Мятежный дом - Ольга Чигиринская

– Ты… – прошипела Бет, слов не находя от ярости. – Пошел вон…

– Моя невестка не будет так разговаривать с моим другом, – пропела государыня Иннана. – Вы, конечно же, останетесь на завтрак, сеу Лесан. Я настаиваю.

Таким образом, завтрак прошел совсем не так, как хотелось ей. Одно утешало: он прошел не так, как хотелось Моро. Синоби поддерживал с государыней Иннаной светскую беседу ни о чем, Бет помалкивала. Если бы не острая необходимость увидеться и поговорить с Керетом, она ушла бы, несмотря на голод – в конце концов, за полчаса никто еще от истощения не умер.

Керет понял ее состояние, и не старался завлечь ее пустопорожним разговором, но один раз ободряюще пожал ей пальцы, когда она потянулась за персиками. Наконец, Моро допил кофе, доел десерт и распрощался. Керет вежливо отделался от матери. Вдвоем они прошли в библиотеку.

– Я сразу понял, что ты пришла поговорить о чем-то серьезном, Эльза, – юный император сел на диван и усадил ее рядом с собой.

– Да, – сказала она. – А зачем приходил Моро? Чего ему от тебя нужно?

– Ничего, – пожал плечами Керет. – Он пришел по моей просьбе.

– По твоей? – изумилась Бет. – А тебе-то что от него нужно?

– Ничего. Просто иногда мне хочется поговорить с человеком, которому от меня ничего не нужно. Таких людей очень мало, Эльза.

Она вздохнула.

– Ты знаешь, я сейчас чувствую себя последней свиньей, но… мне кое-что нужно от тебя.

– Ты всегда можешь сказать, – Керет улыбнулся своей беспомощной улыбкой. – Правда, я не могу пообещать, что выполню…

– Дядя приносил тебе на подпись указ об элиминации гемов?

– И я уже подписал, – кивнул Керет.

– Нет! – Бет вскочила. – Это… ужасно! Ты не мог…!

– Вот видишь, леди Альберта не зря отстранила тебя от участия в советах. Ты, не прочитав документа, подымаешь истерику.

– Да мне одного названия хватило!

– Бет, успокойся. Ты наверняка воображаешь себе какие-то зверства. Но ничего такого не будет. Элиминация гемов – процесс, растянутый на двадцать лет и на три этапа. Первый этап – стерилизация всех женщин третьего и четвертого поколений. Второй этап – стерилизация всех плодных женщин. И третий – прекращение работы репликаторов. Никто не будет никого убивать, поколения отойдут естественным путем.

– Чушь. У вас прията эвтаназия для старых гемов.

– Но это же будет не завтра и не со всеми поголовно!

Бет посмотрела в мягкие, матовые глаза жениха – и в голове сверкнуло слово: «заговор». Сверкнуло и быстро погасло – как трусливая рыбка, что вынырнет из воды на миг – и сразу обратно.

Керет истолковал ее молчание по-своему.

– Тебе, во-первых, обязательно нужно прочесть документ, а во-вторых, поговорить с дядей…

– Я читала документ, – раздраженно сказала Бет.

– Ты же говорила, что тебе хватило одного названия.

– И тем не менее, я его прочитала. И с Рихардом я говорила. Керет, вы… вы сами не понимаете, что делаете. Вы сначала создали целую расу, чтобы она вас обслуживала, всячески ублажала и воевала за вас. А сейчас, когда они больше не нужны, вы говорите: они нагрузка на экономику, их надо элиминировать. Вы даже не решаетесь прямо сказать «уничтожить». От слова «уничтожить» пахнет тем, чего вы боитесь – выстрелами и кровью. А «элиминировать» – это так… цивилизованно. Керет, вы берете и пытаетесь вот так отменить живых людей… Устранить несправедливость еще большей несправедливостью. Сначала говорите, что рабовладение развращает, а потом: уничтожим всех рабов, чтобы не развращаться. Это… жестоко.

– Эльза, твое имперское воспитание мешает тебе смотреть на вещи непредвзято.

– То есть – забыть, что у гемов такие же чувства, как и у нас?

– У всех животных такие же чувства, как у нас. Тебя сбивает с толку внешнее сходство между гемом и человеком – но на самом деле они просто животные с включением части человеческого генома. Причем, животные домашние, не приспособленные к жизни на воле. Да, жестоко усыплять старого любимого пса – но куда жесточе прогнать его из дома здесь, на Картаго: охоться и живи как знаешь. Да, они умеют смяться и плакать – а твой друг не умел, кстати: разве это делает его меньше человеком?

– На твоем месте я бы о нем не вспоминала, – тихо сказала Бет.

– А я не могу забыть. Я ощущаю его присутствие все время, когда ты рядом. Вижу эти четки у тебя на руке… Ты молишься?

Бет не молилась, но соврала:

– Да.

– Иногда это кажется просто невыносимым, – сказал Керет. – Соперник, которого нельзя превзойти… Ты постареешь – он навсегда останется юным. Твои недостатки пребудут с тобой, а его – забудутся.

– А ты умри, – зло сказала Бет. – Выбери один раз правильно между добром и злом – и умри за это.

– Эльза, он умер за то, что совершил убийство.

– Он совершил убийство, пытаясь меня спасти! Он страшно ошибся, но он не струсил!

– Тогда я лучше струшу. Я не хочу так ошибаться. Не хочу проливать кровь.

– Какую кровь, Керет? Кто умрет от того, что ты отзовешь документ?

– Эльза, если мы не сократим рабочие места гемов и не создадим рабочие места для людей, в ближайший год нас ждет социальный взрыв! Половина мужского населения Пещер законно владеет оружием. Это будет страшно.

Бет промолчала. Что тут можно было сказать? Керет серьезно верил в то, что говорил. На одной чаше весов для него лежало кровавое побоище среди людей, на другой – медико-санитарная операция по контролю численности над животными. Переубедить его не было никакой возможности.

Она покинула дворец, будучи внешне спокойной, но в голове у нее кипело, куда там литейном цеху. Руда сомнений, нестойких принципов, привычек, мыслей и чувств ссыпалась в беспощадное горнило гнева, плавилась и распадалась на сталь убеждений и шлак комплексов.

«Черт побери, я дочь Экхарта Бона! И это что-нибудь да значит!»

– Роланд, сверни направо, – попросила она, когда карт въехал в район Высоких Домов города. – И поезжай в Храм Всех Ушедших.

– Есть, госпожа, – морлок переложил руль.

Когда они вышли из карта втроем, у служки-привратника упала челюсть. Невесте Тейярре, племяннице тайсёгуна надлежало приезжать в специально назначенный день, со всей подобающей помпой. Посещение ею мемориала отца было делом скорее официальным, нежели частным.

– Нас пропустят или нет? – спросила она сурово.

– О… – проблеял служка. – Да, конечно. Но не в общие врата!

– С какой это стати? Вы сомневаетесь в моей охране? – она строго прищурилась. – Или в своей?

Кивок Кею – и служка оказался оттерт с дороги. Бет и двое охранников вошли под своды Храма. Кей шел впереди, Роланд – сзади, Бет – посередине. Вдвоем морлоки походили на два шагающих генератора силового поля – между ними Бет чувствовала себя как под куполом. Люди расступались за три шага, и кланялись ей, прижимаясь к стенам, и когда она оглянулась, высунувшись из-за бока Роланда, то увидела, что людской коридор за ее спиной так и не смыкается – люди застыли, глядя ей вслед.