Во что я верю, будучи ученым-библеистом? Мой искренний уязвимый ответ - Бенедикте Леммелейн

особому качеству, которое я достаточно недавно начала глубоко ценить, – это «нежность». Но не в ее слащавой версии, которая, возможно, сразу же представилась вашему воображению. Нежность не является слабым чувством, напротив, в ней есть сила и мощь. Нежность – это своего рода «любящая любовь», проявляющаяся в мягкости, деликатной внимательности, восприимчивой заботе о других. Быть нежным – это гораздо больше, чем «отдавать». Быть нежным – это гораздо больше, чем «заботиться о ком-то». Нежность как бы подает любви кислород, воодушевляя любовь во всех ее формах. Нежность ведет к сердечности, заботе, душевности, пониманию, ласковой приветливости, кротости и состраданию. Есть одна песня о нежности, которая меня очень трогает – это «Нежность» («La tendresse») Бурвиля[37]. В ней говорится, что люди могут утратить множество качеств, однако именно утрата нежности окажется самой горестной, лишающей человечество перспектив на будущее. Бурвиль заканчивает песню молитвой, проникновенной мольбой к Богу ниспослать поток нежности в сердца людей, чтобы таким образом любовь смогла выжить. Конечно, мое описание песни остается очень блеклым – советую вам просто послушать ее…

И наконец: красота является трансцендентной в том смысле, что она ведет к чему-то высшему, превосходящему ее. В том же смысле сострадание, мягкость и нежность также трансцендентны: они превосходят «маленькую» реальность «маленьких» людей и выходят за пределы сферы «нейтрального», «рационального» и «расчетливого». И возможно, потому они и служат путеводителем, своего рода компасом, указывающим путь к Богу. По меньшей мере, я так это чувствую; это мой искренний и действительно такой уязвимый ответ. И я выражаю его в собственном стихотворении, написанном несколько лет назад, и с радостью делюсь им с вами.

Развенчание иллюзий

Если когда-нибудь

все значимое в мире

окажется пустым тщеславием,

тогда

не останется ничего важного —

только красота.

Если когда-нибудь

все знания мира

превратятся в прозрение, тогда

от знаний не останется совсем ничего —

только одиночество.

А если прозрение

превратится в мудрость —

тогда

сможет ли нежность сердца

смягчить нашу боль,

а сострадание – утешить?

7 ноября 2010

2. Бог в людях или через людей?

Поскольку я столь часто обращалась к мысли, что Бог является непостижимым, «большим», чем мы, превосходящим все категории нашего обычного мышления, читатель может задаться вопросом: а возможно ли тогда вообще «найти» Бога? Если искать Бога как Любовь, то найти Его будет возможно, и, по моему мнению, Он окажется менее чуждым миру, чем рассказывается в возвышенных теориях о духовности. Чтобы прийти к Богу, далеко не всегда требуется долго идти по длинному запутанному пути. Мы можем встретить Бога в нашей действительности и в людях вокруг нас.

В этом контексте вспоминается известное мнение, согласно которому Бог находится «внутри человека», или же в глубочайшей сердцевине нашего существа, которая традиционно именуется «душой». Собственно говоря, это очень древняя мысль: к примеру, гностические течения II века по Р.Х. считали, что в человеке присутствует «искра» света. Однако я бы не стала утверждать подобное столь прямолинейно, в терминах «неразрывного соединения», и с подобными представлениями я не согласна. Если Бог является запредельной Любовью, то Он есть «Другой», Он превышает нас, Он отличается от нас, Он в полной мере «отдельный от нас». Это означает, что Бог не может «совпасть» с человеком, даже с самой прекрасной человеческой любовью. Также это не может означать, что человеку присуща «божественность» хотя бы в какой-то части. Но при этом не исключается то, что человек может встретить Бога в самом себе, в глубине своего существа и своего сознания, или может быть в отношениях с Богом (см., что я писала выше о «пустоте» и «созерцании»). Однако Бог только тогда может стать видимым, найденным или встреченным в людях, когда Он Сам этого хочет, – именно по этой причине, а не в силу общности природы человека и Бога. Скажем так: Бог действительно может прийти и обитать в людях. Но мне кажется, что это происходит не внутри людей как таковых, а, скорее, в исходящих от них любви, добре и положительности.

Именно это подразумевается в известном христианском учении об «обитании Святого Духа в человеке». Бог не находится в человеке – Он приходит присутствовать в людях; и именно потому, что Он есть превосходящая любовь, определяющей становится направленность человека на добро – именно в этой направленности Бог помогает людям превосходить их человеческие пределы. Поэтому я всегда считала, что глубокая основополагающая направленность на любовь и добро есть не то, что может быть осуществлено «словами», но то, что по преимуществу осуществляется «делами».

3. Что нужно делать

Выраженное выше мнение можно найти слишком современным или даже обосновывающим свободу действий. Тем не менее в действительности этот взгляд стоит в преемственной связи с очень древней традицией библейского образа мысли и образа действий. Если вы откроете ветхозаветные книги мудрости, и в особенности книгу Иисуса сына Сирахова, вы увидите там много рассуждений о высокой ценности «праведной» жизни в «страхе пред Богом» – то есть в «благоговении пред Богом, уважении Бога». Читая описание подобного образа жизни, можно заметить, что в них не самое большое значение придается продолжительной и интенсивной молитве, совершаемой либо в удалении от людей, либо нет. Гораздо больше внимания уделяется созерцанию величия и гармонии творения, часть которого составляет человек; изумляясь пред творением, праведник встречает «Премудрость Всевышнего» и сам также обретает мудрость. Внутри этой главной линии ветхозаветные книги мудрости более всего говорят о следующих значимых вещах, осуществляемых во внутренней связи с Богом и в присутствии пред Богом / присутствии Бога: о каждодневных практических усилиях и деятельной помощи ближним, о заботе и внимании к детям и к окружающим людям, а также о жизни, посвященной служению ближним в смирении и скромности.

Много позже книги Нового Завета продолжили развивать эти тенденции. Когда апостол Павел в Послании к Галатам утверждает, что жизнь, вдохновленная Святым Духом, выражается в «любви, радости, мире, долготерпении, благости, верности, кротости и воздержании» (Гал. 5:22–23), он фактически опирается на вполне конкретные направления мысли ветхозаветных книг мудрости. Например, подобное написано в книге Премудрости Иисуса сына Сирахова: «…премудрость и знание есть страх пред Господом, и благоугождение Ему – вера и кротость» (Сир. 1:27)[38]. Очень похожий смысл содержится в известном гимне любви в главе 13 Первого послания Коринфянам. Там апостол Павел говорит, что в любви нет ни громких заявлений о своей правоте, ни жесткой