Звёздный Дождь - Наталия Романова

Вот это выдержка, его кипятком поливают, а он за плечи держит, не дрогнув.

Начала судорожно расстёгивать рубашку на мужской груди, путаясь в мелких пуговицах, распахнула полы, схватила упаковку косметических салфеток, начала промачивать кожу. Ожога, конечно, не было, но покраснело заметно.

Дула изо всех сил, махала руками, чтобы хоть как-то охладить, водила ладонью, чувствуя пальцами короткие, курчавые волосы. Было в этой растительности что-то первозданное, природное, хищное, безошибочно указывающие на то, кто здесь альфа-самец.

Не заметила, как опустилась ниже, след от кофе растёкся на поясе светлых брюк, оставил покраснение на коже, наверняка ниже тоже.

На секунду замешкалась, неотрывно смотря на полосу около пояса. Услышала прямо в ухо чуть насмешливое, тихое, хриплое, гипнотизирующее:

– Дёрни за верёвочку, дверка и откроется.

На меня словно ушат ледяной воды вылили, отпрянула, приходя в себя. Что же я за неадекват такой?..

– Тихо, тихо, тихо… – горячо зашептал Костик и начал гладить меня по голове, плечам, спине, словно кошку. – Не останавливайся.

Качнул бёдрами, приковывая мой взгляд к бугрящемуся паху. Я его кипятком облила – почти кипятком, но всё же! – салфеткой протирала, дула, изображая из себя сумасшедшую, а у него эрекция такая, будто перед ним пип-шоу разворачивается.

Бросила быстрый взгляд на дверь, выдавая промелькнувшую короткой вспышкой мысль поддаться искушению. Что, в конце концов, терять… хуже мне уже не станет.

Моя судьба – умереть от тоски в день свадьбы Костика этой осенью.

Костик резко встал, подхватил меня, крепко прижимая, несколькими шагами достиг двери, повернул защёлку, вернулся к дивану.

Всё это – не отводя взгляда от моих широко распахнутых глаз.

– Разреши себе это… – промурлыкал он, как большой, уверенный в том, что его все любят, что весь мир принадлежит ему, котяра.

Наглый, самовлюблённый, готовый здесь и сейчас поделиться частичкой своей плотской любви.

Опустился на диван почти в ту же позу, в которой сидел. Обхватил мою ладонь, придавил ею свой пах, давая понять, чего именно хочет, чего я хочу на самом деле.

С шумом выдохнул сквозь зубы, расстегнул пуговицу на брюках, позволяя моим пальцам, которые уже жили своей жизнью, не очень-то интересуясь моим мнением, нырнуть под лён, чтобы почувствовать тонкую бамбуковую ткань, натянутую на налитой член.

Костик приподнял бёдра. Я послушно потянула брюки, захватила широкую резинку трусов, те поползли вниз, открывая сначала массивную головку, готовую оказаться в моём рту сей момент, потом ствол, увитый венами, следом тяжёлую мошонку.

Он мягко обхватил мой затылок, надавил членом между моих разомкнутых, влажных от желания губ. Как под гипнозом от завораживающего зрелища, открыла рот шире.

Крупная упругая головка легла на язык, настаивая на продолжении. Сомкнула вокруг губы, посасывала, впитывая знакомый вкус и запах, будоражащий сильнее крепкого алкоголя. В голове шумело, словно я выпила пятьдесят граммов коньяка, все сто выпила, на голодный желудок.

Обвела языком уздечку, выпустила изо рта головку, чтобы полюбоваться влажной кожей, снова взяла. Начала нежно сосать, упираясь одной рукой в крепкое мужское бедро. Осторожно, с каждым разом, вбирая больше.

Костик шумно и поверхностно дышал. С заметным удовольствием, таким, что казалось, парил под потолком, и я вместе с ним, ласково перебирал мои локоны. Задевал тёплыми пальцами раковину уха, проводил по шее, губам, словно не веря себе, что всё это правда. Его член у меня во рту.

Мне определённо нравился его вкус, то, как он ощущался на языке, нёбе, как касался горла.

До Костика я не была фанаткой минета, это действие вызывало если не отвращение, то вопросы – что в этом приятного? Даже в теории я не понимала, как можно получать от орального удовлетворения мужчины удовольствие, на практике тем более. Но всё, что происходило с Костиком, мне нравилось.

Нравилось, как он мягко толкался в рот, срывая моё дыхание, как натягивались уголки губ от диаметра входящего члена.

Как напрягался твёрдый живот, когда трогала его, задевала пупок, проводила ногтями по коротким волоскам, явно подстриженными, ухоженными.

Как моим пальцам не удавалось сомкнуться на основании члена – настолько объёмный… Или это ладонь у меня крошечная?

С ума сходила от того, насколько он горячий, стальной под подвижной, тонкой кожей.

Происходящее дико, по животному, возбуждало. В глазах плыло, дыхание становилось обжигающим. Грудь болезненно налилась, соски, задевая кружево бюстгальтера, ныли. Низ живота стал тяжёлым, горячим, просящим.

Рефлекторно я накрыла своей ладонью свою промежность. Надавила на ткань трусиков, несколько раз провела сверху вниз, бесстыже стимулируя себя, после скользнула внутрь. Почувствовала, как выделяется скользкая смазка.

Костик несколько раз коротко толкнулся мне в рот, последний с контролируемой силой, не позволяя себе войти так глубоко, как ему хотелось.

Остановился, перехватил мой совершенно поплывший от желания взгляд. Погладил по щеке, волосам, шее одной рукой, другой провёл вниз по телу, ощупывая каждый доступный уголок.

Сжал несильно моё горло, обхватив длинными пальцами. Погладил ключицы, сжал по очереди груди, сначала одну, потом мучительно медленно вторую, оттягивая соски. Провёл пятернёй, царапнув дёрнувшийся от прикосновений живот.

Убрал мою руку из трусиков, заменив на свою. Сразу потянул ткань вниз, освобождая от ненужного.

Непроизвольно я охнула, раздвинула шире ноги, выгнулась навстречу умелым пальцам, зная, как много они могут.

Почувствовала настойчивое давление мужской ладони на затылок, намекающее, что останавливаться не нужно. Он хотел продолжения, и я его с покорностью одалиски дала.

Принялась активно сосать, обхватывая головку, стараясь вобрать как можно глубже, превозмогая свои же возможности. Желая сделать как можно лучше, приятней, доставить такое удовольствие, какое только смогу.

Ведь это и мой кайф тоже, запредельно нереальный.

Мужские пальцы во мне ритмично двигались, раздражали, растягивали, подготавливали. Я слышала пошлый хлюпающий звук и сходила с ума.

Живот, бёдра, грудь покрылись испариной от внутреннего жара, рождающегося от движения виртуозных рук.

Костик словно не меня ласкал, а на собственноручно настроенном музыкальном инструменте играл.

Беззвучно застонала от невыносимого желания оргазма, только не от пальцев, нет – от того, что находилось у меня во рту.

Члена Костика. Именно его члена.

Костик, прочитав мои мысли, убрал руку с моей головы. Залез в карман брюк отточенным движением, что не осталось незамеченным мною, но прямо в тот момент я была не в состоянии придать значения этому.

Неважно, всё становилось неважно.

Не то, что он скидывал окончательно брюки.

Не то, что моё платье полетело в сторону, и я осталась обнажённой, посреди рабочего дня, в своём кабинете, когда за дверью сидит секретарша.

Звук разрываемой фольги – единственное, что было слышно в звенящей тишине, помимо нашего сбившегося дыхания.

Я