Сердце Короля Теней - Сильвия Мерседес

Покой.

Я волной посылаю свой дар наружу, вниз по руке, сквозь ладонь и в его голову. Он заливает его, словно река пронизанной солнцем воды, смывая эту тьму, отрывая ту злобную лозу от корней. Лорд Рат вскрикивает, потрясенный внезапностью моего прикосновения. Его страх и боль бьют по мне, словно нанося физический удар. Я отшатываюсь, наша связь разрывается, когда последние остатки яда в его разуме уносятся прочь. Я покачиваюсь, когда мои колени подгибаются… падаю…

Сильные руки подхватывают меня сзади.

– Фэрейн! – голос Фора испуганно звучит у моего уха. – Да чтоб тебя, Фэрейн, о чем ты думала?

Я улыбаюсь, даже несмотря на то, что страх моего мужа льется на меня потоком. Под этим страхом лежит великий бастион его любви. Я смотрю вверх на его испуганное лицо и поднимаю руку, чтобы нежно коснуться его щеки.

– Ну вот, – выдыхаю я. – Значит, с этим все.

Затем я погружаюсь в его любовь и позволяю ей укутать меня в уютное забвение.

Глава 10. Фор

– Фэрейн!

Ее имя срывается с моих губ, снова и снова. Да поглотит меня Глубокая Тьма! Как мог я позволить подобному случиться? Как мог отвести от нее глаза, пусть даже всего на мгновение? Я-то считал, что она будет в безопасности, находясь в одной комнате с этим мужчиной, покуда я стою рядом. Но вот я оборачиваюсь и вижу, что она склонилась над лордом Ратом, касается его…

Прижимая Фэрейн к груди, я поворачиваюсь к своему бывшему министру. Рат сидит выпрямившись, бледный и исхудавший, лицо его измучено после буйства раога.

– Что ты с ней сделал? – рычу я, мой голос эхом отражается от высокого потолка. – Если ты посмел ее тронуть…

Рат вскидывает руки над головой, пища, точно сумеречная кошка.

– Я ее не убивал! Не убивал! Я не хотел этого!

Пусть она и не мертва, пусть я и чувствую пульсацию жизни в ее теле, меня окутывает облако убийственной ярости. Мне хочется броситься на этого мужчину, обхватить его шею руками и переломить ее, точно ветку.

Сильная рука вцепляется в мое плечо.

– Ваше Величество, – глубокий голос Хэйл гремит у меня над ухом, – ваша невеста.

Мое внимание тут же вновь перескакивает на Фэрейн. Ее лицо упирается в мое плечо. Она выглядит до странного спокойной, даже довольной. Пусть мне и не хочется этого признавать, но цвет ее лица улучшился с тех пор, как я принес ее сюда от Водопадов Юн. Тогда она выглядела бледной как смерть и я боялся, что моя сделка с богами оказалась напрасной. Теперь же кажется, что она спит и видит безмятежные сны.

Со сжавшимся горлом и сердцем, раздавленным в клетке груди, я несу ее обратно на пустую кровать в дальнем конце этого зала, игнорируя внимательные, опасливые взгляды прочих больных, мимо которых прохожу. Аккуратно уложив Фэрейн, поправляю ее руки и ноги, приглаживаю волосы, накрываю одеялом ее маленькое тельце. В самом конце я вновь всматриваюсь в лицо возлюбленной. Ее лоб гладок. На губах играет слабая улыбка. Нежно, благоговейно я провожу костяшкой пальца вниз, по изгибу ее щеки, упиваясь этим простым прикосновением.

Затем я поворачиваюсь и обращаюсь к Хэйл:

– Охраняй ее. Не своди с нее глаз ни на секунду.

Хэйл кивает и заводит плечи назад.

Сделав несколько глубоких вдохов, я расчесываю волосы пальцами. Затем шагаю обратно через зал туда, где Рат съежился на своей постели, все еще слишком слабый, чтобы с нее встать.

– Ваше Величество! – выдавливает он, в отчаянии стискивая одеяла. – Клянусь, я не намеревался ничего этого делать. Это не моя вина, это был не мой выбор, это не…

Я выбрасываю вперед руку, хватаю его за перед рубахи, наполовину сдергиваю с кровати.

– Рассказывай, что случилось, – рычу я, подтаскивая его лицо к своему.

– Фор, ну в самом деле! – у моего локтя возникает мадам Ар. – Я бы предпочла, чтобы ты не калечил моих пациентов.

Игнорируя ее, я смотрю прямо в водянистые глаза Рата.

– Рассказывай, что случилось. Живо.

– Я не знаю! – Рат мотает своей жалкой головой, тщетно пытаясь разжать мои пальцы. – Клянусь! На меня будто что-то нашло. Какая-то идея, давление, от которых было не убежать. Мысль не из моей головы, но казалось, что она так же реальна, как и любая другая, что у меня рождалась. Она понукала меня, заставляла меня действовать! Я пытался с ней бороться, пытался сопротивляться, но я… я…

– Достаточно, Фор! – голос мадам Ар пронзает красный вихрь в моем мозгу, заставляя меня перевести взгляд на нее. – Он говорит правду, и ты это знаешь. Этого мужчину отравили. За свои действия он не в ответе.

Ар права. Я тоже перенес то, что сейчас описывает Рат. Я помню, как мне казалось, что эти чувства заполняют меня до тех пор, покуда я уже не мог отделить их от своих собственных ключевых потребностей. Противиться им было словно противиться желанию дышать. Под их влиянием я чуть не убил Фэрейн. Чуть не надругался над ее телом, а затем не уничтожил ее. И я никогда себя не прощу. Мне требуется весь самоконтроль, который я могу призвать, чтобы не разбить несчастную голову моего министра о каменную стену. Рука дрожит от желания поддаться этому импульсу. Но Рат не заслуживает этой ярости. Это себя самого мне стоило бы наказать. Если раог превращает мужчин в монстров, то я был самым худшим монстром из всех. Я позволил ему обратить себя против женщины, которую люблю. Как могут с этим сравниться прегрешения Рата?

С огромным усилием воли я разжимаю кулак, позволяя Рату упасть обратно на кровать. Отвернувшись от его сотрясаемого всхлипами тела, я смотрю на Фэрейн, лежащую на своей постели. Дыхание хрипит у меня в груди, резкое, как удары шахтерской кирки. Я должен задать тот вопрос, что вертится на языке. У меня нет выбора. Если бы мог, я бы его не задавал, не заставлял бы себя выслушивать тот ответ, что за ним последует. Но этого не избежать. Больше никак.

На мгновение я встречаюсь глазами с Хэйл. Ее лоб чуть хмурится, она не понимает.

Затем я резко разворачиваюсь к Рату.

– Последнее, что ты помнишь – расскажи мне. Прежде, чем тебя охватила ярость.

Рат лежит на подушке, лицо у него ошеломленное, сбитое с толку. Он качает головой.

– Ничего. Ничего! Я был… я… – Он закрывает глаза и кладет руку на лоб. – А! Да, я… я кое-что помню. Это