Исламский прорыв - Дмитрий

Джамаат мусульман представлял из себя остров братства и человечности в омывающем океане демонизма, где зверолюди грызли друг друга и окружающую среду в яростной злобе. Там, за толстыми стенами духовных оазисов, царил закон выживания, лозунгом которого являлось утверждение: «Человек человеку — волк». Здесь же царило спокойствие на пути понимания Предопределения. Верующие по мере сил отгородились от невежества и спокойно растили следующие поколения. Они постарались создать полностью автономный корабль, существующий независимо от социума.

На периферии двух миров находились бойцы и обеспечение общины. Они стояли на страже, фильтруя мерзость. Помимо них в куфре, как рыба в воде, «плавали» трояны, добывая необходимые ресурсы. Они внедрялись в чужеродные структуры и проводили хитроумнейшие операции. Солдаты партии Всевышнего расширяли жизненное пространство, ведя войну с переменным успехом. Проповедники регулярно, как на работу, уходили призывать к Единобожию. Плацдарм постоянно расширялся. В округе периодически возникали очаги ислама, и новые люди вливались в религиозное сообщество.

Это не могло не вызвать ответную реакцию Тагута, который болезненно реагировал на потерю и бегство своих бывших рабов. Последние смели даже игнорировать его законы и жить по-своему. Монстр засылал к верующим своих разведчиков и агентов влияния, вербуя слабых верой и лицемеров, которые по тем или иным соображениям втайне отошли от правоверия.

По сути, исламский анклав обладал исключительной автономией и имел собственную инфраструктуру вплоть до своей маленькой, но грозной армии. Правоверные продублировали все необходимые для жизнедеятельности сферы жизни: здравоохранение, воспитание, трудоустройство, социальные и медицинские нужды. Все было учтено, начиная с рождения и завершая похоронным обрядом. У общины были свои врачи, детские сады, аккредитованные учебные заведения, производственные предприятия и фирмы. Детишки с яслей до юношества воспитывались в строгом Единобожии и привычке держаться друг за друга. Тепличные условия были отброшены сразу, ибо будущим бойцам еще предстояло влиться в социум, и получить от него противоядие необходимо было заранее. Будущие ученые в зависимости от желания направлялись на учебу в высшие религиозные заведения за рубеж, с хорошими рекомендациями. Они возвращались с крепкими знаниями, усиливая свет ислама в регионе.

Огромное значение уделялось укреплению связей с соседями. Исламская Сеть несокрушима своим единством. Общение происходило по формальным и неформальным поводам. Периодически выезжали всевозможные делегации, начиная с конкурса чтецов Корана и завершая коммерческими конференциями. Надежные поставщики и покупатели из числа верующих выстраивали экономические цепочки, которые значительно усиливали финансовую мощь правоверных. Воплощались в жизнь многочисленные проекты, и проходили благотворительные акции для мусульман. Детей из бедных и малообеспеченных семей ставили на обеспечение, им выдавался пакет социальных гарантий и обеспечивались халяльные рабочие места.

Особое внимание уделялось собственным средствам массовой информации. По небольшой цене с некоторым количеством бесплатных экземпляров выпускалась своя газета, призывающая людей к основам Единобожия. В ней рассматривалось множество вопросов по шариату, сквозь призму ислама освещались местные, региональные и мировые события. В издании печаталась коммерческая информация, знакомства и реклама услуг предприятий правоверных.

У мусульман даже процветал собственный банк, в котором не было ссудного процента и все сделки происходили согласно предписаниям веры. Опираясь на взаимовыручку и братство, анклав единобожников, по сути, являлся государством в государстве со своими законами и порядками. Община, или, по-другому, джамаат, в целом была готова к предполагаемому крушению кафирской империи. Прогнозы грандиозной катастрофы звучали довольно давно. Все признаки были налицо. У Тагута не осталось цементирующего раствора для скрепления государства в единое целое. Орды ленивых и вероломных рабов с этой задачей справиться не могли, лишь усложняя проблему. Не было сил, готовых пожертвовать своим здоровьем и жизнями ради общества. По сути, оно уже было мертво, продолжая катиться по инерции. Глиняный колосс, покачиваясь, стоял на краю пропасти, готовый рухнуть в любое мгновение. Вопрос был только во времени и кровавости предстоящего раскола.

(Глава 2) Боевой клерк

Аллах — нет божества, кроме Него, Живого, Поддерживающего жизнь.

Он ниспослал тебе Писание с истиной в подтверждение того, что было до него. Он ниспослал Таурат (Тору) и Инджил (Евангелие), которые прежде были руководством для людей. Он также ниспослал Различение (Коран). Воистину, тем, кто не верует в знамения Аллаха, уготованы тяжкие мучения, ведь Аллах — Могущественный, Способный на возмездие.

Боевой клерк, он же в сообществе верующих брат Кирилл, задумчиво сидел за своим столом. За окнами офиса протекала размеренная жизнь деловой части города. Сквозь пластиковые жалюзи блеснул луч солнца, и на душе стало гораздо веселее. Жизнь продолжалась, набирая все новые и новые обороты. Этот молодой мужчина, разменявший третий десяток лет, вступал в свой золотой возраст, приближаясь к сроку жизни в тридцать три года, в котором будут постоянно находиться райские жители.

Последний час Кирилл разрабатывал умнейший план по зарабатыванию денег с помощью новейшей финансовой схемы. Средства от операции должны были пойти на жизнь и создание видеолекций для призыва к Единобожию. Вкупе с парой других братьев — экономистов он продвинул несколько весьма выгодных контрактов, которые не противоречили запретам ислама.

Кирилл начал кардинально задумываться о смысле жизни уже давно, мучительно выискивая его повсюду. В Единобожие он пришел через долгий духовный поиск, отвергнув десяток других вер и философских систем. Как это часто бывает, об исламе мужчина узнал чисто случайно, однажды столкнувшись с себе подобным преуспевающим молодым человеком. Конечно, кое-какие представления о Единобожии у него были, но они разительно отличались от действительности в силу тех штампов, которые вколотили средства массовой информации обычному обывателю. Разговор о вере зашел в иномарке вышеупомянутого знакомого Фаиля, когда они вместе встретились по общим коммерческим делам. Увидев зеленый брелок с золотистой каллиграфией, висевший на зеркале заднего обзора, Кирилл заинтересовался:

— Красивая штука.

— Каллиграфия на божественную тематику. Нравится?

— Конечно. Хочу такую же.

— Без вопросов. Я дарю тебе ее. Кстати, ты сам кто по вероисповеданию?

Кирилл отвел взгляд и промычал невнятно:

— Да так, своя собственная система ценностей. Понадергал из разных систем.

— Интеллектуальный коктейль?

— Вроде того. Что-то не пришел к единому знаменателю, хотя и пытался найти. Пока, видно, не суждено…

— Думаешь? А обращался в сторону Единобожия?

— Бог един для всех людей.

— Это ясно большинству, однако они верят в Него, придавая сотоварищей.

— Не согласен, — ответил Кирилл, — обоснуй.

— Легко. Ты, например, боишься этого постового, ведь он может остановить и содрать с тебя штраф? — безмятежно улыбаясь, указал Фаиль на промелькнувшего за окном патрульного регулировщика.

— Не то чтобы боюсь, конечно, но опасаюсь.

— А своего директора? Он может тебя запросто уволить или устроить кучу неприятностей.

— Его я боюсь, недавно он устроил мне серьезный нагоняй…

— Дрейфишь, когда ощущаешь, что крутая сделка может сорваться и пойдут пени?

— Конечно, это у всех так.

— Видишь, дружище, — все это чистой воды многобожие.

— Почему же? Разве такого не может произойти? Ведь неприятность может ждать в любую секунду, за каждым поворотом.

— Все это в руках Аллаха, но не постового, директора или партнера. Считать, что творения могут причинить тебе вред, — значит в какой-то мере равнять их со своим Создателем. Получается, в волеизъявление Бога может вмешаться тварь, которая самостоятельно принимает решения, и изменить его. Ставить созданных в один ряд с Всевышним, разве это не многобожие?

— Но они могут вмешаться и вмешиваются!

— Это так, но только по воле Аллаха. Ты-то боишься их, а не Его! Вот в чем казус.

Изумленный логическими доводами товарища, Кирилл откинулся на спинку сиденья. С минуту он молчал, переваривая услышанное. Спустя некоторое время молодой мужчина пробормотал:

— Выходит, мы проявляем великую неблагодарность к своему Создателю, расплатой за которую будет огонь геенны?