Море серебряного света - Тед Уильямс

— Мартина! Это ты, моя сладкая? — Большой злой волк обнаружил, что кирпичи больше не скрывают поросят, и заговорил обрадованным голосом. — Я так скучал по тебе! Ты одна или с тобой еще кто-нибудь из моих старых товарищей?

Испуганная Мартина замолчала, но злорадствующий голос этого даже не заметил.

— Сейчас я немного занят, моя давняя любовь, но я пошлю несколько друзей и они найдут тебя. Не двигайся! Они будут у тебя через пару минут. Но можешь идти, если хочешь — лучше тебе от этого не будет. — Довольный Дред рассмеялся, от всего сердца. Фигуры, которые Пол видел через открытое окно, съежились в тени под листом.

Он повернулся и схватил Кунохару за руку. 

— Мы должны помочь им!

В мигающем слабом свете профиль Кунохары казался вырезан из неподвижного камня. 

— Мы ничего не можем сделать. Они сами навлекли это на себя.

— Меня ты спас!

— Ты не открыл себя тем, кто хочет уничтожить меня. В любом случае уже слишком поздно, что бы Дред не захотел сделать. Их нашел намного более близкий враг.

— О чем ты говоришь?

Кунохара указал на окно. Лист, под которым укрывались Мартина и остальные, все еще содрогался под тяжелыми ударами капель, а на экране уже появилась огромная тень, ее суставчатые ноги уходили в небо, а панцирь закрыл собой всю картину.

— Хвостатый скорпион, — сказал Кунохара. — По меньшей мере они не будут долго страдать.

ГЛАВА 4

В серебряном сне

СЕТЕПЕРЕДАЧА/НОВОСТИ: Свобода слова для говорящих игрушек?

(изображение: Макси Маус оскорбляет Долли, ролик производителя)

ГОЛОС: Родители девятилетнего швейцарского мальчика подали в суд на местных школьные власти, обвиняя их в том, что их ребенок был наказан за неприличные слова, хотя на самом деле их произнесла говорящая игрушка по имени Макси Маус, произведенная компанией ФанСмарт.

(изображение: Дилип Ренджел, Вице Президент ФанСмарта по связям с общественностью)

РЕНДЖЕЛ: «Макси Маус — полнофункциональная интерактивная игрушка. Он разговаривает — для этого он и был сделан. Иногда он говорит нехорошие слова. Не имеет значения, насколько неприятные замечания он может сделать. В любом случае это не вина владельца, который еще маленький мальчик. Одно дело отобрать игрушку — это мы видим постоянно! — совсем другое — возложить ответственность на ребенка за то, что игрушка сказала учительнице. Которая, кстати, действительно деспотичная старая шлюха…»

Горы не бывают такими высокими. Это просто непостижимо.

— Если бы это был настоящий мир, — выдохнула Рени, обращаясь к !Ксаббу мучительным полуднем того, что могло быть четвертым или пятым днем спуска, — вершина пронзила бы атмосферу и вышла в космос. Здесь не должно быть воздуха. А холод должен был проморозить нас до костей.

— И тогда, я полагаю, мы бы очень обрадовались. — Похоже, она его не убедила.

— Низзя, — пробормотала Сэм. — Если б нас сунули в космос, мы бы давно подохли и избавились от этого долбаного спуска. Сплошной фенфен.

Они разговаривали крайне редко. Слишком тяжело и тягостно было идти, опасность грозила каждую секунду — не до разговоров. Тропа, однообразная спираль, вившаяся по часовой стрелке вокруг огромного черного конуса, все еще вела их вниз, и то убегала внутрь горы, то вообще почти исчезала, становясь настолько узкой, что можно было идти только вытянувшись в линию — слишком предательская, чтобы попытаться ускорить шаг. Они устало тащились по ней, постоянно глядя то на край тропы, то на спину того, кто шел впереди.

Сэм поскользнулась уже дважды, и осталась в живых только потому, что человек, шедший сзади, успевал подхватить ее. Даже Жонглер однажды чуть не свалился, но !Ксаббу схватил его за руку, и глава Братства упал не в пропасть, а обратно на тропу. !Ксаббу действовал чисто автоматически, и Жонглер даже не подумал поблагодарить его. Рени спросила себя, что бы она сделала, если бы он опять покачнулся и она оказалась бы единственным человеком, который мог бы спасти его.

После того, как Жонглер едва не упал, решили постоянно меняться местами в более широких местах тропы, которые, однако, попадались все реже и реже. Теперь все четверо вели группу по очереди, и идущий впереди был всегда настороже. Только Рикардо Клемент всегда шел сзади — и его сомнамбулические движения угрожали только ему самому.

Неописуемо мрачное путешествие! Смотреть было не на что, за исключением странного черного камня, его изгибов и выступов: ни дерева, ни растения, на даже плохой погоды. Небо, такое близкое и так страшно окружавшее их, было не интереснее бетонной стены. Даже прекрасные серебряно-белые облака под ними, постоянно мерцающие и сияющие радужным светом, быстро потеряли привлекательность, да и в любом случае было слишком опасно заглядывать за край дольше, чем на несколько секунд. Усталые ноги слишком часто запинались: тропа, хотя и однообразная, постоянно менялась.

Ко времени их третьего жалкого ночного сна в одной из узких горных трещин — «ночью» они называли время, когда переставали идти, потому что на черной вершине всегда царили сумерки — исчезло даже взаимное ожесточение их первого лагеря. Феликс Жонглер едва бормотал самые необходимые слова, вероятно не желая тратить силы даже на презрение. Рени по прежнему боялась и ненавидела его, но монотонная длительная ходьба и шок от случайных происшествий загнали ее страх далеко вглубь сознания, превратив в маленькую спящую льдинку. Даже Сэм, открыто ненавидевшая Жонглера, стала меньше опасаться его. Хотя она по-прежнему не говорила с ним, но в те мгновения, когда она запиналась и он был впереди, хваталась за его обнаженную спину. В первый раз она содрогнулась от отвращения, но сейчас, как и все остальное, это стало еще одной частью их унылой жизни.

— Я сейчас кое-что поняла, — сказала Рени !Ксаббу. На этот раз они не нашли места пошире, где можно было сесть, и пришлось стоять, опершись спиной о гору. Камень, который не грело солнце и не холодил ночной холод, всегда имел температуру их кожи. — Предполагалось, что мы будем взбираться по этой тропе.

— Что ты имеешь в виду? — Он поднял левую ногу и тщательно массировал подошву.

Рени украдкой бросила взгляд на Жонглера, который стоял в нескольких метрах от них, прижав голову и спину к гладкому камню. 

— Ава. Она что-то такое говорила, будто предполагалось, что сами мы должны взобраться на гору, но ей не хватило времени. Поэтому она создала ворота и выкинула нас прямо на тропу. Понимаешь? Они хотели, чтобы мы взбирались по ней. Вообрази себе это! Идти вверх, и намного дольше, чем мы уже спустились. — Она тряхнула головой. — Ублюдки. Скорее всего это убило бы половину из нас.

!Ксаббу тоже тряхнул головой, но от изумления. 

— Кто этого хотел? Кто такие они?

— Ангел. И Иной, наверно. Кто знает?

Он сморщил губы и вытер рукой глаза. Рени подумала, что он выглядит выжатым — более усталым она его не видела. 

— Это похоже на путешествие, которое должен делать мой народ: иногда, чтобы выжить, мы должны путешествовать несколько месяцев.

— Тот самый случай, я уверена. Но меня злит, когда кто-то нарочно ставит перед нами такие препятствия. «О, пусть они заберутся на сто-километровую гору. Это их займет, на какое-то время.» Ублюдки.

— Это квест, — тихо сказала Сэм.

Рени удивленно посмотрела на нее. Судя по сгорбленной фигуре девочки, у нее не осталось сил на разговоры. 

— Что ты имеешь в виду, Сэм?

— Квест, врубаешься? Как в Срединной Стране. Если ты хочешь что-нибудь сделать, ты должен отправиться в какое-нибудь очень долгое путешествие, зарабатывать очки и убивать монстров. — Она вздохнула. — Если даже я выберусь отсюда, мне никогда уже не бывать в этой долбаной Срединной Стране.

— Но почему нас послали в новый квест? Я имею в виду, что один мы уже прошли. — Рени нахмурилась, желая заставить свой усталый мозг поработать, хотя он хотел только расслабленно лежать в черепе-ванне из питательных веществ. — Селларс собрал нас вместе, чтобы понять, что происходит. У игровых квестов всегда есть цель: «Возьми вот это и выиграешь игру». Но у нас не было ни малейшего понятия, что мы ищем — и нет до сих пор.

Ее взгляд скользнул по Жонглеру, припавшему к камню как ящерица. В памяти что-то заскреблось. 

— Именно Ава посылала Пола во все эти места, верно? И тебя и Орландо тоже?

— Да, она проклюнулась в Морозилке. — Сэм слегка поменяла положение. — И в Египте. Типа того.

— Боже мой! — сказала Рени. — Я только что сообразила. — Ее голос упал до шепота. — Если Пол Джонас прав, Ава — дочка Жонглера.