Борщевик шагает по стране - Даниил Николаевич Заврин

Выправка у него была военная, а значит он по идее представлял, о чём и с кем говорил. Либо, был и вовсе отбитый. О чем кстати и говорило медленное мышление.

К тому же, эти дорогие лофты. Частники хоть здесь чувствовали себя здесь крайне комфортно, разместившись в подобных охраняемых заповедниках, но даже несмотря на это, вот так нагло скрываться от контроля. Он задумчиво потер затылок.Уж, что—то, а ошибиться с адресом он точно не мог.

Выйдя на улицу, он прикурил. Он был уверен, что издательство где—то здесь, просто надо было оглядеться. По опыту работы это помогало в 90% случаев. Вышкин потушил спичку и стал наблюдать. Работа люди, всё двигалось в привычном ритме, который рано или поздно, покажет необходимую зацепку.

И так и случилось. Кряхтя, из неподалеку находившейся подвальной дверцы, вышел немолодой человек, безвкусно одетый в старый поношенный свитер, и подвисающее штаны, больше напоминающие рейтузы.

Медленно поднявшись по ступенькам и поравнявшись с ним, он беззастенчиво разглядел его сигарету, и попросил прикурить, блаженно затягиваясь, вытащенной из кармана, папиросой.

– Хорошо, ой как хорошо – сказал просаленный временем мужчина – весь день мечтал об этом.

– О сигарете?

– Да. Единственная радость.

Вышкин улыбнулся. Это типаж людей ему очень нравился. Ни лоска, ни желания кому—то угодить, лишь мягкое, немного наплевательское отношение к жизни и счастья от маленьких мелочей.

– Мне тоже нравится, вообще я бросаю, но иногда, конечно позволяю. Надо же себя хоть немного баловать.

– К черту эти пытки. Я три раза бросал и только время потратил. Да и помру, я явно от другого – седой мужчина глубоко затянулся, и погоняв по рту слюну внимательно посмотрел на майора – а вы тут новенький? Я вас что—то раньше не видел.

– Можно сказать и так. Я гость. Пришел друзей проведать.

– Ах этих? –мужчина небрежно махнул в сторону стеклянных дверей люфта –да понабились тут. Всё здание исполосовали, а ведь раньше здесь кого попало не селили.

– Раньше?

– Да. Я почти тридцать лет здесь. Ещё в советское время обосновался, правда, тогда мы иначе именовались, но суть та же.

– А как? – «Советский гражданин». Может, слышали? Издательский дом такой.

– Нет. Не слышал.

– Жаль. Вообще публикаций много было, не то что сейчас.

– А сейчас что? Всё по—другому.

– Да. Вообще всё, как этот полудурок новый директор пришел, так все и пошло прахом, не говоря уж о переименовании, Боже прости меня, но это просто правда.

– А как вы сейчас называетесь? – «Инертный гражданин».

– О, правда?

– Что, слышали о нас –поднял брови мужчина – вот уж неожиданно.

– Да. Слышал – Майор протянул руку – будем знакомы Фёдор Евгеньевич.

– Михаил Иванович Ракшин. Глав. Ред. Теперь уж наверно бывший.

– Что так?

– Да. Не стой ноги наше чудо стало, но это журнальное, а вы к нам по какому вопросу?

– Скажем прямо, я расследую пропажу товарища, и на меня вышел ваш сотрудник. Некто …. Лих. Хотелось бы узнать о нём по подробней, а то больно странно он себя ведет.

– Лих? Он то каким боком тут.

– Познакомились на ботаническом форуме. Мой знакомый ботаник, а ваш сотрудник видимо там материал собирал, или еще что—то.

– Да какой он теперь сотрудник, всю душу мне вымотал. Гад.

– А на чём не сошлись?

Ракшин смерил его взглядом, потом вздохнул и пригласив за собой,

начал спускаться в подвал

– Ладно, пойдемте расскажу. Все равно сегодня никаких дел нет. А то что—то холодно сейчас, на улице то стоять.***

Спустившись в подвал Ракшин щелкнул переключателем и в комнатах загорелся свет. Майор огляделся, это издательство больше напоминало типографию, избавляясь от просторных помещений и офисных столов.

Вышкин проследил за Ракшиным, тот на удивление ловко просочился между станком и стенкой, идя к тонкой расщелине света, где по—видимому и был их небольшой офис.

– У нас немного не убрано, но пройти можно – сказал Ракшин окончательно исчезая из виду – только прошу аккуратно. Мы лишь недавно починили станок.

– Все нормально – ответил Майор и кое как прошелся вслед за редактором – я смотрю, вы здесь же и печатаетесь?

– Это удобно. Можно видеть конечный результат.

– А шум не мешает?

– А?

– Говорю, шум производства не мешает?

– Так мы сейчас редко печатаем, так что с этим все хорошо – Ракшин достал покрытый пятнами чайник – угоститесь?

– Почему бы и нет.

– Передайте – Ракшин показал на серую кружку, на покрытом газетой подоконнике –нас тут лишь черный чай и растворимый кофе.

– Растворимый самое оно.

– Старая школа – одобрительно улыбнулся редактор – так вы говорите, хотите узнать побольше про Лиха?

– Да

– Что ж, тогда будьте готовы что не всё в моем рассказе вам покажется вполне обычным – сказал, Ракшин, да еще с таким интригующим видом, что казалось перед ним сидел не офицер, а ребенок, которому он собрался рассказать интересную сказку – все началось примерно два года назад, когда он уехал в командировку в Кабардино – Балкарию.

– А зачем он туда поехал? – перебил его Вышкин.

Михаил Иванович на мгновение замер, потом его лицо исказила странная гримаса боли и пренебрежения – В смысле зачем? По делам нашим, вы что? Всегда меня перебивать решили? Или мне не стоит рассказывать?

– Не, не, продолжайте конечно – спохватился майор, побив по карманам – так и поехал и?

– Вот. Поехал значит – немного успокоившись, продолжил Ракшин – и там, во время этой командировки, он и нахватался всяких нелепиц, про якобы, проводимые в СССР опыты, в том числе и про борщевик. Что, мол, всю историю создания, осознанно придумали для отведения внимательных глаз. Мол даже население частично проинформировали, чтобы оно умело отвечало на правильны вопросы приезжих. Так, и так, да, забирали семена отсюда.

– С Кабардино – Балкарии? – снова спросил майор.

– Да что ж такое, да – дернулся Ракшин – естественно, я же говорю, он туда поехал. Вы же слушаете, поехал туда, там рассказали, что непонятно?

– Все понятно, продолжайте пожалуйста.

– Спасибо. Просто не люблю, когда перебивают.

– Извините.

– Ну так вот, на чём я остановился, ах ну да. В общем, поехала он в командировку, и нахватавшись от местных всех этих баек, накрепко укрепился в том, что борщевик есть не что иное, как советский эксперимент, то вырвавшийся из—под контроля, то ли до сих пор находящийся в разработке. И на этой теме начал свое собственное расследование. Исключающее как вы понимаете, полную отдачу своей обычной работе.

Тут Ракшин выдохнул и о чём—то глубоко задумался, словно перебирая в памяти все эти старые переживания по поводу зарвавшегося сотрудника. Майор, понимающе выждал паузу, но недолгую.

– А дальше?

– Дальше? – посмотрел на него Ракшин – дальше, всё по наклонной, прогулы, клянченье денег на отпуск, и так далее, и тому подобное. В принципе оно еще тогда понятно стало, когда он неделю командировочных продлил. Я еще думал, зачем ему это. Какой борщевик, какие эксперименты, а вот когда мне с местной газетенки то