За гранью мира алая заря - неизвестен Автор

Вдруг ветер стих. Радостно выдохнув, Маруша вырвалась на полянку, куда сходились пять тропинок. Центр поляны оккупировал трухлявый пень, уставившийся обточенными зубами в темное небо. Меж корней переливалось мятущееся сияние гнилушек. На самом высоком зубце восседал огромный черный ворон с невероятно длинным клювом. Его голову венчала странная остроконечная шапочка.

- Лети сюда, девочка, - властно приказал он. - Одинокий Соджобо устал сидеть на перекрестке в нелепом ожидании.

Маруша хотела метнуться в чащу, но там завывали вихри и ураганы, крутились смерчи и бураны, обозлившиеся, что птичка ловко ускользнула от несчастливой участи. Полянка была на диво спокойной, словно ни один ветер не решался побеспокоить старого ворона.

- Мне некогда, - прощебетала Маруша, размышляя, вдоль какой тропинки улизнуть безопаснее всего. - Я тороплюсь в Далекую Страну.

- Между нами три взмаха крыла, - усмехнулся ворон. - Сядь рядом со мной, и ты на три взмаха приблизишься к Далекой Стране.

Спорить было бессмысленно, и Маруша нехотя перепорхнула на пень. За секунду до посадки ветер за спиной, уяснивший, что добыча упущена окончательно, простонал и метнулся к небу, разметав призрачные стаи за горизонты. Лунные лучи беспрепятственно упали на поляну, раскрасив поникшую траву серебряными полосами и придав каждой капле росы хрустальный блеск. От густолапых елей и мертвых деревьев чуть ли не до середины поляны протянулись черные тени. От пня тень была почти что беспросветной. Но ужаснее всего оказалась тень ворона. Не птица с шапочкой на голове, а огромное многорукое существо с длинным мясистым носом.

Маруша нерешительно топталась. Коготки расшвыривали мягкую труху. На страшную тень птичка старалась не глядеть. Когда-то голову ворона украшал хохолок короны, но теперь, прижатый шапкой, он казался седой шевелюрой спутанных человеческих волос.

- Красивое оперение, - похвалил Соджобо, окинув Марушу пытливым взглядом. - К утру оно почернеет и останется таким навсегда. Так приказал Тот, Кто Сидит На Качелях.

- Ты - его слуга? - спросила Маруша, а глаза так и зыркали по сторонам, надеясь найти дорогу, по которой можно улететь от опасного соседства.

Ворон закаркал. В его голосе перемешался клекот и кашель. Нескоро Маруша догадалась, что он смеется.

- Слуга? - с удовольствием повторил Соджобо. - Нет, девочка, мы с ним наравне. Поэтому иногда помогаем друг другу. Сегодня он попросил невеликую услугу: сделать так, чтобы Ночь Легостая стала твоей ночью. Вот я и решил встретиться с тобой. А после моих встреч, всем ведомо, перышки чернеют, а по краям протянется кровавый ободок. Красное на черном - мечта миллионов. Удивительно, как быстро постигается умение отказываться от мечты, да только ведь я никогда не прилетаю впустую. Поэтому приходится впихивать мечту насильно. Вот, к примеру, тебя взять. Ты и помечтать не успела, а я уже тут.

Маруша хотела ответить, но страх сковал все тело. Страх неправильности. За весь разговор клюв Соджобо ни разу не разомкнулся, но каждое слово слышалось на удивление отчетливо. Гигантская птица нагнулась к Маруше.

- Ты знаешь, - глаза ворона черными жемчужинами реяли в вышине, а острие клюва разрывало годовые кольца зубчатыми царапинами, - я ведь могу спасти твои перья от почернения.

- Спасибо! - на всякий случай Маруша вежливо поклонилась.

- Не стоит, - фыркнул ворон. - Если ты примешь мое предложение, то всякий, с кем пересечется моя тропа, вспомнит о тебе.

- А что надо сделать? - поинтересовалась Маруша. На миг она поверила, что не все еще потеряно.

- Ничего, - холодно сказал Соджобо, оглядывая Марушу, словно музейный экспонат. - Просто мой Веер Мертвых Птиц немного истрепался.

Ловким движением ворон извлек из гнилой трухи большущий веер и развернул его перед Марушей. Перьев там оказалось много. Взгляд тут же запутался в буйстве красок. В глаза бросались лишь семь самых больших, самых значимых: сверкающий алый факел, оброненный жар-птицей, трехглазое перо павлина, затем клубом белого дыма страусиное, клинок Стимфалиды, после него черное, как смоль, из хвоста Гаганы, гигантское перо орла, словно его потерял тот, кто сейчас распростерся на полнеба, и, напоследок, странное сиреневое, обломанное наполовину перо птицы, про которую Маруша никогда не слыхала.

- Вообще-то, в моей власти семь главных перьев, - поделился секретом ворон, и его коготь царапнул по сиреневому обломку, - но, сама видишь, здесь только половинка. Неудобняк, а?

Маруша кивнула.

- Вот я и подумал, - доверительно прошептал Соджобо, - а что если седьмым пером будет твое? Ну как, не возражаешь?

- Только отдать перо? - загорелись глаза птички, она не верила своей удаче.

- Ты невнимательна, - разочарованно подытожил ворон. - Это же Веер Мертвых Птиц. Догадайся, какой ты должна стать, чтобы твое перо имело право дополнить сей почетный ряд. А если подумала, отвечай.

Не то, чтобы Маруша не рассчитывала на такой исход, но надежды, глупые надежды...

- А разве у меня есть варианты? - со злой ехидцей безнадежья спросила она.

- Ага, - радостно кивнул ворон. - Перу Алконоста я бы обрадовался куда сильнее, да только где его нам сыскать в эту ночь. Так что придется обратить всевозрастающее внимание на тебя.

Маруша посмотрела на восток, где должна была родиться заря. Ни единой полоски, ни алой искорки не виднелось над горизонтом.

- Нету? - сочувственно спросил Соджобо, и уродливая тень заколыхалась над строгим силуэтом распластавшегося по траве пня. - Только ночь, да мы с тобой. Знаешь, когда в лесу встречаются два путника, они обязательно разжигают костер и рассказывают друг другу длинные истории, чтобы не заснуть и не быть съеденными злобными лесными Тэнгу. Ты согласна?

- На что? - подозрительно спросила Маруша.

Ворон злобно скривился, словно не ожидал встречного вопроса.

- На беседу, - после трехсекундной паузы каркнул он. - Я думаю, тебе известна хотя бы одна удивительная история.

- Разумеется, - кивнула Маруша, не следовало упускать ни единой возможности потянуть время. - Только ты рассказываешь первым.

- Ладно, - неожиданно согласился ворон.

25

- История, - прокаркал длинноклювый. - Про что же будет наша история? - он снова распушил свой веер и огладил его любовным взглядом. - А пусть она будет про перо! Не возражаешь?

- Насчет истории про перо возражений нет, - чеканя каждый слог, ответила Маруша.

- На-ачне-ом, - разочаровано протянул Соджобо. - А дело было так. Лежало поперек тропинки павлинье перо. Не то, где один глазок. И не два, которые навевают ненужные раздумья. Трехглазое, как у меня, - кончик крыла легонько щелкнул по удивительному перу, а ворон продолжил: