Гагарин: дорога на Марс - Анатолий Евгеньевич Матвиенко

должности проще простого, организовав проверку административных подвигов приспособленца, но кем заменить? Снова открыть лагерь на Колыме и подмосковную шарашку камерного типа, пропуская через них молодые дарования — кто пройдёт естественный отбор, тот и станет новым лидером в ракетостроении?

Вспомнился старый анекдот: у Королёва была примета — пустить струйку на ракету, чтоб хорошо полетела, так давайте и мы… Ответ: обгадить ракету можно и сейчас, но где взять другого Королёва?

Гагарин точно знал, обычай отлить перед стартом практиковался космонавтами, но никак не Главным, тот вёл себя императорски и подобного не позволял. Но суть верна — другого Королёва нет, хоть грамотных специалистов много.

И даже самые грамотные не знают, им просто негде об этом прочитать, что Россия обязана иметь космодром на собственной территории. Потому приходится преодолевать сопротивление Госплана, Минфина и Совмина, стоящих как триста спартанцев на пути развития Восточного. Ради этого идти даже на техническую хитрость, что, в числе других причин, вызывает возврат к производству на Южмаше ракет для космоса, заправляемых гептилом и тетраоксидом азота и рассчитанных на долгое хранение за пределами Земли — для возвращения с Марса. Если стартующие с Байконура носители из конверсионных МБР имеют механизм дожигания топлива, и в случае аварии на головы китайских товарищей падают экологически чистые обломки, с марсианской программой так не выйдет. Гагарин вспомнил, как, едва сдерживая сарказм, рассказал про планируемые запуски «Энергии-5», призванной вытащить на опорную орбиту огромный бак с несимметричным гидразином, и в случае аварии двести тонн этого полезного для здоровья вещества дождём прольются на Китайскую Народную Республику. В океан, если работать с Восточного, тоже не слишком хорошо, но хотя бы без международного скандала такого масштаба.

На Восточном, надо отдать должное, хорошо была выполнена взлётно-посадочная полоса, не стыдно принимать VIP-гостей, и отдельное строение у аэродрома — с номерами люкс для этих самых гостей, банька, бассейн, квартиры для руководства объекта. На самом космодроме стройка шла с отставанием от графика, хоть все выделенные средства осваивались своевременно. Охремков, генеральный директор возводимого объекта, рассыпался в благодарностях по поводу каждого замечания Гагарина, щебетал: «вот что такое зоркий свежий глаз и партийный контроль», обещал немедленно устранить выявленные недостатки и к съезду КПСС отрапортовать… Понятное дело, отрапортует всё что угодно, независимо от фактического состояния стройки.

Проклятое место, думал Юрий Алексеевич. В покинутой им реальности возведение Восточного тоже сопровождалось эксцессами и уголовными делами, отчего в народе родилась шутка: на этом космодроме сажают чаще, чем запускают.

Несколько лучшее впечатление произвёл главный инженер, затурканный гендиректором. Тоже вряд ли светоч прогресса, но, по крайней мере, откровенно говорил о проблемах и недостатках, заставляя начальника неприязненно коситься.

Прямо из VIP-апартаментов Гагарин вызвал Козлова, застав его дома, в Москве ещё не наступило восемь утра, и просил немедленно готовить приказ об отстранении Охремкова, срочной отправке комиссии на Восточный, включая представителей Госконтроля, назначении главного инженера временно исполняющем обязанности генерального. Услышав об отстранении, Охремков горестно вздохнул: Евгений Павлович совсем другое обещал.

Не удивительно, что в дни подготовки к свадьбе детей Юрий Алексеевич старался как можно меньше пересекаться с будущим родственником. Что интересно, невестка изо всех сил тянулась к Алле и Ксении, ни разу не бросив в качестве возражения сакраментальное: моя мама считает иначе. Периодически спорила, иногда по самым мелочам, у девочки тоже характер не мёд, но упрямствовала исключительно из собственных соображений.

В карьерном плане вывернулась очень ловко: получила воинское звание старшего лейтенанта ВВС. Кроме того — статус лётчика-космонавта СССР, никакого «журналист-космонавт» выдумывать не стали, а раз считалась командиром экипажа и армейским офицером — лётчик, будьте любезны. Сразу же уволилась из ВВС по состоянию здоровья, Алла помогла оформить документы чистенько, избежав на корню любых разборок по поводу беременности на орбите и причастности к зачатию члена отряда космонавтов. Андрей фактически женится на штатской, что не мешает ей по выходу из декрета требовать восстановления в ВВС и отряде. Береговой обещает им трёшку в Звёздном — семья из двух, в перспективе из трёх человек, подкаблучный глава семьи — Герой Советского Союза, оба в статусе лётчиков-космонавтов. Так что даже не по блату.

Если не принимать в расчёт родителей Ларисы, она — едва ли не идеальная кандидатка в невесты. Но игнорировать невозможно. Особенно после того, как Евгений Павлович, поставленный на партийный контроль за военным кораблестроением, подкатил к Гагарину на мягких лапах и попросил вернуть «по родственному» в близкие сердцу космические дела. В строительстве подводных лодок, равно как в парфюмерии, балете, мелиорации, хлопководстве, да и в любом другом специальном деле универсальный партчиновник разбирался одинаково — никак. В космической индустрии тем более, зато понимал: здесь возможности куда заманчивее судостроения. Юрий Алексеевич уклонился от прямого ответа и проигнорировал просьбу, точно зная — она не последняя.

В какой-то мере на пользу Гусакову сработали американцы, раздражавшие Гагарина ещё больше. На время неразберихи с запретом на запуск шаттлов в Москву регулярно носились представители NASA, Госдепа, Министерства обороны, фирм-производителей космического оборудования, а также неугомонная миссис Мондейл. Хуже всего, неукротимая первая леди и главная феминистка США, узнавшая о предстоящем браке лётчицы-космонавтши, получившей столько лестных отзывов от вечно всем недовольной мадам Хильштейн, с сыном «того самого Гагарина», соизволила сама присутствовать на звёздной свадьбе в Звёздном, хоть никто её не приглашал, а отказать — международный скандал. И без того мероприятие по размаху вышло за все мыслимые пределы разумного, а хотелось бы доброго-семейного-камерного, тут ещё не падай лицом в грязь перед американской дивой… Зато — чем больше народу, тем ниже концентрация Гусаковых и им подобных, поневоле приглашённых аппаратчиков из ЦК КПСС.

Алла, тоже слегка шокированная будущим визитом президентской супружницы, ультимативно заявила: наш бюджет не потянет подобного уровня. Юрий Алексеевич покорно отправился в МИД, а затем в Совмин — просить воспомоществования, коль семейное торжество превращается в крупный международный ивент. В конце концов, когда другие вельможи СССР женили своих детей, ни разу президентская чета США не удостаивала свадьбу своим вниманием.

Под шумок Алла Маратовна утвердила тему докторской диссертации: «Проблемы сохранения репродуктивной функции в условиях пребывания в космосе», имея монопольное право наблюдать за развитием единственного на сей момент плода, зачатого на орбите. Протолкнула целую программу по размножению подопытных млекопитающих на борту «Салют-12», получила всё самое интересное, добытое у американцев — те тоже совокуплялись в невесомости, но без беременности у экспериментаторши. Наконец, пролоббировала перенос в первую строчку листа ожидания эксцентричную французскую парочку, намеревающуюся провести свадебное путешествие на борту «Салют-11», если надо — то