Командир сильных духом - Борис Зюков

Коля Маленький, как сразу же окрестили его партизаны, чтобы отличить от Кузнецова, Приходько, Струтинского и еще нескольких Николаев, бывших в отряде, с первого же дня стал равноправным членом партизанской семьи.

- Что же ты будешь у нас делать? - спросил его Медведев.

- А что прикажете.

Медведеву понравилась такая сговорчивость юного партизана.

- Вот и хорошо. Будешь пастухом. У нас тоже есть стадо.

- Нет! - твердо возразил Коля. - Скотину я пас у хозяина. А к вам пришел, чтобы немцев бить!

Вначале Колю определили в хозчасть помогать ухаживать за лошадьми. Он все делал с охотой и споро, но чуть ли не каждый день спрашивал, когда ему выдадут винтовку. Для учебных занятий по строевой подготовке винтовку ему выдали, и экзамен он сдал на "отлично". Но работа связного, к которой решило его подготовить командование, требовала куда больше мужества и смекалки, чем умение просто хорошо стрелять... Пришлось Коле многому научиться. Его назначили курьером связи при Кузнецове.

В первый день, когда Коля пошел в город, Медведев очень беспокоился о парнишке. Но тот благополучно возвратился и принес пакет от Кузнецова.

- Останавливали тебя где-нибудь? - спросил Медведев.

- Останавливали. Но я сказал, как вы меня научили: пустите, дяденька, отца и мать большевики замучили, я милостыню прошу...

Коля стал надежным помощником Николая Ивановича. Как-то тот передал ему важный пакет:

- Скажешь на "маяке", чтобы его срочно передали командиру в лагерь. Дождешься ответа и как можно быстрее возвращайся ко мне.

Коля спрятал пакет в потайной карман и ушел. Но на этот раз все было не так гладко.

Километрах в пяти от Ровно он услышал позади себя окрик: "Хальт!" Оглянувшись, курьер увидел двух жандармов. Видимо, когда он проходил, они сидели в засаде, в стороне от дороги. Коля не растерялся и бросился к лесу. Жандармы открыли огонь. Над головой засвистели пули, но мальчик продолжал бежать, пока не скрылся в лесу.

Пакет, который он доставил на "маяк", содержал сведения чрезвычайной важности...

Ребятишек в отряде прибавлялось, и Медведев не препятствовал этому: дети смягчали сердца суровых партизан, а это было крайне важно - не очерстветь сердцем.

Вначале в отряде появился семилетний Пиня, чудом спасшийся из ровенского гетто. Он сделался предметом общей заботы - все считали своим долгом, возвратившись с очередного задания, принести ему нехитрый гостинец. После того, как Пиню очередным самолетом отправили в Москву, многие о нем тосковали.

Пришли в отряд со своей матерью Марфой Ильиничной младшие Струтинские. Васю, как и Колю Маленького, вначале определили в хозчасть, смотреть за лошадьми. Ему это не понравилось, и он ходил надутый. Но потом смирился с должностью адъютанта своего отца, который был замечательным хозяйственником, и носился по лагерю со всякими поручениями. Другим адъютантом Владимира Степановича стал второй его сын, одиннадцатилетний Слава, а племянница Ядзя работала поварихой.

Дочь Струтинских, пятнадцатилетнюю Катю, сначала определили в санчасть. Она вскоре приметила, что многие раненые с трудом переносят грубую партизанскую пищу. Катя обратилась прямо к Медведеву: невкусную пищу готовят раненым. Надо для них организовать специальную кухню.

- Специальную кухню? - удивился Медведев. - А кто же будет там поваром? Ведь для этого нужно...

- А хоть бы и я, - предложила Катя, - а что?

- Ну, хорошо.

Так, по инициативе Кати Струтинской, в отряде появилась специальная кухня при санчасти для раненых и больных.

Катю назначили главным поваром, а в помощь ей дали двух партизан пожилого возраста. Она готовила очень хорошо - больные и раненые всегда просили добавки, но девушка на этом не успокоилась. Она договорилась с братьями Николаем и Георгием, чтобы они, бывая в Ровно, непременно достали ей поварскую книгу на любом языке: польском, украинском или русском всеми ими Катя владела. После того, как книгу удалось достать, юный шеф-повар изощрялась в приготовлении редких блюд, если, конечно, позволяло наличие продуктов.

4

Весной 1943 года Москва наконец разрешила Кузнецову совершать акты возмездия над гитлеровскими заправилами в Ровно.

Первым, кто должен был получить по заслугам, - главный палач советских людей на Украине, сам гаулейтер Эрих Кох.

Кох обычно отсиживался в Восточной Пруссии, откуда был родом. А тут неожиданно обстановка сложилась благоприятно: через знакомого из свиты гаулейтера удалось добиться аудиенции. Кох согласился принять фронтового офицера Пауля Зиберта и его невесту Валентину Довгер. Офицер ходатайствовал об освобождении девушки от трудовой повинности в Германии. Во время встречи Кузнецов и собирался стрелять в гаулейтера.

Но для совершения акции требовалось разрешение командования отряда. К счастью, в этот вечер на квартире у Вали Довгер появился Коля Маленький. Войдя в комнату, он, ни слова не говоря, распорол потайной карман штанишек. Мальчик еле держался на ногах: за два дня он прошел шестьдесят с лишним километров от "маяка" до города. Коля принес письмо с указанием установить, какие из стоящих в районе Ровно вражеских частей представляют особый интерес.

Валя усадила мальчика за стол, но он, едва притронувшись к еде, уснул. Его перенесли на диван. И всего какой-нибудь час, пока Кузнецов писал подробное письмо командиру, Коля смог поспать. Нужно было торопиться: курьеру предстояло дойти до нашего лагеря и возвратиться в самый короткий срок, к тому времени, когда Кузнецова и Валю вызовет к себе рейхскомиссар. Это могло случиться очень скоро.

Валя негромко окликнула Колю. Тот не проснулся, она окликнула его громче. Мальчик, как по команде, вскочил, протер глаза.

Кузнецов протянул ему письмо:

- Спрячь!

Когда он ушел, Кузнецов проговорил задумчиво:

- Вот вам и Маленький...

Отвага и выносливость Коли Янушевского хорошо были известны в отряде.

На аудиенции у Коха Кузнецов увидел, что охранявшие его эсэсовцы с овчаркой вряд ли дадут ему выстрелить. Зато Кузнецов получил весьма ценные разведывательные данные от самого Коха: из беседы с ним проницательный разведчик понял, что гитлеровцы в ближайшем будущем готовят грандиозное наступление на Курской дуге. Информация об этом была немедленно передана в Москву. Сведения о замыслах гитлеровского командования, полученные непосредственно от Коха, после его недавнего пребывания в ставке Гитлера, имели важнейшее значение.

Кузнецов сумел расположить к себе гаулейтера, и тот распорядился освободить "невесту заслуженного лейтенанта" Валентину Довгер от насильственного угона в Германию и зачислить ее на работу в рейхскомиссариат как фольксдойче - лицо немецкой национальности, проживающее не на территории рейха.