Б.В.Г - Ольга Макарова

— Вы пугаете нас, ребята, — честно призналась Рая.

— Почему?.. — удивился Мих. — Ты же сама научила меня вспоминать то, чего я не знаю. А ты, — он кивнул на Нефью, — сам велел ему верить снам…

— Да, но… — Нефью осекся и переглянулся с Раей. — Мы так не можем…

— Что?.. — Мих не мог поверить…

— Мы так не можем… — повторила Рая.

— Но я же сам видел!.. — не унимался Мих. — Как ты читала, то, чего не видела. А ты, при том что слепой, видишь куда лучше всякого зрячего!.. А как ты заставила тех идиотов убраться!..

— Вы можете гораздо больше, — Рая опустила голову. — И я, и Нефью по сравнению с вами — просто дешевые фокусники… Возможно, нам даже стоит уйти и не мешать вам с Даром творить свою судьбу…

— Нет! Останься… — попросил Мих и, взяв Раю за руку, умоляюще заглянул в глаза… Это был жест такой искренний и такой детский, что она улыбнулась…

— Никуда мы от вас не денемся, — пообещал за двоих Нефью…

Когда Дар проснулся, откуда-то возник запах мясного супа, волшебный запах. Тут он и вспомнил, что уже несколько дней не ел, и от голода его затошнило.

Дар попробовал подняться, хотя бы на локте, но не смог…

Нефью, правда, заметил его движение, подошел и опустился на колени рядом с учеником. Легкие зрячие пальцы погладили маленького героя по голове и вполне ощутимо опустились не плечо: не вставай. С котелком супа подошел Мих; зачерпнул и подул на ложку, остужая горячее варево.

В том, что брат кормил его с ложечки, Дар ничего постыдного не видел. Потому что понимал, что либо болен, либо ранен (он не был уверен точно), — какой уж тут стыд… Бульона Дар выпил всего несколько ложек, когда Нефью жестом остановил Миха. И верно: нельзя сразу давать много еды тому, кто долго голодал…

Дар закрыл глаза и вновь почувствовал у себя на лбу тонкие пальцы учителя. На сей раз от них исходило непонятное тепло, которое привело сон…

После следующего пробуждения Дар почувствовал себя лучше. Он сел на диване, потом прошелся по комнате и потребовал есть. Тут уже никто его не останавливал, когда он жадно хлебал суп из миски. Поэтому Дар, как ему показалось, наелся до отвала… Хотя половина миски почему-то осталась…

— А что со мной было? Почему я раскис так? — поинтересовался Дар.

— Ты бежал несколько дней без отдыха и нас тащил за собой, — объяснил Нефью. Тут Дар начал вспоминать…

— А-а, — кивнул он, вспоминая об этом, как о чем-то незначительном… — да… Я отца видел. Здесь. Он на диване сидел. А комната была солнечная, золотая такая…

— Может быть, ты увидел прошлое? Как я — ту яблоню? — спросил заинтригованный Мих.

— Н-нет… — покачал головой Дар. — Отец мой был уже старый… Он сейчас был бы именно такой, если бы был жив…

— …Говорят, в снах мы посещаем другие миры, — произнес Нефью, вроде бы ни к кому не обращаясь. — В снах — тысячи дорожек, которые пронзают любые границы…

Так это происшествие и кануло в прошлое. Непонятым. Неразгаданным. Как еще один вопрос без ответа…

В заброшенном доме они провели еще несколько дней… Дар все нервничал и ждал чего-то. Но это что-то не спешило происходить. Тогда Мих уговорил его пройтись по городу…

Был ясный погожий день, испятнанный движущимися тенями парада; а поздний рассвет раскрасил серый город во все оттенки цветущих яблонь…

— Я все об отце думаю… — сказал Дар по пути. — Вот был бы этот город… без войны… Где бы он тогда жил, работал… Ну, жил — уже знаю где, а вот работал…

— А ты поищи, — предложила Рая, будто невзначай.

Дар пожал плечами и продолжил шагать…

Оффтопик пятый. Близь.

Небольшой клочок земли — и привлек мое внимание… Это было очень странно. Очень. Я приблизился как мог близко — посмотреть. В человечьем сравнении это было бы равнозначно тому, что я прилип носом к стеклу да еще и вжался в него посильнее, надеясь, что картинка станет сильно ближе…

Сынок Старшего… Раньше я иногда бросал на него взгляд-другой, но скорее умилялся, глядя на последнее земное воплощение Ройхо, продолженное в ребенке (а ведь тот был похож, очень похож). Но каждый раз убеждался, что это просто маленький человечек… А сейчас… да, определенно, всколыхнулось что-то в мире и пришло в движение — и вихри эти, невидимые, но ощутимые, начинаются с малыша Дара. И еще… не объяснить… но что-то неуловимо Ройховское сквозит во всем происходящем. Я это чувствую, оно легкое, как дыхание… или как давний запах… Скажите мне, имеют души запах?..

И тут я понял, к чему меня все мои умозаключения привели… Если я избрал путь Старшего да прикипел так к его планетке, то и спуститься должен был однажды, как он. В смертное тело.

Почему-то, осознав эту грань, я ужаснулся, но не отступил… Это был урок, без которого мне, определенно, чего-то не понять. И я это знал…

Только вот стать человеком я не решился. Люди Ройхо слишком древние, слишком непредсказуемые. Я помню тот кошмар, что приключился со Старшим, вздумай он занять тела двух местных головорезов, одно за другим. Он через это прошел. Потому что он всегда был сильным. А я?..

Я знал, что не пройду. Что эти оставшиеся без своего бога дети мне что ржавая мина неосторожному прохожему. Никогда не знаешь…

Но!.. у меня ведь свои есть!.. Мои дети, мои люди. Которых я берег и лелеял, не давая сгинуть в стремительном мире. Вот уж кому я доверял как самому себе!

И я пошел…

Этот район был раньше грязным и безлесым, и офисы здесь в отвоеванной у жилплощади этажах громоздились один на другой. Даже вывески еще не совсем выцвели, особенно если были под стеклом…

— Здесь он работал, — заключил Дар, — и свернул за угол, в малоприметный подвальчик.

Дверь, тяжелая, железная, была давно вбита временем в стену, став ее частью — не вдруг оторвешь, если даже откроешь хитрые довоенные замки. Дар обошел угол дома, внимательно всматриваясь в окна офиса… Стекол там давно не было, но вот решетки, ржавые и убогие, до сих пор ревностно стерегли никому не нужные несколько комнат.

— Нефью… — оглянулся Дар в нерешительности. — Ты ведь можешь…

Слепой учитель покачал головой.

— Нет, малыш, не могу… — и даже пошутил: — Здесь бы небольшой снегоходик с тросом лучше справились…

Дар улыбнулся Миху и Рае, стоявшим от них с Нефью в сторонке… Почему такое «разделение на лагеря» получалось, никто из четверых не понимал. Само как-то…

— Смотри! Телефон! Целый совсем! — отчего-то обрадовался Мих и подбежал к красной будке, где висел изрядно ржавый, но в отличие от всех остальных, целый аппарат. Мальчишка схватил трубку и обернулся: — Может, он работает!