Я спереди! - Мари Секстон

на себе его пристальный взгляд. Я видел, как он украдкой поглядывал в мою сторону. Я заметил, как он придвинулся ближе, как потянулся ко мне, но затем остановил себя, прежде чем прикоснуться. В те моменты, когда я катался с ним в его старом GTO, я чувствовал, как напряжение волнами исходит от него.

По крайней мере, проблемы были не у меня одного.

Если не считать появления Доминика в моей жизни, все вернулось на круги своя. В его гараже закончили ремонтировать мою машину, и я списал весь инцидент на скучающих подростков. Я предположил, что те же подростки были ответственны за продолжающиеся ночные телефонные звонки. По вечерам, когда я забывал выключить звук на телефоне перед сном, я просыпался от того, что он звонил где-то после полуночи. Если я не отвечал, они продолжали звонить. Если я все-таки отвечал, толку от этого было мало. Звонивший так и не ответил.

Боб Болен продолжал избегать меня на работе, но в этом не было ничего нового, и это не было нежелательно. И все же я сожалел, что дал ему еще больше поводов для неприязни ко мне.

В четверг, на третьей неделе, Доминик позвонил мне чуть позже четырех, как раз когда я шел по подъездной дорожке к своему дому. Я поражался тому, как быстро может измениться погода. Весь день было солнечно, но теперь с запада подул сильный ветер. Густые, темные грозовые тучи сгущались над головой. Я нащупал свой телефон, уронив при этом ключи.

— Алло?

— Угадай что? — Радостно воскликнул Доминик.

— Я сдаюсь.

— «Звезда смерти» прибыла.

В его голосе звучало явное воодушевление, и я не смог удержаться от смеха. Я не совсем разделял его энтузиазм, но знал, что нам будет весело собирать эту штуку.

— Сколько деталей?

— Три тысячи восемьсот.

— Ух ты. Это не луна.

— Точно.

— Значит, увидимся через пару часов? — спросил я.

— Ну, нет. Собственно, именно поэтому я и звоню. У Наоми сегодня мероприятие.

— Концерт группы?

— Откуда ты знаешь?

— Потому что я работаю в ее школе.

Он рассмеялся с явным смущением.

— Верно.

— На чем она играет?

— На кларнете. И если она спросит, я никогда не говорил, что это звучит так, будто мучают кошек.

— Понял.

— Но завтра, это точно. Хорошо? Мне нужно поработать, но я буду дома к пяти.

— Хорошо, — сказал я, улыбаясь про себя. — Тогда увидимся.

Я положил телефон в карман и взял ключи с нижней ступеньки лестницы, затем открыл свою дверь. Я переступил порог своего дома....

И застыл на месте.

Воздух показался мне каким-то неправильным. Кожу между лопатками покалывало странное, напряженное чувство, которое у меня ассоциировалось с тем, что за мной наблюдают. От выброса адреналина у меня задрожали руки. Я медленно оглядел гостиную, пытаясь понять, что не так.

Прямо напротив меня были застекленные двери, ведущие на мой заброшенный задний двор. Я мог бы поклясться, что шторы были задернуты, когда я уходил. Теперь они были открыты. Я мысленно вернулся к тому утру, изо всех сил стараясь вспомнить детали. Задняя часть дома выходила окнами на запад. Если бы не надвигающаяся гроза, солнечный свет заливал бы это маленькое пространство в это время суток. Но до начала работы задний двор все еще был бы в тени. Здесь был бы только мягкий, рассеянный утренний свет. Оставался вопрос: шторы были открыты или закрыты?

Честно говоря, я не мог вспомнить.

Я медленно прошел остаток пути внутрь и закрыл за собой дверь. Я повернул замок на дверной ручке. Задвинул засов. Накинул цепочку, жалея, что не могу сделать больше, чтобы защитить себя от того, кто, казалось, охотился за мной. В конце концов, я повернулся лицом к дому, который должен был казаться мне убежищем, но теперь казался ловушкой. Даже без неопровержимых доказательств я была уверен, что в моем доме кто-то был. И все же как? Это было просто невозможно. Чересчур разговорчивый слесарь из «Мартинес и сыновья» сменил мне замки в тот день, когда я переехал. У меня был запасной, но мне потребовалось лишь быстро проверить ящик для мусора на кухне, чтобы убедиться, что он все еще там, где я его оставил. Единственным ключом от дома был тот, что у меня на кольце, которым я только что открыл дверь.

Отправляйся к Доминику.

Но другая часть моего сознания тут же возразила: Не будь дураком. У него своя жизнь, с которой нужно разобраться. Ты же слышал его. У Наоми сегодня концерт группы. Кроме того, в доме никого не было.

Это правда, что не было никаких веских доказательств того, что кто-то был внутри. Вполне возможно, что все это было у меня в голове, паранойя, вызванная одиночеством, порчей моей машины и несколькими ночными розыгрышами. Я огляделся в поисках чего-нибудь необычного. Неужели нераспечатанная почта лежала на столе такой аккуратной стопочкой? Возможно. Висело ли кухонное полотенце на ручке дверцы духовки именно таким образом? У меня не было возможности узнать наверняка.

Я подумал о визитке офицера Ричардса, лежащей в моем бумажнике. Я мог бы позвонить ему и сообщить о своих подозрениях. Каким-то образом я знал, что он сразу же приедет. Я знал, что он воспримет меня всерьез, даже учитывая полное отсутствие улик.

И что потом?

Большой полицейский предложит остаться на ночь? Проследить за моим домом? Организовать охрану?

Я рассмеялся про себя, услышав голос офицера Ричардса в своей голове: «Это точно не Полиция Майами».

Нет, я бы не стал звонить офицеру Ричардсу. Не уверенный ни на чем, кроме расшатанных нервов.

Я приготовил себе ужин и устроился поудобнее со стопкой тетрадей и красной ручкой, но я нервничал. Я вздрагивал от каждого звука, который слышал, и оборачивался, ожидая, что на меня упадет тень, когда я буду проверять отчеты по учебникам.

Над Кодой разразилась буря. Раскаты грома не были похожи ни на что, что я когда-либо слышал, они прокатывались вперед и назад по горам, отдаваясь таким эхом, какого никогда не было в Далласе. Ветер хлестал ветками по моему дому. Молния отбрасывала странные тени на мои стены. Гром прогремел так близко и так громко, что в моих окнах задребезжали стекла. Свет мигнул один раз и погас.

В кромешной тьме, когда на улице бушевала гроза, подозрение, что кто-то побывал в моем доме, стало слишком реальным, чтобы его игнорировать.

Знал ли я, где мой фонарик? Вероятно, он все еще лежит в коробке.

Я вытащил телефон и нажал на кнопку, чтобы включить подсветку экрана. Я держал его