В конце вечности - Артем Евгеньевич Белянин

с вами в человеческом обличии обрело жизнь чистейшее зло. Антихрист. Тот, кого называют Валофаром. Это единственный сын Дьявола. И он уже здесь. Время человека на земле близится к концу. Антихрист не жаждет власти и богатств, он лишь пытается собрать последний урожай. Напоить своих слуг жестокостью и вкусом крови праведников. Должно быть, вы с Эльзой, по замыслу Творца, должны ему помешать… Увы, роль моего народа в этой игре уже отыграна, и моя карта бита. А ты всё ещё можешь повлиять на исход последнего крестового похода, — сказал старый Атлант и устало закрыл глаза. Остап задумчиво молчал, растирая в ладони пыльный песок.

— Спасибо, Богур, — отряхнув ладони, сказал Остап. — Я верю тебе, но, к сожалению, я не чувствую в себе какой-то особенной силы, — пожав плечами, добавил он. — Я чувствую себя лишь человеком.

— Так и должно быть, — спокойно ответил старый Атлант. — Сила твоя в предназначении. Ты выдержишь там, где другие сойдут с ума от страдания. Не дрогнешь, когда подступит край. И главное. Кем бы ни было зло, что сделало тебя невольным палачом моего подземного царства, оно просчиталось. Печать, выжженная на твоей руке, делает твой меч самым страшным оружием во всей вселенной, позволяя лишить жизни не только тело, но и бессмертную душу.

Остап взглянул на печать на запястье и осторожно коснулся рукояти меча.

— Я рубил им бесов. Они напали на нас по пути сюда, — посмотрев на Богура, сказал Остап. — Едва ли в их смерти было хоть что-то особенное, — переведя взгляд на гравированное лезвие, произнёс Остап.

— За их мерзкие души ты можешь быть спокоен. Они не пострадали, — глядя на обнажённое Остапом оружие, произнёс Атлант. — Всё дело в знании и вере. Если бы ты не верил, что с помощью этой печати сумеешь открыть дверь, ведущую сюда, ты никогда бы её не открыл. Теперь и меч в твоих руках обрёл силу, ранее которой не имел. Вера, Орбодиан. Только в ней вся сила.

Остап, ещё раз проведя напряжённым взглядом по холодному металлу, вложил его в ножны.

— Даже не знаю, благодарить ли тебя за эти знания, — глядя на отливающую золотом рукоять, произнёс Остап. — Теперь мне придётся трижды подумать, прежде чем достать оружие.

— Не тревожься об этом, слушай сердце. Оно укажет верный путь. А теперь ступай, Орбодиан. Ты нужен наверху. Хранители тайной тропы защитят тебя от бесов на обратном пути.

— Хранители?! Это те чудовища, что убили моих спутников?! — сжав от досады рукоять меча, спросил Остап.

— Не вини их, Орбодиан. Лишь Ангелам дозволено ступать по заповедной тропе. Таков закон. Нарушивший его отправляется в царство неизбежное. На встречу с предками. Ты знал это, чувствовал, но переубедить их было не в твоей власти. Поэтому и себя тебе тоже винить не стоит. Люди сами выбирают путь, мы лишь говорим, в какой стороне свет. Ступай, мой друг, и да прибудет с тобой моё благословение, — вскинув ладонь, произнёс Богур.

Остап покачал головой и сделал шаг назад, затем, благодарно склонившись перед старым королём Атлантов, Ангел праведного гнева направился к выходу.

Глава 7. Честь или смерть

Обратный путь был мучительно долгим. Единственное, что облегчало его, — это отсутствие случайных событий. Остапу больше не встретились ни исчадия ада, ни люди, покрытые чешуёй. Тела павших в кровопролитном сражении спутников Остапа и десятки убитых бесов исчезли. О месте битвы напоминали лишь бурые пятна уже засохшей крови.

Когда измученный долгой дорогой Остап, спотыкаясь, перешагнул границы двух миров, войдя в винный погреб замка, его подхватили под руки двое солдат. Огромный камень задрожал и со скрежетом затворил зияющий позади проход.

За окнами была уже глубокая ночь, но, по приказу короля, Остапа доставили в тронный зал сразу же. Демид встретил его практически в пижаме, хотя и с накинутой на плечи мантией.

Король взволнованно приблизился к Остапу и заглянул ему в смертельно уставшие глаза. Остап опустил глаза и, развеяв надежды короля, покачал головой.

— Мы сами по себе, — тихо произнёс Остап. Демид сдвинул брови и, нахмурившись, едва заметно закивал. Когда Остап поднялся в башню и вошёл в комнату к Эльзе, она не спала. Мокрые от слёз глаза её сверкнули в полумраке тающих свечей. Девушка с визгом подскочила и бросилась на шею едва удержавшему её Остапу.

— Всё хорошо! Я с тобой! — поглаживая на её спине длинные густые волосы, успокаивал он рыдающую Эльзу. — Я вернулся.

К полудню следующего дня в тронном зале на совете было решено готовиться к неизбежной и длительной осаде. Наступление орды Валофара, разбившей войско Демида в низовье реки, было вопросом времени. Запасов воды было предостаточно, однако дефицит провизии грозил городу неминуемой голодной блокадой. Поля с пшеницей лишь начинали созревать, да и оставались они за стенами потенциально осаждённой цитадели. В случае осады их необходимо было сжечь, чтобы не отдавать врагу.

Шансов на выживание в этом противостоянии у Демида и его людей вырисовывалось ничтожно мало. Генерал Бёртвин, угрюмо расхаживающий из стороны в сторону по своим покоям, изредка бросал взгляд на стоящую на столе статуэтку всадника. Переданная сыном через Остапа, она стала ежедневным напоминанием о его невосполнимой утрате. Раздался стук в дверь, после чего в ней со скрипом петель появилась фигура хмурого солдата, пропустившего вперёд себя Остапа.

— Вы посылали за мной? — взглянув на генерала, спросил Остап.

— Проходи. Есть разговор, — указав рукой вглубь комнаты, сухо произнёс Бёртвин.

Остап проследовал внутрь, остановившись у горящего камина.

— Дела наши дрянь, сынок, — уперев руки в бока, начал Бёртвин. — Осада, к которой мы готовимся, точно прикончит нас. В открытом бою смерть была бы куда легче, чем та, на которую мы себя обрекаем. Однако есть вариант, который может подарить нам надежду, — взглянув в окно, произнёс генерал.

— Я так понимаю, вы меня вызвали для участия? — внимательно посмотрев на Бёртвина, спросил Остап.

— Да! — ответил генерал, сложив за спиной руки. — На севере есть поселения. Там живут лучшие кузнецы этих земель. Это храбрые неприветливые воины. За их тягу к металлу и несгибаемую волю мы называем их «Железными». Они не заключают союзов. Самобытные и гордые. От наших принципов их отличает лишь правосудие. Мы своих преступников изгоняем, а те казнят своих калёным железом. Несомненно, Валофар разберётся и с ними, но сначала прикончит нас. Эта война не обойдёт стороной никого. Если нам удастся заключить союз с «Железными», то вместе мы вполне сумеем дать отпор Валофару. На переговоры я решил отправить тебя, — многозначительно взглянув на Остапа, закончил генерал.

— Меня? —