АтакА & Исключительная - Anne Dar

станция – это хорошо. Плохо только, что заправлять нам больше нечего. По пути я попробовала проверить пять автомобилей, у трех из которых нашлись ключи зажигания – ни одна не отреагировала на призыв завестись. Мысленно я ругалась, не веря в то, что совсем вся электроника могла так уверенно сдохнуть, но ничего исправить не могла, а потому, несдержанно побив все машины по их бесполезным рулям, продолжала двигаться дальше и заставляла двигаться остальных… Кайя заметно устала и начала отставать, хотя её рюкзак весит не больше трех килограмм. Ну ничего, главное сейчас – выбраться из города, и дальше, уже спокойным шагом, добраться через леса и поля до фермы. Чувствую, спать я сегодня буду, как прибитая из егерского ружья…

Мы уже почти впритык подбежали к заправке, когда Томирис резко остановила меня, вытянув свою руку вперед:

– Машина!

– Да их здесь полно, – тяжело дыша, отозвалась я.

– Эта работающая! – она ткнула пальцем в сторону старого кадиллака, стоящего на краю парковки с открытой водительской дверью и включенными фарами!

Я уже сделала полшага вперед, как вдруг из разбитого здания заправки выбежало четверо парней. Мне понадобилась секунда, чтобы понять, что трое гонят одного! Всё происходило быстро… Догоняющие настигли парня у самой машины. Он только успел выкрикнуть слова о том, что эта машина принадлежит ему, как на него сразу же обрушился град из биений ногами и кулаками: да они же просто забивают его! Сорвавшись с места, я, не задумываясь, бросилась на помощь несчастному, по пути сбросив с плеч тяжеловесный рюкзак и достав из кобуры пистолет. Приблизившись, я поняла, что это не просто парни… Да это же дети! Совсем подростки! Им от силы лет семнадцать – даже Томирис старше будет!

Я выстрелила в воздух. И в этот же момент услышала ответное эхо выстрела – у одного из них было огнестрельное оружие…

Два парня, которые избивали свою жертву ногами, увидев меня бегущей на них с оружием, с воплями бросились прочь – в лес. Один, который был занят биением жертвы кулаками, не успел сориентироваться вовремя… Это он стрелял. Скорее всего, выстрел был случайным, потому что когда я подбежала к нему, его лицо выражало растерянность, смешанную с ужасом – пуля прострелила грудь лежащего под ним парня! Мне ничего не стоило сбросить урода с пострадавшего, которого уже было не спасти. Стоило агрессору завалиться на спину рядом со своей жертвой, как я с лёгкостью, одним лишь ударом ноги выбила из его дрожащей руки пистолет. Парень дрожал всем телом – то ли от испуга передо мной, то ли от испуга перед осознанием содеянного им. Жалкий шестнадцатилетний трус… Марать о такое существо свои руки – себя не уважать. Он вдруг заблеял обезумевшим от страха тоном:

– Ты… Ты убьёшь меня?.. – он почти плакал.

– Я? Тебя? Ни за что! Я только лишь поздравлю тебя…

– Что?.. С чем?..

– Поздравляю, урод, ты теперь убийца, – сквозь зубы процедила я, не сводя с него дула, но переведя взгляд на второго, уже мертвого парня: да они ведь превратили его лицо в кровавое месиво! – Вставай и иди, – сквозь зубы процедила я, – и живи с этим.

Парень разрыдался. Но встал. Сначала на четвереньки, потом на ноги. И шатающимся шагом, не оборачиваясь, направился в сторону леса, в котором скрылись его дружки. Я подняла его пистолет, проверила его магазин – пусто… Последняя пуля была израсходована на владельца машины. Я перевела взгляд на эту ценность: кадиллак бежевого цвета, то ли раритетный, то ли коллекционный, но определённо точно работающий.

Томирис и Кайя подошли ко мне впритык. Кайя протянула мне мой рюкзак, но её рука дрогнула, стоило ей только взглянуть на убитого парня. Забрав у девчонки свою ношу, я резко всунула в её детскую ручку пистолет, отчего она, кажется, задрожала ещё сильнее.

– Он не заряжен, – сдвинула брови я. – Но один только его вид может спасти тебя от неприятностей, а быть может, спасти и твою жизнь. Однако стрелять из заряженного оружия тебе всё же придётся научиться. Ясно?

– Ясно, – активно закивала головой девочка, как бы подтверждая факт того, что ей ясно, кто здесь главный и кого ей нужно слушаться.

– Здание заправки нет смысла проверять, – бросив взгляд на зияющие пустотой окна, констатировала Томирис. – Едем?

– А что с этим парнем будем делать? – гулко сглотнула Кайя, стараясь не смотреть на очередной труп на нашем пути.

– Хороним только близких, – отрезала я, благоразумно рассудив, что всех уже погибших захоронить нам не удастся, и тем самым дав пищу для детского ума на тему того, что́ может быть, если вдруг однажды у неё не останется ни меня, ни Томирис.

Мы не стали обшаривать заправку и тем самым как бы дожидаться, пока у нас из-под носа в который раз уведут бесценное средство передвижения. Сразу погрузившись в кадиллак, мы успешно стартовали и в итоге успешно проделали лишь восемьдесят процентов пути. На подъезде к деревне, вблизи которой раскинулись ферма Агилера и дом Джерома, автомобиль заглох, несмотря на то, что его бензобак был полон под завязку. Я предприняла несколько попыток вернуть этот агрегат в строй, но все мои усилия были тщетны – автомобиль наотрез отказался реагировать на любые мои уговоры. Снова водрузив тяжелые рюкзаки на плечи, обыскав бардачок и багажник, и не найдя в них ничего полезного, мы сошли с дороги и, зайдя в лес, пошли вслед за знающей местность Томирис.

Финишировали мы только после обеда. Решили остановиться на ферме Агилера, а не в доме Джерома, потому что здесь имелись съестные запасы. Заперлись на все замки, дважды проверили все окна, договорились ничего нигде не отпирать без предупреждения друг друга…

Приняв душ – один из последних “лёгких” в своей человеческой жизни, – я отдала ванную комнату в распоряжение своим то ли подопечным, то ли напарницам. После освежающего душа облачившись в чистый белый махровый халат, любезно раздобытый для меня Кайей, я решила подождать, пока Томирис, а затем Кайя помоются – хотя уже было позднее время для обеда, мы договорились совершить обряд приёма пищи вместе. Поэтому вместо того, чтобы направиться прямиком на кухню с целью унять свой дико урчащий желудок, я зашла в первую спальню второго этажа – подальше от спальни с трупами хозяев фермы, которые нам еще предстоит захоронить, – и села на постель, которая определённо была убрана чистым и даже накрахмаленным бельём.

…Я помню лишь, как села на мягкую кровать, и совсем не помню, как отключилась, но глаза я открыла, когда солнце уже шло на закат.

Чтобы предотвратить очередную детскую травму Кайи, мы с Томирис попросили её сделать перепись содержимого стеллажей подвала, а