Монгольские мифы - Сэндэнжавын Дулам

Судя по монгольским мифологическим рассказам, главенствующее место в этой паре мифических божеств-тэнгриев занимал Небесный Владыка — Всевышний Вечный Тэнгри. Это ведущее положение Всевышнего Тэнгри было обусловлено реальной ролью его изначальной ипостаси — Вечного Синего Неба в быту и истории жизни кочевников. Первое, что кочевники наблюдали в окружающей их среде, оказалось «Вечное Синее Небо наверху», представлявшееся им только материальной субстанцией, которой они поначалу просто поклонялись. Затем древние монголы признали Небо своим Божеством и, наконец, разъединили Вечное Синее Небо и самого Небесного Владыку — Всевышнего Вечного Тэнгри. Постепенно выкристаллизировавшимися главными чертами Небесного Владыки — Всевышнего Вечного Тэнгри являются: всевышность, вечность, главенствующая роль в тэнгрианском пантеоне. Именно с тех пор Всевышний Вечный Тэнгри и другие божества-тэнгрии стали объектом особого преклонения, почитания и воспевания. Впоследствии, в частности в эпоху Чингисхана, мифологический образ Всевышнего Вечного Тэнгри приобрел социальное значение, став символом централизованного единого монгольского государства. Дошедшие до нас с тех далеких времен законодательные акты-ясы, пайцзы, международные послания неизменно начинались с сакральной формулы: «Силою Всевышнего Вечного Тэнгри…», что означало признание «благоволения и помощи» Всевышнего Вечного Тэнгри делу формирования монгольской государственности.

Процессу дальнейшей эволюции монгольской мифологии сопутствовало изменение модели космоса, прежде представлявшейся в основном как двухмерная плоская и превратившейся в вертикальную. Эта трихотомическая модель космоса в монгольской мифологии «нашла отражение в пещерной палеолитической живописи древних монголов: небесный мир — в образе птиц, подземный и подводный — в образе змей и рыб и земной — в виде зверей, прежде всего копытных…» Можно предположить, что идея Мирового дерева с его трехмерным делением была стержнем палеолитического мифа, в котором ведущие роли были отведены новоявленным божествам — Отцу — Небесному владыке Всевышнему Вечному Тэнгри и Матери-Земле Этугэн эх. Однако не стоит забывать, что на этой стадии развития монгольской мифологии помимо Верхнего (Вечное Синее Небо) и Среднего (Родная Мать-Земля) мира появился подземный Нижний мир, в котором господствуют вечный мрак, мерзлота, зловоние, где обитали владыка подземного мира Эрлэг-хан (Всемогущий хан) и его подручные, подчиненные ему нечистые духи.

Пока не установлены первоначальные внешние облики этих божеств-тэнгриев. Однако известно, что у родственных монголам киданей Владычица Земли Этугэн эх имела облик старой женщины, а Всевышний Тэнгри, или Милиян тэнгри, являвшийся его антропоморфным образом, представлялся плешивым старцем. А Эрлэг-хан, как следует из мифических рассказов, был похож на рядового кочевника, который ездил верхом на белом коне, в белой шелковой шубе.

Развитие производительных сил и становление монгольского общества, естественно, требовали отражения этого процесса в их художественной практике. Именно исходя из этой потребности на смену степенной божественной паре — Отцу — Небесному владыке Всевышнему Вечному Тэнгри и Матери-Земле Этугэн эх — пришло так называемое второе поколение божеств-тэнгриев, которое характеризовалось достаточно сложной структурой, отражавшей особенности общественного строя того времени. «Второе поколение» состояло из 99 божеств-тэнгриев и 77 божеств-матерей Этугэн эх. Все эти божества-тэнгрии неразрывно связаны с той или иной стороной жизни древних предков монголов. В образах, функциях и целях деятельности этих божеств-тэнгриев просматриваются образ жизни, исконные устремления и чаяния древних кочевников. В этой связи не будет преувеличением сказать, что монгольская мифология в своем развитии достигает высоты, равной древнегреческому Олимпу. Монгольская мифология имеет своего Зевса, Посейдона, Аида, Аполлона и других абстрагированных божеств любви и счастья, отмщения и храбрости. Они отличаются тем, что каждое из этих божеств связано с той или иной стороной жизни кочевников, их стремлениями и чаяниями. Таким образом, свойства, характерные для развитой мифологии, формируются в этот же период. Значит, пятая ступень эволюции монгольской мифологии — образы множества тэнгриев.

Наряду с олицетворением Всевышнего Вечного Тэнгри и других божеств-тэнгриев мифологического пантеона монголов все небесные тела: Солнце, Луна, планеты, звезды — превратились в образы мифологии кочевников-монголов, что в большей степени было связано со специфическими особенностями и традициями кочевого образа жизни монголов. Они постоянно наблюдали за звездным небом, устанавливали, как соотносится схождение и расхождение небесных тел с природными и погодными изменениями, и выражали все это характерными для того времени художественно-мифологическими представлениями. Появившиеся таким образом хтонические и уранические мифы вместе с космогоническими и астральными составляют, так сказать, ядро, демонстрируют специфику богатейшей и своеобразной мифологии у монголов.

Специфичность образов монгольской мифологии в известной степени определяется такими чертами, как чистота, цельность, а ее создатели отличались чрезвычайной наблюдательностью, вниманием к природе. Они отдавали предпочтение небу и небесным персонажам, что было непосредственно связано с их кочевым образом жизни. Необходимо отметить также поляризацию сил добра и зла, обусловленную межплеменными и внутриродовыми противоречиями.

При рассмотрении образов монгольской мифологии выявляется ясная картина их преемственной связи с древней литературной традицией монголов. Зарождение литературной традиции связано с фиксированием и переосмыслением мифов. Такие уранические и хтонические образы главных божеств монгольской мифологии, как Всевышний Вечный Тэнгри, Этугэн эхэ, Бортэ чино, Гоо Марал, Алан Гоо, Милиян тэнгри, Хан Хурмаста, Эрлэг-хан и другие, нашли непосредственное отражение в литературе, особенно в древней и средневековой обрядовой поэзии монголов. Персонажи самого раннего историко-литературного памятника монголов «Монголын Нууц товчоо» («Сокровенное сказание монголов») и других памятников довольно часто генетически восходят к мифу, а историческое прошлое в этих произведениях постепенно мифологизируется. Такое тесное взаимопроникновение и переплетение мифологических и литературных образов обусловило дальнейшую эволюцию монгольской мифологии и ее литературные параллели.

* * *

В конце своего краткого Заключения я хотел бы выразить надежду на то, что эта книга породит в вас, уважаемый читатель, интерес к занятиям интереснейшей наукой, образно называемой археологией человеческого разума. А возможность самостоятельно начать или продолжить эти занятия вам будет предоставлена автором прямо сейчас в приложении к этой книге.

Приложение

Мифические рассказы о противоборстве божеств-тэнгриев и чудовищ-мангасов[204]

Миф о происхождении людей

Всевышний Хан Хурмаст Тэнгри[205] приказал восемнадцати мужчинам и восьми женщинам создать род человеческий. Те сначала не ведали о половом сношении, но потом познали это; не имели они понятия и о рождении детей, поэтому, когда начали рождаться дети, люди пришли в великое смятение.

В то время не было ни солнца, ни звезд, кромешная тьма царила вокруг. И люди, когда у них рождались дети, в страхе бросив их на том месте, где те рождались, уходили прочь. От последа младенца вырастало плодовое дерево; оно цвело, плодоносило; этими плодами дети и питались. Повзрослев, дети разрывали пуповину, которой были присоединены к дереву. У