Во что я верю, будучи ученым-библеистом? Мой искренний уязвимый ответ - Бенедикте Леммелейн

людях только тогда, когда Любовь осуществляется в жизни человека, но, на мой взгляд, еще очень важно, чтобы усилия были искренними, шли из глубины души. Другими словами, не ради «награды на небесах», не ради заслуг в исполнении «религиозного долга», предписанного Церковью или традицией. Напротив, мы должны проживать жизнь в направленности к добру и Любви уже потому, что такой способ жизни сам по себе прекрасен и наполнен смыслом. Даже если было бы неопровержимо доказано, что Бога нет и «жизни после смерти» не существует, я бы сознательно выбрала именно такой способ жизни, потому что считаю его самым лучшим и самым глубоким.

То же самое справедливо по отношению к желанию встретиться с Богом. Почему мы хотим познать Бога, описать Его, охватить, встретить, услышать Его? По той или иной конкретной причине? Чтобы попросить у Него то, чего нам давно хочется? Или в большей мере для того, чтобы нам стать частью преисполненного движением и силы потока Любви и нежности, который может наполнить нашу жизнь до самой глубины? Если говорить о поиске Бога ради Него Самого, то сам «поиск» не обязательно должен пониматься в прямом смысле, например, как поиск ответов на сложные интеллектуальные и духовные вопросы. Если искать Бога, прилагая усилия в конкретных жизненных обстоятельствах, то вместе с «нахождением» Бога будет обретена полнота жизни и одновременно понимание относительности вещей, казавшихся важными – именно потому, что проясняются вещи по-настоящему важные.

И в этой связи вспоминается вопрос, актуальный для всех религий, – на что же мы впоследствии можем надеяться? Продолжится ли наша жизнь в «ином мире»? Мой ответ – мы ничего об этом не знаем. Да, очень просто. Прекрасно разработанные теории, которые сформировали для нас картину загробного мира со всеми его возможными разновидностями и деталями, являются в первую очередь творением самих людей. Помогли ли эти выразительные картины людям прожить их жизнь во всей возможной полноте? Думаю, в этом можно сомневаться. Скорее, здесь проявляется фундаментальный, глубокий экзистенциальный страх – страх перед абсолютной неизвестностью. Так что в контексте критического незнания мне кажется, что больше спокойствия принесет простое принятие того факта, что мы совершенно ничего не знаем о том, что после нашей смерти случится с нашим «я». В этом вопросе у нас нет абсолютно никакого «знания».

Однако, если во всем моем изложении красной нитью проходит мысль о том, что Бог прежде всего является неизреченной Любовью – в том числе и за пределами всех наших знаний и попыток понять, – то это, я думаю, означает, что у нас действительно есть надежда. Ведь если Бог как безграничная Любовь проникает столь глубоко и далеко, может ли такая всеобъемлющая Любовь допустить, чтобы что-то хорошее пропало без следа? Неужели не будет какого-либо продолжения всего того, что в нашей жизни было от Любви и добра, и возможно, продолжения глубоко личностным образом. Опять же это нельзя назвать «знанием» – это действительно надежда в доверии Ему. Для меня это просто. Если я как мама наших собственных детей ничего бы так не желала, как удалить из их жизни всякое зло и всякий страх, не захочет ли этого Бог для каждого из нас как Своих детей – Он, являющийся несравненно большей, глубочайшей и непредставимой Любовью? Если Бог является Отцом, в Своей любви превосходящим всякую человеческую отцовскую любовь, то как же Он не будет желать самого лучшего для каждого из Своих детей? И каким бы ни было это «лучшее», пусть оно свершится. В этом вопросе я вновь обращаюсь к глубокой реальности «вверения» себя в вере. «Что бы Ты ни сделал со мной…»

6. Откуда черпать силы

Чтобы быть способным жить в таком доверии, держать свой путь в направлении к безусловной любви, конечно же, нужны силы. Необходим покой духа, чтобы учиться проводить различия между тем, что важно, что менее важно и что вовсе не важно, чтобы делать выбор «за» и «против», чтобы каждый раз начинать заново, невзирая на все свои падения и свои недостатки, невзирая на недостатки других. Тем самым доверие к Богу предполагает, по моему ощущению, глубокое осознание и опыт Любви, с которой человек вступает в отношения с Богом, и ощущение экзистенциальной защищенности, когда человек чувствует себя окутанным Любовью, буквально «несомым» ею. В этой внутренней «защищенности» человек может черпать силы, чтобы затем излучать Любовь вовне.

Жизнь в «защищенности»

Молитва для меня гораздо в меньшей степени связана с ритуалами, великолепными богослужениями, музыкальными церемониями и длинными молитвенными правилами. Одинаковые службы в похожих церковных зданиях уводят меня от главной цели молитвы и лично для меня, скорее, затрудняют встречу с Богом. Молитва для меня в первую очередь связана с ежедневной жизнью – именно там она становится «реальной». Молитва помогает мне в подлинности, целостности и смирении осуществлять жизнь, наполненную Любовью и внимательной нежностью, красотой, мягкостью и состраданием. Все принимаемые мной малые и большие решения каждого дня я стараюсь встраивать в эту перспективу и направлять именно к этой цели.

Внутреннюю силу для этого я нахожу в моментах «обращения внутрь», в осознании укрывающей меня «защищенности». Я разными способами вписываю эти моменты в насыщенный распорядок жизни моей семьи с тремя детьми, учитывая также высокие требования моей профессии и профессии моего супруга. Можно сказать, мои молитвенные моменты происходят как намеренно и регулярно, так и от случая к случаю.

Намеренно

Намеренно и достаточно регулярно я прихожу к тому, что было описано выше, – я «присутствую» во мне самой и пред Богом и нахожусь в «присутствии» Бога. Другими словами, благодаря внимательному присутствию я пребываю в глубинном средоточии моего существа, перед Богом и «в присутствии» Бога, отпуская все, и через обращение внутрь себя и созерцание я обретаю внутренний мир. Я выделяю для этого специальное время, но точно так же это может происходить «между делом» в течение дня: когда я жду в очереди к окошечку на почте, когда стою в пробке, когда долгое собрание начинает наскучивать или же когда я просто иду с одной своей лекции на другую, проходя через городской парк… Важно, что «осознанность» и «присутствие» пред Богом и присутствие Бога происходят во мне не только в специально выделенные моменты молитвы. Это осознание я также стараюсь сохранять, занимаясь конкретными ежедневными делами. Другими словами, я стараюсь жить, ощущая присутствие любящего Бога и чувствуя себя частичкой Его великого мироздания.

От случая к случаю

От случая к случаю это происходит, когда я на время удаляюсь от обычных занятий, но при