Хроники Брэдбери - Сэм Уэллер

Брэдбери, оказал на него огромное влияние – в душе Рэй навечно остался жителем Среднего Запада. Однако в тринадцать лет Уокиган стал ему тесноват; пожив в Аризоне, Рэй осознал, что в жизни куда больше интересного, чем овраги и театр Genesee. Довольно он бегал по мостовым Гринтауна; пришла пора открыть для себя совершенно новые земли – Калифорнию и Голливуд.

ПРИМЕЧАНИЯ

«Той долгой осенью 1932 года…»: Брэдбери, «Мотель куриных откровений», сборник «Электрическое тело пою!».

«Мы оба хотели быть фокусниками…»: интервью автора с Джоном Хаффом.

«В апреле 1964 года с помпой открылась…»: Gleisten, Chicago’s 1933-34 World’s Fair: A Century of Progress.

«Дети обнаружили у нас радиоустановку…»: интервью автора с Лидией В. Макколок.

7. Да здравствует Голливуд

В рассказах Брэдбери столько поэзии, радости за всю Вселенную и любви к языку! Даже когда гибель бабочки переворачивает реальность или астронавт сгорает в атмосфере, как падающая звезда, эти мрачные моменты все равно каким-то образом исполнены радости. Устоять невозможно.

Фрэнк Блэк[9]

«Держи, сучонок!» – бросил У. К. Филдс, отдавая наглому тринадцатилетнему пацану блокнот, в котором только что поставил автограф. Шла первая неделя в Голливуде, а Рэй Брэдбери, рассекая на роликах под стенами студии Paramount, уже вовсю заводил знакомства. Мальчик, влюбленный в кино, теперь жил в самом сердце киноиндустрии.

На следующий же день после прибытия в Лос-Анджелес Рэй схватил ролики и выбежал из новой квартиры семейства Брэдбери на бульваре Хобарт, 1318. На углу улиц Вестерн и Пико он спросил продавца газет, где находится студия MGM. Продавец махнул рукой на запад, и Рэй двинулся в том направлении. «Погоди! – прокричал торговец. – Туда километров восемь-девять!» Обдумав эту информацию, Рэй спросил: «Ладно, а где тогда ближайшая студия?»

Таким образом он оказался у ворот студии Paramount как раз в тот момент, когда оттуда выходили писатель Ирвин С. Кобб, руководитель оркестра Бен Берни и актер У. К. Филдс. Рэй подъехал к ним и попросил автографы. Филдс обозвал его сучонком, но автограф все же дал. Так Рэй познакомился с Голливудом.

С того дня он постоянно ошивался возле студии Paramount. Шла середина апреля 1934 года, и Рэй со Скипом обманули родителей, соврав, что всего через несколько недель в Лос-Анджелесе заканчивается учебный год, а поступать в школу перед самым его окончанием глупо. Лео и Эстер, ничего не заподозрив, разрешили мальчикам остаться дома. На самом деле учебный год завершался только в середине июня, но родители об этом так и не узнали, поэтому Рэй со Скипом наслаждались продленными летними каникулами.

Однажды днем в первую неделю своего пребывания в Лос-Анджелесе Рэй встретил под высокими белыми стенами студии Paramount еще одного охотника за автографами – мальчика примерно своего возраста, рыщущего в ожидании звезд Голливуда. Нового знакомого звали Дональд Харкинс, и он, как выяснилось, учился в той же средней школе Berendo, куда осенью предстояло поступить Рэю. Дональд был скромным стеснительным мальчиком, а его семья тоже испытывала финансовые трудности – возможно, даже большие, чем семейство Брэдбери. Дональд и Рэй оба пламенно любили кино и быстро стали товарищами. Они часто договаривались встретиться у студии Paramount или, когда Рэй был без роликов, ехали туда вместе на трамвае. Все лето мальчики беззаботно разгуливали под стенами студии, коллекционируя автографы в огромных альбомах. Рэй также собирал комикс «Флэш Гордон», который начал выходить в том году. Эта космическая опера стала еще одной деталью мозаики, из которой впоследствии сложилось творчество Брэдбери.

Семейство Брэдбери поселилось на втором этаже двухэтажного дома. С маленького балкона, выходящего на север, виднелась крыша расположенного в нескольких кварталах кинотеатра Uptown. Раз в неделю там проходил предпремьерный показ какого-нибудь нового фильма на завершающих стадиях монтажа, и в такие дни на крыше загорался красный прожектор. Завидев его с балкона, Рэй спешил к кинотеатру. Много вечеров подряд он провел под стенами Uptown, глядя, как отовсюду съезжаются на лимузинах звезды Голливуда. На показ фильма «Что знает каждая женщина» приехали Хелен Хейс и Брайан Ахерн. Рэй видел Лорела и Харди, Ирвинга Тальберга, Норму Ширер в пышном платье из серебристой парчи, Кларка Гейбла, Джин Харлоу и многих других. Знаменитости проходили на расстоянии вытянутой руки, и Рэй не стеснялся взять у них автограф. Однажды, набравшись наглости, он даже попросил одного из актеров написать: «Моему приятелю Рэю Брэдбери».

Увы, в карманах заплатанных вельветовых штанов, перешедших к Рэю от старшего брата, редко находилось достаточно денег, чтобы купить билет и самому занять одно из тысячи шестисот кресел в зале кинотеатра. Рэй решил исправить положение и поставил себе целью войти в доверие к сотрудникам кинотеатра, положившись на то же напористое обаяние, которое помогло ему попасть в эфир тусонской радиостанции.

Словом, Рэю в Лос-Анджелесе нравилось. А вот Лео Брэдбери за восемь недель обошел весь город в поисках работы, но так и не получил места. Денег оставалось лишь на два месяца, и он начинал волноваться. Возвращаться в Уокиган Лео Брэдбери совсем не хотелось, да и его семья полюбила Калифорнию. Всего два раза в жизни Рэй видел отца плачущим: первый раз – после смерти малютки Елизаветы в 1928 году, а второй – в кухне квартиры на бульваре Хобард. Лео сидел за столом и тихо плакал, не замечая стоящего на пороге сына, а Рэй зачарованно смотрел, как по носу отца стекает одинокая слезинка. К счастью, паковать чемоданы семейству Брэдбери не пришлось: в последний момент компания General Cable Company наняла Лео линейным монтером, и Брэдбери остались в Калифорнии.

Несмотря на денежные затруднения, то были хорошие времена: все члены семьи стояли друг за друга горой, а по соседству, в нескольких кварталах, жили дядя Инар, тетя Артурина и кузина Вивиан. Рэй с теплотой вспоминал, как однажды вечером отец, дядя Инар и Скип играли в догонялки на бульваре Хобард. Темнело, они носились по улице, громко хохоча и пиная жестяную банку по горячему асфальту. «На мгновение папа снова сделался мальчишкой», – говорил Рэй. На шум даже подъехала полицейская машина, и весельчаков попросили быть потише.

Кузина Вивиан вновь была рядом, и Рэй, сидя вечерами на крылечке, пытался ее поцеловать. На вопрос о том, каким был Брэдбери в четырнадцать лет, Вивиан отвечала недвусмысленно: «Сексуально озабоченным!»

Как-то летним вечером Вивиан пригласила в гости подружек, у одной из которых был ухажер по имени Эдди Баррера. Рэй быстро обнаружил, что их с Эдди объединяет горячая любовь к радио и кино, поэтому вскоре они стали близкими друзьями. Осенью Рэй поступил в