У любви твои глаза - Эмили Маккей

— Для меня это пройденный этап. Мне кажется, я уже никогда не смогу снова поверить в сказку про «жили долго и счастливо». После Далтона я пробовала завязывать новые отношения, но ни одни из них не стоили приложенных усилий. Я еще ни разу не встретила человека, разделявшего мои мечты и стремления, а подстраиваться под других я слишком устала.

— Что ты хочешь этим сказать?

— Ты знаешь, почему мы с Далтоном развелись?

— Потому что этот бессердечный ублюдок слишком много работал и так и не сумел оценить доставшееся ему сокровище?

Порция насмешливо улыбнулась, но ее улыбка сразу потускнела.

— Дело не только в этом. Я понимала, на что шла, и знала, как он предан семейному делу и что для него я всегда буду на втором месте. И готова была с этим мириться.

— Зря.

Порция пропустила это замечание мимо ушей.

— Но я хотела детей.

— А он нет?

— Он не возражал и честно пытался. Несколько лет подряд. Но у нас ничего не получилось.

Говоря это, Порция наклонила голову так, что Купер не мог видеть ее лица, но он ясно слышал затаившееся в голосе горе. Невысказанную боль. И смутно вспомнил, как на каком-то семейном празднике Каро упоминала о выкидыше. Добавив, что он был уже далеко не первым. При всем желании он даже не мог представить, что ей пришлось перенести и выстрадать.

— Мне жаль. — Какая же глупая фраза, и как мало она способна выразить… В ответ Порция лишь пожала плечами, словно хотела от него не жалости, а чего-то совсем другого. — Именно поэтому ты и потребовала развода?

— Да. Я хотела продолжать попытки. А он нет.

— Он должен был…

— Не пойми меня неправильно. Я ни в чем его не виню. Бесплодие неизбежно сказывается на отношениях, а я просто помешалась на ребенке, так что, наверное, он был прав, когда решил положить всему этому конец. Я проходила все новые и новые курсы лечения, но мне ничто не помогало, и тогда я решила усыновить ребенка. А он сказал, что нам нужно немного сбавить обороты и отдохнуть. Именно тогда я и потребовала развода.

Порция говорила все это невероятно спокойным голосом, но она явно во всем винила себя, но Купер-то знал, каким бессердечным ублюдком был Далтон, совсем не обращавший на жену внимания.

— Ему следовало лучше с тобой обращаться.

Она снова грустно улыбнулась, и у Купера защемило в груди.

— Дело не в этом.

— Ладно, а в чем тогда?

— Ты спросил, почему я не думаю, что снова выйду замуж: Вот я и ответила. Я отлично понимаю, что в прошлый раз слишком уж увлеклась, но я действительно хочу стать матерью. Для меня это очень важно. После разрыва с Далтоном я надеялась, что встречу человека, который тоже хотел бы ребенка. Но этого так и не случилось. И как ни странно, теперь меня это вполне устраивает. Чтобы стать матерью, муж мне не нужен.

— Значит, ты смогла побороть бесплодие.

— Нет. Именно из-за него я и начала сходить с ума. На этот раз я собираюсь усыновить ребенка.

— Понимаю.

— Серьезно? — подозрительно переспросила Порция.

— Да. — Он действительно понимал, что она решилась и готова полностью посвятить себя материнству. — Думаю, ты не из тех, кто хочет взять розовощекого младенца.

— Конечно, я сперва об этом думала, но я уже год ищу подходящего ребенка, и пока так и не смогла найти нужного.

— Но почему? Из тебя получится отличная мать.

— Не все так просто. К тому же очень многие пары мечтают взять на воспитание ребенка, и почему-то, когда люди думают об идеальных родителях, как бы само собой подразумевается, что этих родителей должно быть двое. А я одна. — Порция небрежно пожала плечами, но Купер видел затаившуюся в ее глазах боль. — Именно поэтому я и решила взять ребенка постарше. Столько сирот мечтают о доме, и я… — Порция вдруг резко замолчала, словно невольно выдала самую сокровенную тайну. — Я еще никогда ни с кем этим не делилась. Даже не знаю, почему сейчас решила все тебе рассказать.

Подавшись вперед, Купер пристально изучал Порцию, дивясь, что в тридцать два она еще все столь же красива, как и в двадцать один. И чем ближе он ее узнавал, тем притягательней она становилась. Ум, страсть, самоотдача, чувствительность… Хотя чувствительности могло бы быть и поменьше.

— Ты собиралась сказать, почему мы совсем друг другу не подходим.

— Да какая, в общем, разница, раз мы всего лишь друзья, решившие поразвлечься в кровати?

— Ты права. — Куперу почему-то вдруг стало едва ли не обидно. — Незачем все усложнять.

— Именно. Но если бы я захотела чего-то серьезного, ты стоял бы в самом конце списка претендентов.

— В самом конце? А ты жестока.

— Не строй из себя оскорбленную невинность. Ты не хочешь детей, да и в любом случае у нас никогда бы не получилось настоящих отношений. И вообще, хватит с меня одного Кейна, разбившего мне сердце.

С этим не поспоришь. Она навсегда останется бывшей женой Далтона. Ничто этого не изменит. Да и сам он никогда не сможет дать ей того, о чем она мечтает.

— Так именно поэтому ты настроена так решительно?

— На что?

— Найти наследницу. Из-за того, что хочешь усыновить ребенка.

Порция удивленно нахмурилась:

— Что ты…

— Ты так переживала, сможет ли она приспособиться к новой жизни и справиться со свалившимся на нее богатством. Ты так хочешь ей помочь… Но дело не в ней, так? Дело в твоем будущем ребенке.

— Я… Я об этом никогда не думала. Возможно, ты прав.

— Не волнуйся, раз за спиной ребенка всегда будешь стоять ты, он обязательно со всем справится.

Порция пристально на него посмотрела и улыбнулась:

— Спасибо, я рада, что у меня есть такой друг, как ты.

Друг? Всего пару часов назад у них был незабываемый секс, а теперь он для нее всего лишь друг?

Но, с другой стороны, он сам предложил такие отношения. И уже совсем скоро все закончится… Так почему же все вдруг встало с ног на голову?

Купер уже всерьез подумывал, что ему стоит взять небольшой отпуск и хотя бы две недели провести с Порцией. В конце концов, какой смысл становиться генеральным директором, если не можешь время от времени пользоваться служебным положением и устраивать себе каникулы?

Куперу вдруг стало страшно. Он же еще ни разу в жизни не брал отпуска просто так! Разумеется, он регулярно отправлялся покорять склоны, но такие поездки, помимо удовольствия, были и прямой служебной необходимостью. Но брать отпуск ради женщины… Как только Купер осознал это желание, он сразу же бросился обратно в Денвер. Но так и не сумел выкинуть ее из головы.

И вместо звонков стал писать на электронную почту. Только получая в ответ длинные послания, он и сам невольно вместо деловых кратких сообщений начал сочинять пространные письма. И весьма личные. Не успел Купер опомниться, как они уже снова начали флиртовать.