Любовь на краю света - Джоди Питт

— Почему?

Он уставился на водную гладь и, казалось, не находил там то, что искал.

— У меня были причины, — ответил он странным тоном. Его широкие плечи на сей раз слегка поникли.

Женщина ждала, но гигант больше не сказал ни слова, продолжая держать ее в нервном напряжении. Неизвестно почему, но она не могла заставить себя повторить вопрос — хотя чего, спрашивается, ей бояться? Отложив на время разрешение возникшей проблемы, она неожиданно спросила:

— Вы очень скрытный человек, ведь правда?

Не глядя на нее, он ответил:

— Полагаю, вам это кажется отрицательной чертой характера.

— Разумеется нет.

— Я уже говорил — в моей истории мало интересного.

— Мне интересно, — прошептала Элма, и ее голосом говорил не разум, а чувство.

Он повернулся к ней, и от ее взора не укрылась прядь волнистых волос, выбитая из прически дующим с моря ветерком. Элма почувствовала дикое желание убрать ее со лба или еще больше растрепать. Она не знала, что выбрать, и на всякий случай приказала себе не сходить с ума.

По-прежнему молча он продолжал смотреть на нее. Элма затаила дыхание, боясь, как бы он не ушел прочь, как не раз делал до того.

— Вам будет неинтересно, — повторил он, словно предупреждая.

На этот раз Элма как будто поняла намек. Почему она с таким упрямством совала нос в его личную жизнь? Не в ее характере проявлять навязчивость, и, однако, что-то в Крейтоне Кеннете зажгло в душе Элмы желание, ей не свойственное. Она страстно хотела знать о нем все — о его жене, о его горе… Не обращая внимания на предостережение, она упрямо продолжала гнуть свое:

— Вы ведь очень любили свою жену, правда?

На одно мгновение его глаза превратились в два острых кинжала. Он смерил ее взглядом из-под густых бровей, от которого сердце женщины забилось с новой силой. Пока он собирался с ответом, волны не один раз накатили на берег и рассыпались миллионами радужных брызг. Все это время только напряженно изогнутая бровь показывала всю бурю, которая бушевала в душе этого человека. Наконец он произнес:

— Вы читали Эрве Базена?

Сердце Элмы ушло в пятки. Всякое она могла предположить, но только не такую резкую смену темы! Вместо того чтобы принять ее помощь, он предпочел держать ее на расстоянии, заставить снова почувствовать себя неискушенной простушкой. Каковой она и была — по сравнению с ним. Решив не принимать новый удар близко к сердцу, она парировала его с сарказмом, на какой только была способна:

— Я не многое читаю из современной прозы, но, поскольку моя домохозяйка выписывает тонны журналов, я тоже в курсе всех последних новостей. К примеру, я недавно прочла статью о собаках и почему они воют на луну. Желаете послушать?

Он ухмыльнулся, и Элме показалось, что шутка пришлась ему по вкусу.

— Вообще-то я имел в виду одну конкретную мысль из его романа, — бросил он на нее короткий острый взгляд.

— Ну? И что же это за мысль?

— «Любовь — это то, что еще можно предать».

Элма почувствовала смущение.

— Уверена, что это глубокая мысль, но думаю также, что я навек упала в ваших глазах. — Она решительно взглянула на него. — Знаете, что меня особенно раздражает в разговорах с вами? Вы никогда не скажете просто «да» или «нет». Почему вы не можете прямо ответить на вопрос, вместо того чтобы загадывать очередную загадку?

— Вы считаете, мне следует так поступать? — Повернувшись к Элме, Кеннет улыбнулся, хотя глаза его блестели металлом. Они становились все ближе и ближе, но молодая женщина не сделала даже попытки отстраниться, хотя внутренний голос и предупреждал об опасности.

— Крейтон Кеннет, вам, вероятно, не избавиться от вашего извечного сарказма, — сказала она, разочарованная безразличным видом, который он в очередной раз постарался на себя напустить. — Сама не знаю, что это мне пришло в голову затеять с вами беседу.

Какое-то мгновение он молча разглядывал ее, а затем устало произнес:

— Хорошо. Я любил жену. Любил до самого дня ее гибели. Вас устроит этот прямой ответ?

Элма почувствовала комок в горле. Ей стало очень плохо, плохо оттого, что она заставила Крейтона коснуться столь болезненной для него темы, а еще оттого, что ей так не хотелось услышать подобное признание. Закусив губу, она уставилась взглядом на траву под ногами и с усилием кивнула.

— Простите, — прошептала она. — Это меня не касается.

— Верно, — резко подтвердил он. — Почему же вы вечно суетесь не в свое дело?

Она сглотнула и молча покачала головой. Голос непременно выдал бы чувства, которые она не дерзнула открыть.

— Кажется, я знаю почему. Думаю, мы оба знаем, — произнес он более спокойным тоном. — Вы очень привлекательная женщина. Наверное, для вас не секрет, как страстно я желал заняться с вами любовью… с момента нашей первой встречи.

От этих слов молодая женщина буквально потеряла голову. Она совсем не ожидала услышать ничего подобного, и эффект неожиданности сразил ее.

А в словах Крейтона уже слышался откровенный цинизм.

— Вы побледнели. Неужели мое предложение столь отвратительно?

Элма не ответила, но ее сердце, казалось, готово было вырваться наружу. Она боялась произнести хоть слово — тогда ей уже не удастся скрыть свои фантазии, связанные с Креем!

— Если честно, Элма, мне бы не хотелось обращать внимание на ваше мнение… и на ваше тело. Но я не могу с собою справиться. — Голос его приобрел соблазнительную глубину. — И мне представляется, вы чувствуете нечто похожее, если не боитесь себе в этом признаться.

— Я… — Вместо окончания предложения из груди женщины вырвался только сдавленный вздох. Она не могла совладать с мыслями, находясь так близко от Крейтона: его глаза продолжали гипнотизировать, а губы влекли все сильнее.

Внезапно его лицо потемнело.

— Проклятье, Элма… — вырвалось у него.

И в следующее мгновение она почувствовала, как его губы впились в ее, а сильные теплые руки прижали к пронизывающе холодной траве.

Элма была поражена тем, что случилось, но у нее не было сил — нет, желания! — сопротивляться. Он зажал ее щеки в ладонях, пальцами мягко касаясь висков, а губы заключил в сладостную темницу, подарив ощущения, которые ей испытывать не приходилось. Ее и раньше целовали, но чтобы так, с таким совершенством и чувственным пониманием!.. Женщина чувствовала, как он слегка покусывает ей губы, и эта пытка оказалась и мучительной и возбуждающей.

Не отдавая отчета в своих действиях, она сцепила руки за спиной Крейтона и чуть приоткрыла губы, как бы стыдливо приглашая его…

Ее сдача исторгла из груди мужчины сладостный стон, и его поцелуи стали более настойчивыми. Все нутро Элмы затрепетало в горячечном наслаждении. Он был просто волшебником. Как ему удалось завести ее на самый край пропасти, не проронив ни единого слова?