Сердце Короля Теней - Сильвия Мерседес

Мифанара. Тебя сопроводят к границам нашего королевства и отошлют прочь, в иные миры, откуда ты не вернешься под страхом смерти.

Глаза Сула округляются. Этого он не ожидал. Суда и казни – да. Но не изгнания.

– Нет, Фор, – говорит он, делая шаг в мою сторону. – Позволь мне высказаться перед министрами. Позволь мне предстать перед друром с честью, доказав тебе тем мою верность.

– Этого не будет. Ты потерял свое право на всякую честь, когда вздумал угрожать жизни моей жены и союзу нашего королевства с Гаварией.

– Фальшивой жены! Фальшивого союза, сплетенного из ловушек и скованного ложью. Ты – дурак, брат мой, если взял эту человеческую шлюху в свою постель!

Желание убивать сильно. Но я должен себя контролировать. Я отворачиваюсь от брата и обращаюсь к Хэйл:

– Сопроводи принца прочь из Мифанара и отправь его через Промежуточные врата в другие миры.

– В который из них? – спрашивает она.

– Мне все равно. Он не должен вернуться в Подземное Королевство. Запечатай за ним врата.

Хэйл выглядит так, словно ее вот-вот стошнит. Я отлично понимаю, что у нее на сердце, раз уж речь касается моего брата. Но в итоге она склоняет голову.

– Ваше повеление будет выполнено.

На этом она поворачивается, хватает Сула за руку и вытаскивает его из комнаты. Когда я в последний раз гляжу на брата, то вижу, как сверкают его широко распахнутые глаза, пока он кричит:

– Я всегда буду служить тебе, Фор! Я всегда буду помогать тебе, даже если ты отказываешься принимать мою помощь. Однажды ты поймешь правду. Ты поймешь правду, Фор! Я только надеюсь, что еще будет не слишком поздно.

Его голос затихает, когда Хэйл утягивает его вниз по коридору, оставляя меня в этой пустой, гулкой комнате, в которой нет ничего, кроме потрескивающего лунного огня и моего собственного осуждающего сердца.

Глава 11. Фэрейн

Я просыпаюсь и с испугом вижу нависшее прямо надо мной трольдское лицо с квадратной челюстью.

Я всасываю воздух, а моя голова резко прижимается к подушке. Два больших бледных глаза моргают один за другим из-за пары толстых хрустальных линз.

– Арх! – рычит глубокий, но определенно женский голос. – Лар эк-ям!

Мои одурманенные чувства проясняются, и я начинаю оглядываться по сторонам. Ох, точно. Я все еще в лазарете. А эта женщина – целительница. Мадам Ар, так ее, кажется, зовут. Я видела ее раз или два, пускай нас и не представили друг другу официально. Усиленно моргая, я выдыхаю и сжимаю пальцами переносицу.

– Что случилось? – выдавливаю я вопрос.

Целительница что-то рычит по-трольдски, прежде чем ответить на моем родном языке.

– Ты упала в обморок, маленькая принцесса. Опять.

Я морщусь. Что-то в последнее время я частенько это делаю. Мое тело почти не в состоянии вынести хоть какое-то напряжение без того, чтобы попросту отказать. Казалось бы, спустя все это время пора бы мне уже привыкнуть, но меня все равно обжигает стыдом.

– Трольдам такое не свойственно, – продолжает мадам Ар, делая еще шаг назад и складывая руки поперек своей глыбообразной груди. – Все эти аханья и паданья.

– Ну, знаете ли. – Я приподнимаюсь на кровати, стискивая зубы, пока комната вокруг меня вращается, и жду, что желудок успокоится. – Не считайте меня образчиком человеческих женщин. Большинство из нас тоже не падают на пол при малейшей провокации.

– Возможно. – Целительница пожимает плечами. – Предыдущая человеческая королева тоже была хрупким маленьким созданием. Вечно оказывалась у меня, бледная и обмякшая. Хотя она стала сильнее. Со временем. – Она наклоняет голову набок. – И ты станешь, наверное.

Я хмурюсь. Предыдущая человеческая королева была слабой? Как я? Мне мало о ней известно, об этой женщине, что была матерью Фора. Я знаю лишь, что она была несчастлива в Подземном Королевстве и в конце концов бросила ребенка и мужа, исчезнув навсегда. Может, ее тоска усиливала ту слабость, которую наблюдала Ар? Или же у нее просто было хрупкое здоровье? Очень жаль, что трольды никогда не узнают мою сестру, Ильсевель. Уж она-то бы показала им, что такое человеческая женщина и насколько та бывает сильна. Я же – образчик довольно жалкий.

Я свешиваю ноги с края кровати и секунду сижу, сжимая руками матрас. Мой взгляд прыгает через сводчатую комнату к тому месту, где лежит лорд Рат. Его глаза закрыты. Судя по тому, как вздымается и опускается его грудь, он вроде бы спит. Возможно, снова под успокоительным.

– Как он? – спрашиваю я.

Целительница-трольд бросает быстрый взгляд в сторону своего пациента.

– Яд вроде бы из его организма вышел. – Она снова с прищуром смотрит на меня из-за своих хрустальных линз. – И ты с этим как-то связана, так ведь?

Я колеблюсь. Но мои силы никогда не были тайной. Кроме того, что-то в выражении ее лица подсказывает мне, что она уже и так знает правду. Так что я киваю.

– Так я и думала. Предыдущая королева тоже умела лечить от раога. А такое даже жрецы или жрицы не могут повторить, сколько б ни бились.

Я ошарашенно гляжу на целительницу, не вполне уверенная в том, верно ли ее расслышала. Она что, только что намекнула, что мать Фора обладала силой, схожей с моей? Нет, этого быть не может. Божественные дары редки. Я никогда не слышала, чтобы один и тот же дар проявился дважды в течение одного и того же века. Разумеется, предыдущая королева вполне могла родиться в другом веке; в конце концов, время между мирами течет по-разному. Собственно, я не знаю даже, сколько лет самому Фору, по крайней мере по человеческому летоисчислению. Мне как-то не показалось важным пытаться уложить его в такие стандарты.

Но каковы шансы, что его мать обладала точно такой же способностью получать доступ к чувствам окружающих? Это маловероятно. Я не могу такого даже представить, не сейчас.

– Где Фор? – вместо того резко спрашиваю я.

– Его никто не видел. С тех самых пор, как он утопал разбираться с принцем Сулом.

– Что делать?

Мадам Ар отвечает на цепочку моих последующих вопросов быстрыми, короткими предложениями, в ее голосе звучит сильный акцент резкого трольдского языка. По мере того как я слушаю, мое сердце проваливается все ниже. Я догадывалась, что между Фором и его братом какой-то разлад, но я чувствовала преданность Сула Фору. Она была реальной и истинной, неотъемлемой частью его духа. Как мог он пасть столь низко? Попытаться заставить своего брата… убить меня? Было бы гораздо проще сделать дело самому. Здесь кроется что-то еще, что-то, чего я не