. Ледяной ветер хлестал по распятому на броне телу. Колдун очнулся от дичайшей головной боли и холода.

Заложнику Дункельонкелевой технологии удалось отвернуть лицо от ветра. Застонал: кровь, текшая по затылку, приклеила волосы к металлу, отдирать было больно.

Машинист с испугом смотрел через стекло на пленника.

– Отпусти, – прошептал Иоганн.

Пейзанин прочитал просьбу по губам:

– Ишь! И хотел бы, да не могу. А тут и поощрение светит. За поимку-то.

Помощник заулыбался, соглашаясь с начальником.

Всезнайгель, естественно, ничего не услышал.

Он попробовал ворожить, но заклятья разрушались, не успев толком созреть. Создавалось ощущение сродни бритью: заклинание-волос отрастало, чтобы его тут же скашивала неумолимая бритва. Энергоблох тянул магию ударными темпами.

Оставалось смиренно ждать. Иоганн закрыл глаза. Попробовал привести дух в порядок. Глубоко задышал, прочувствовал каждую частичку озябшего тела. Призвал слабость, тяжесть, тепло к рукам и ногам. Кроме того, колдун прислушивался, наблюдал, как сработает эта абсолютно немагическая уловка. Разогреться самовнушением не удалось.

«Дожил. Уже себе не верю», – с черной иронией подумал Всезнайгель.

Вторая уловка была опасней. Иоганн попросту отрекся от тела, впав в своеобразный магический транс. Колдун временно спасся от боли и ощущения холода, но отлично сознавал: если доживет до момента, когда придется вернуться к бодрствованию, боль и холод ударят с сокрушительной силой.

Вечером поезд прибыл в большой поселок. Машинист поднял тревогу. На темном перроне собрались ответственный офицер, пожилой маг и несколько големов-Лавочкиных.

Моложавый офицер принялся расспрашивать экипаж паровоза, как и где к ним присоединился безбилетный пассажир. Тем временем старик колдун распорядился осветить лицо пленника. И ахнул:

– Внимание всем! Это один из братьев Всезнайгелей! Предельная осторожность!

– Да он же замерз, – пробормотал помощник машиниста.

– Вы не представляете себе, насколько опасен этот человек. – Колдун скривил губы. – Сейчас я стравлю энергию в землю, а вы будьте готовы к бою.

Старик активизировал стандартное заклятье. Магические эманации покинули энергоблох. Сила, прижимавшая Иоганна к металлу, исчезла. Тело его обмякло и свалилось в снег.

– Может, дохлый? – спросил машинист.

– Знай свое место, пейзанин, – проговорил ледяным тоном офицер. – Так, чурбаны, взяли пленного и за мной.

Первый раз Всезнайгель очнулся под утро. Хотя вражеский колдун и подготовил Иоганна к пробуждению, волна боли мгновенно вернула Иоганна в бессознательное состояние.

Около полудня пленный вновь пришел в себя. Ломило все, кожа пылала, дышалось с трудом. Но главное – боль уже можно было терпеть. Всезнайгель собрал волю в кулак и начал восстанавливать силы.

Он черпал энергию из внутреннего запаса, купался в ней, подавляя боль. «Батарейка» паровоза похитила немало из резерва Иоганна, но оставшегося хватило, чтобы успокоить нервы, кричащие о проблемах в руках и ногах, а также в легких.

Избавившись от мук (а это было нелегко), колдун потянулся к источникам новой магии. Сейчас он не осознавал, где и в каком положении находится. Его сознание зафиксировало несколько источников энергии, и Всезнайгель медленно стал питаться ею.

Кропотливая работа над организмом продолжалась несколько часов. Наконец, колдун почувствовал, что вполне справился с обморожениями и вылечил пораженные легкие.

Теперь, все еще находясь в особом трансе, он занялся анализом окружающей действительности. Иоганн не нуждался в помощи глаз – волшебное чутье подсказывало: он лежит на теплой каменной поверхности, укрытый одеялом, но скованный, а рядом с ним сидит немолодой человек, причем маг, и все это происходит в помещении с высоким потолком и массой волшебных предметов.

Всезнайгель мысленно коснулся амулета, испускавшего красный свет в дальнем конце комнаты. Раздался хлопок – вещица взорвалась.

Иоганн на мгновение распахнул глаза, отмечая все, что увидел. Старик колдун, уставившийся туда, где лопнул амулет. Тусклое освещение. Фонарь наверху. Голые стены. Негусто. Ни помещения, ни мага пленник не знал.

– Ах, затейник, – тихо произнес старик. – Брось фокусничать. Ты очухался, я знаю.

– И что дальше? – сипло проговорил Всезнайгель.

– Ты предстанешь перед Вождем и Учителем.

Узник приоткрыл глаз:

– Кто это такие? Дункельонкель и?..

– И все. Он один, давший умереть дряхлому Зингершухерланду и воздвигнувший на его могиле Доцланд.

– Черное королевство? Вы так называете Черное королевство?

– Бедный, оставшийся в прошлом враг… – В голосе старика чувствовалась неподдельная жалость. – Мы не королевство. У нас нет короля. Мы больше, выше прежних гнилых устоев…

Седой колдун воодушевленно вещал, а Всезнайгель не слушал. «Ладно бы ты был желторотым юнцом, – подумал он. – Я бы понял, откуда эта адская одержимость».

Иоганн изучил внешность мага. Крепкий, песок не сыплется. Подбородок волевой, взгляд острый, лицо правильной формы. Одежда коричневая, просторная. На груди – талисман. Такой же, как у Марлен.

– …Но ты ни за что не встанешь на наш особый путь, – продолжал распинаться старик. – Ты слеп, ибо не замечаешь…

– Особый путь? – прервал пленник. – Куда?

– К процветанию волшебной нации, сверхчеловеческого гения. Ты по рождению маг, но отравлен ложью простолюдинов и их пейзанских правителей. Они говорят: тебе нельзя ими руководить, – а ты видишь, что ты все устроил бы намного лучше них.

– Подожди, подожди. Буллу о колдовском невмешательстве придумали и приняли маги, а не немаги, – утомленно возразил Иоганн.

– Наглая брехня и подтасовка! – Седой словно отмел аргументы взмахом руки. – Когда была принята булла, утвердившая нынешний Кодекс? Согласно всем источникам, во времена легендарного Зингершухера Дырявые Штаны. Как известно, он, покоритель и завоеватель, диктовал миру свои законы. Он был волшебником? Не был! Ему служили маги и пейзане, он всем приказывал, уразумел?

– Ну, если так интерпретировать… – со скрытой насмешкой протянул Всезнайгель.

– А как еще? О, это был великий пейзанин…

– Он не был крестьянином.

– Под пейзанами мы понимаем всех недочеловеков.

– Тех, кто не отмечен даром колдовать?