Духи дельты Нигера. Реальная история похищения - Сергей Медалин

очень скоро к нам вернется. Но чувство страха уже коснулось своими холодными щупальцами моего тела. Если раньше я заставляла себя веселиться, старалась жить полной жизнью: пила, гуляла и делала глупости, – то сейчас я жутко испугалась. Возможно, я была не права в этом пьяном забеге, но, где-то оправдывая себя, я точно знаю: если бы я сидела тихо, то сошла бы с ума. И никто мне бы не помог, а так я, прячась за алкоголем, шутовством и грехами, сохранила здравый смысл, как бы глупо это ни звучало! Потом кто-то из менеджеров компании говорил, что алкоголь не помогает и искусственно вводит в состояние эйфории – ерунда все это! Легче от выпивки! Значительно легче!

День святого Валентина прошел, и 15 февраля Богдана позвала меня с детьми развеяться в отель «Мариотт». Дети купались в бассейне, мы обедали и беседовали. Детвора собралась в кружок, заказывала официанту напитки, как вдруг на наших глазах у официанта с подноса медленно, как в немом кино, падает и разбивается вдребезги куча пустых бутылок и стаканов. Вокруг стояло много взрослых и их детей, но только Федору, нашему четырехлетнему сыну, который был дальше всех от места падения бутылок, в ножку воткнулось маленькое зеленое стеклышко, и показалась такая же маленькая, но очень яркая, красная в лучах ослепительного африканского солнца капля крови. Кто жил в Абудже, да и в любой стране к югу от Сахары, поймет, что в сезон пыльных бурь Хаматан яркое солнце на чистом голубом небе – это такая же редкость, как и дождь в это время.

Часы показывали около пяти вечера. Мы все замерли. Было во всем этом что-то таинственное и в то же время очень обнадеживающее.

– Марина, тебе не кажется, что это очень хороший знак? – взяв меня за руку и заглядывая мне в глаза, сказала Богдана.

В эту ночь, с 15 на 16 февраля, я вдруг проснулась от необычного и странного ощущения. Я была на сто процентов уверена в том, что сейчас, в три часа ночи, в моей закрытой на ключ комнате возле нашей кровати стоит Сергей. Как в мистических фильмах, я абсолютно всеми частичками души и тела чувствовала, что мой муж здесь. Я чувствовала его присутствие на каком-то космическом уровне, понимая умом, что его просто не может быть рядом, потому что я три раза проверила дверь в комнату, и она закрыта изнутри. Однако мне до мурашек хотелось обернуться и увидеть Сережу. Сделав несколько успокаивающих вдохов, так и не повернув голову, я ощутила его тяжелую и горячую руку на своем затылке. Лежа на животе лицом вниз, я почувствовала, что он меня слегка душит. Но это было иллюзией, порожденной страхом и стрессом. Я мысленно сказала, что люблю его и очень жду, что дети по нему сильно скучают. Так и не пошевелившись, я мгновенно провалилась в сон.

На фоне этой странной тишины и разговоров о том, что это политические игры, которые теперь точно решатся к лету, так как намечена встреча на уровне глав государств и разыгрывать карту с заложниками будут как раз в рамках этого, Бояринов засобирался в Москву. Он сказал, чтобы я морально готовилась к отъезду, и дал мне неделю на сборы. Если честно, то лететь я должна была с ним 19 февраля. Я выпросила у него чуть-чуть времени; поняв, что тут еще ничего не сделала и надо освободить дом.

Договорившись и заручившись поддержкой друзей в Нигерии, а главное – моих родителей, я согласилась с Бояриновым. Мой план был таков: я привезу детей в Россию, сдам в надежные руки своих родителей, а сама вернусь в Нигерию ждать мужа.

Глава 20

Гром и молнии

Начинало темнеть, а вместе с сумерками пришла и первая радостная новость. Первое кольцо охраны наконец осталось позади. Это прибавило нам сил. Мы решили, что пора пробраться к протоке справа и пополнить запасы воды. Она обнаружилась даже ближе, чем мы ожидали: мы буквально свалились в нее по колено и осторожно пошли на юг, ориентируясь по отражению света заходящего солнца.

Поднимался ветер. В сумерках было хорошо видно протоку. Мы вышли к расширению, от которого шло разветвление. Пошли по пути, по которому, казалось, плыла лодка. Пришлось пробираться вдоль берега, поскольку глубина постепенно увеличилась, а кое-где даже приходилось плыть, цепляясь за корни мангров. Договорились с Костей, что, если появляется лодка, ныряем, максимально укрываясь за корнями. Разветвление, которое мы выбрали, оказалось тупиковым. Появились первые звезды, и я взял за ориентир самую яркую из них – возможно, это была планета – впереди, по ходу нашего движения.

И тут мы столкнулись с очередным препятствием: уперлись в непролазную чащу. Оказалось, что такое здесь тоже может быть! Пришлось немного вернуться назад. Оставленный справа за спиной пост боевиков теперь был прямо за нами. Слышно было, как они смеются, как работает радио. Попробовали обойти чащу справа. Погода портилась, но это было нам на руку. Справа, в направлении нашего движения, мерцало оранжевое зарево и вовсю грохотало. То ли гроза, то ли бой. Как раз закончился ультиматум, выдвинутый Томом Атеке властям, и вполне возможно, что боевики начали громить нефтянку.

Окончательно стемнело. Костя, который шел по протоке впереди, дальше дороги не видел. Мы выползли на берег и как птицы примостились на тонких, но прочных корнях мангров передохнуть и осмотреться. Создавалось ощущение, что мы в плетеной клетке. Со всех сторон нас окружали стеной хитросплетения мангровых корней.

Переглянулись. Пожалуй, пора мне вести. Мне и раньше, в России, каким-то невероятным образом всегда удавалось определить тропу практически в любом лесу. Проверим, как это работает в Африке! Я огляделся вокруг и полез через верх туда, где сплетение корней было не таким густым. Вроде с мертвой точки сдвинулись. Корни нехотя расступались, пропуская нас вперед. Скорость, конечно, невелика, но главное – идем! Чем чаща непролазней, тем меньше шансов на кого-нибудь нарваться.

Где-то через час пути идти стало легче. Темно, хоть глаз выколи! Послышался шум мотора вдалеке, и вскоре впереди нас, чуть правее, появились проблески фонаря. В протоку входила моторка. Судя по голосам, народу в ней было человек десять, не меньше. Было слышно, что лодка притормозила на входе и затем рывками двинулась вперед. Уже хорошо различался свет фонаря. Мы залегли. Лодка вошла в протоку и, пройдя метрах в двадцати от нас, свернула к берегу и остановилась. Из нее стали выгружаться люди, бряцая железом и светя фонарями. Заработал дизель, засветилась лампочка. Похоже, тут был лагерь. Вот, блин, повезло оказаться прямо напротив боевиков и так близко! Двигаться дальше было опасно – могли услышать, а валяться на месте означало рисковать нарваться на какого-нибудь