Проект «Близнец» - Евгений Пожидаев

Механизмы щёлкают и захлопываются с мягким напором, складываясь и сливаясь в единое целое. Доспех выглядит внушительно, угловатые линии и элементы брони, широкие наплечники и всё такое массивное, надёжное.

Внутри вовсе не жарко, вентиляция бесшумно работает и выводит тёплый воздух наружу. Едва заметные диоды, что располагаются на внутренней стороне запястья правой руки, тускло, но заметно светятся. Они сигнализируют в данном случае о полной исправности, если же какой-то из них сменит цвет, то это будет означать ту или иную ошибку в работе доспеха.

Невидимый поток маны вокруг меня, словно сердце бьётся одновременно с легко резонирующими приёмниками. «Драгоритный Покров» наполняется маной, мягко и плавно оплетает меня.

Последний механизм зафиксирован, артефактные каналы сливаются с моими собственными. Я чувствую, как моё тело сливается с доспехом. «Драгоритный Покров» превращается в мою вторую кожу — живую броню, только тогда вспыхивает магическая защитная оболочка. Собственно, она — это и есть фишка ПАДа, доступная только магам. Благодаря ей, наша выживаемость резко повысилась и началась новая эра использования магов в боевых столкновениях. Ведь мага в доспехе не так просто убить из той же винтовки, как это происходило с самого момента изобретения огнестрельного оружия. Долгое время огнестрел развивался быстрее, чем разные вариации защиты, что использовали маги.

— А тебе идёт, Алексей, — улыбается белокурая Катя.

— Да, очень, — вторит ей блондинка-близняшка Света, — только будь осторожен.

Одобрительно киваю им, а затем иду на улицу. Отец и остальные — тоже. Доспех приятно поддерживает, каждый шаг даётся с непривычной лёгкостью, в целом использовать ПАД — это одно удовольствие. Действительно, можно сравнить с тем, как если бы я сидел за рулём авто люксового класса и двигался по спокойной воде, а не ехал по кривому асфальту.

Ивана Гальдина с Демьяном Жаровым встречаю на первом этаже особняка. Парни сперва слышат, что позади них идёт человек в ПАДе (всё-таки шаги громкие, ведь эта модель для штурмового боя, а не тихого проникновения, механизмы тоже слегка гудят), а затем разворачиваются. Они встречаются со мной взглядом, и такое чувство, что видят вовсе не меня, а какого-нибудь огромного мутировавшего медведя из леса, где есть Источник.

В глазах-блюдцах читается неимоверное удивление, брови взлетают на лоб, а нижняя челюсть едва не отвисает. Оно и немудрено: эти двое в прошлом — близкие друзья Алексея, уж кому как не им знать о том, что у парня были сложности с формированием первого Круга маны.

Что Иван, что Демьян теряют дар речи, когда я прохожу мимо с довольной улыбкой. Кажется, на миг они даже забывают про своих спутниц, и те начинают что-то недовольно щебетать.

Уже на улице я встречаю тех девушек, с которыми говорила Аманда. Они тоже не ожидали увидеть меня в ПАДе, что заметно отражается на их лицах. Да и вообще — все, кто хоть немного знали Алексея, заметно удивляются при виде меня.

Причем я сразу замечаю очевидную тенденцию. Те, кто настроены к моему роду и ко мне в частности дружелюбно — они улыбаются и одобрительно кивают. Те же, кто вовсе не друзья нашему роду или конкретно мне, скорее, неприятно удивлены происходящим.

Особенно мне нравится выражение лица главы рода Гальдиных. Пётр Валерьевич злобно играет желваками, смотрит на меня так, будто бы я обесчестил его дочь прямо у него на глазах, а она и довольна. Кстати, согласно досье, дочь у него, в самом деле, есть, но на презентацию она не приехала.

«Старичка» тоже можно понять — он сделал ход конём, а в ответ получил такую рокировку, что теперь не знает, как выкручиваться. По крайней мере, именно подобные мысли можно было прочитать по его бегающим глазам и волнующимся бровям.

Я занимаю место рядом с первым рядом: усаживаться на стул в ПАДе не рискну, да и незачем. По правую руку от меня сидят сестры и брат, который лишний раз подтверждает свою двойственную натуру. На публике улыбается и гордится за меня, а сам же явно жутко недоволен, не зря в досье большими буквами было выведено — лицемер. Причём он раздосадован не столько тем, что не знал про моё пробуждение, а тем, что моя помощница вызнала про его небольшой секрет. Кстати, как она это сделала — надо будет ещё спросить.

Через несколько минут почти все зрительские места заняты, но народ ещё плавно стягивается, совсем скоро начнутся испытания. Отец с минуты на минуту выйдет на сцену, чтобы произнести речь, мне тоже нужно будет показаться и что-то сказать, но это не беда, на базе проекта нас учили импровизировать, а что до красноречия — этот навык мы тоже осваивали на курсе «актёрское мастерство».

Вдруг к нам подходит глава рода Гальдиных, садится на свободное место и обращается к отцу:

— Фёдор Максимович, стесняюсь спросить, — причём он говорит тихо, чтобы все остальные не развешивали уши, — в честь чего вы сменили того мужчину на Алексея?

— Николай Валерьевич, немного терпения, — отец коварно улыбается, — скоро вы обо всём узнаете.

— Пробуждение? Всё-таки ваш сын сформировал Круг маны? Примите мои поздравления, — Гальдин пытается изображать дружелюбие, но у него получается не очень. — Может, мне тогда сменить телохранителя? Всё-таки есть некоторый риск, он всегда есть, ваш сын ведь впервые использует ПАД…

— Постойте, Николай Валерьевич, — отец успокаивает его жестом, — к чему эти лишние телодвижения? Вы же сказали, что ваш телохранитель — маг одного Круга. Как и мой сын, изменения ни к чему. Да и потом, у вас же всё равно нет телохранителя только с «половиной Круга»? А ежели нет, то не вижу повода что-то менять.

— Вы правы, — играя желваками под натянутой улыбкой, признает глава рода Гальдиных. — Один Круг на один Круг, всё более чем честно. Вот только как вы объясните это публике?

— О, поверьте, повод есть, — искренне улыбается отец.

— Николай Валерьевич, простите, что вмешиваюсь в разговор, — говорю я, а сам едва сдерживаю так и рвущийся наружу сарказм, — расслабьтесь, всё будет хорошо. Это всего лишь испытание брони, а не дуэль чести.

— Разумеется, Алексей, — он добродушно кивает мне, а взгляд такой, будто бы прямо сейчас выхватил из-за спины меч да пронзил меня.

— Хорошо ты его, — шепчет брат на ухо, и в этот раз, похоже, он совсем не отыгрывает роль, а искренне посмеивается.

Хотя ничего удивительного: Гальдины много крови попили